Жанна дАрк - Анатолий Левандовский

Старик разговорился. Он рассказал, как все кругом были поражены подвигами Жанны. Земляки гордились ею. Гордился своей дочкой и он, Жак Дарк, хотя мало кому признавался в этом.

Отец не скрывал, что, когда увидел девушку па коронации в блестящих латах и нарядном одеянии, стоявшей рядом с королем и самыми знатными господами, он слегка приуныл. Он испугался, не зазналась ли его Жаннетта, и захочет ли она разговаривать с ним. Он очень рад, что девушка осталась той же, что была когда-то: простой, честной и скромной. И об этом он намеревался рассказать по возвращении в деревню.

Дюран Лассуа во все глаза смотрел на героиню и о чем-то думал. Наконец, уже под утро, когда беседа стала замирать, он не выдержал и задал вопрос, давно вертевшийся на языке.

— Жаннетта, детка, скажи мне по совести, неужели же ты ничего не боишься?

Жанна долго молчала.

Потом ответила тихо, но внятно:

— Я не боюсь ничего, кроме предательства.

В предрассветной мгле девушка еще раз отчетливо увидела глаза монсеньера архиепископа Реймского.

КНИГА ТРЕТЬЯ

НАГРАДА

…А теперь я пойду к простым людям, и любовь, которую я увижу в их глазах, утешит меня, после той ненависти, что я видела в ваших. Вы бы рады были, чтобы меня сожгли. Но знайте: если я пройду через огонь — я войду в сердце народа и поселюсь там навеки…

ГЛАВА 1

Кардинал Винчестерский

Большие часы на башне Кентерберийского аббатства ударили десять раз.

Чуть заметным движением руки кардинал отпустил придворных, удержав лишь двух секретарей. Его высокопреосвященство чувствовал себя необычно утомленным. Сегодняшний день принес много неприятностей и суеты, а впереди ждала бессонная ночь: нужно было осмыслить все происшедшее, обдумать, продиктовать и отослать письма во Францию.

Известия последних дней сильно взволновали могущественного прелата. По существу, это был крах политики многих десятилетий. Если бы король Генрих V вдруг встал из гроба, он бы пришел в ужас. Но кардинал смотрел на все иными глазами, чем покойный монарх. Наряду с огорчением где-то в тайнике души он испытывал злобную радость. Волею обстоятельств он еще на шаг приблизился к цели. Неудачи на континенте били в первую очередь по его соперникам. Теперь-то они, конечно, без него не обойдутся. Теперь просьбы сменятся мольбами — в этом у него не было сомнений. А раз так, он сможет более твердо ставить свои условия.

Взвешивая беспристрастно события минувших лет, Винчестер не мог не признать, что время работало на удовлетворение его честолюбивых замыслов.

В тот дань, когда Генрих V закрыл глаза, оставив оба королевства девятимесячному ребенку, у кормила правления оказались трое ближайших родственников прямой линии царствующего ланкастерского дома.

Один из них был Винчестер, тогда еще только епископ.

Винчестер приходился дядей умершему королю.

Двое других — герцоги Глостерский и Бедфордский — были младшими братьями Генриха V.

Будущий кардинал слыл богатейшим человеком Англии. Он занял главное место в королевском совете. Глостер был назначен лордом-протектором, а Бедфорд, получивший титул регента, отправился во Францию руководить военными операциями.

И вот началась игра…

Медленно, но верно вел свою партию хитрый прелат. Он использовал каждый шанс, каждый промах партнеров.

Ставкой была верховная власть.

Игра казалась не слишком трудной, ибо партнеры делали неверные ходы.

Лорд-протектор, человек легкомысленный и развращенный, сразу увяз в политических и любовных интригах. Его попытки снискать расположение народа и восстановить против дяди парламент не увенчались успехом.

Бедфорд в отличие от Глостера обладал умом и способностями. Он был талантливым дипломатом и опытным полководцем. Но он не сумел закрепить своих первых побед на континенте. Появление Жанны д'Арк остановило его успехи, а поражения на Луаре и при Патэ уничтожили его армию.

Между тем Винчестер получил кардинальскую мантию. Это повысило его влияние и доходы. Опираясь на сановное духовенство, он захватил власть в совете, прижал Глостера и свел почти на нет его роль в управлении государством.

Очередь была за Бедфордом.

Последний не заставил себя ждать. После Патэ канцелярия кардинала наводнилась жалобными письмами из Франции. Обескураженный регент просил денег и солдат, обращаясь к прелату, как к единоличному правителю.

Кардинал Винчестерский торжествовал. Оставалось еще несколько верно рассчитанных ходов, и он получил бы то, к чему так долго и упорно стремился.

Нужно было немедленно собрать большое войско и двинуть во Францию. Во главе войска должны были находиться маленький Генрих VI и он, Винчестер. Быстрыми маршами, опережая врага, следовало идти на Реймс и короновать Генриха французской короной.

Удайся это, и кардинал, окончательно отодвинув в тень своих незадачливых партнеров, сделался бы единственным регентом и верховным правителем обоих королевств.

В это время римский папа готовил крестовый поход против «еретиков» — гуситов. Английский кардинал — ревностный сын католической церкви — неоднократно громил еретиков в своих проповедях, и папа, доверив именно ему организацию похода, прислал деньги, собранные от продажи индульгенций, на переброску «воинов Христовых» в мятежную Чехию. Винчестер нанял несколько тысяч стрелков. Однако по договоренности с советом, который, в свою очередь, отпустил ему крупную сумму на ведение войны, кардинал решил переправить «крестоносцев» не в Чехию, а во… Францию! Таким образом, дважды выпросив средства и продав солдат, не затратив копейки из своих доходов и соблюдя личину благочестия, ловкий прелат сколотил армию, которая должна была возвести его на вершину власти.

Казалось, все шло как надо. Но именно теперь, в разгар приготовлений, Винчестер вдруг получил новое письмо, вызвавшее его гнев. В послании Бедфорда сообщалось, что французы предупредили англичан и с помощью легендарной Девы дофин Карл короновался в Реймсе, соблюдя весь законный ритуал.

Это был жестокий удар. До сих пор Винчестер не придавал большого значения россказням о Деве. Мало того, он смотрел на нее чуть ли не как на союзника: ослабляя Бедфорда, она косвенно помогала его планам. Теперь все менялось. Кардинал впервые понял истинное положение дел и почувствовал острую неприязнь к «проклятой ведьме».