Имперец. Земли Итреи (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Я несколько раз поморгал, укладывая в голове эту мысль. Если начертить в жетоне созвездие того же Панциря Роака, а затем покрутить перед собой фигуру идущего с горящим в его теле созвездием, то разве со стороны я не вижу постоянно меняющееся созвездие?

Ведь именно поэтому все схемы созвездий, что рисовала мне Фатия, были изображены на схеме, где идущий словно стоит лицом к тебе, разведя руки в стороны. Я ведь и сам рисовал их для Рейки именно таким образом. Как привык ещё со Школы. Да что там, как привык ещё с Нулевого, где впервые увидел схему меридианов в наставлении по Закалке.

И что толку, что, глядя на созвездие техники с правого бока, я вижу совсем другой рисунок узлов?

Это мне вряд ли поможет в создании техник. Слишком усложняет мои поиски и размышления.

Нет. Все мои успехи в изменении техник были связаны с другим. Нужно продолжать искать совпадения, а не отличия. Нужно искать совпадения между схожими внешне и по действию техниками, которые отличаются лишь стихиями.

А ещё не только записывать составные техники Фатии, но и продолжать их учить и начать применять. Здесь тоже есть простор для поиска. К примеру, превратить безстихийную технику в технику стихии воды.

Но не сегодня. Вчера и так было слишком много событий, усилий и открытий. И встреч. А звёздное небо очень красивое. В него можно глядеть вечно, подмечая новые огоньки, которые словно подмигивают, то затухая, то становясь ярче. Интересно то, что небо надо мной отличается от того, которое я видел в Нулевом. Я не могу отыскать части знакомых созвездий, они словно опустились ниже, за пределы моего взгляда, зато с другой стороны неба поднялись им на смену другие. Тоже красивые.

Рядом опустилась Фатия, протянула мне чашку:

— Чай. Не такой хороший, как делаешь ты, но я старалась. Даже дед хвалил этот рецепт. Он хорошо утоляет жажду и очищает разум.

Хмыкнув, я сел, принял в руки чашку. Отхлебнул. Уставился вперёд и чуть вверх, всё так же глядя на созвездия.

— Я очень долго думала над тем, что случилось. Поняла, что вам очень не понравилось то, что я использовала пилюлю, — я поморщился, сожалея, что Фатия не только нарушила моё созерцание ночного неба, но и бередит то, о чём я так стараюсь забыть. А она всё не замолкала. — Даже поняла причину. Прошу простить меня, старший.

Теперь я и вовсе не видел звёзд — Фатия одним движением оказалась передо мной, согнулась в глубоком поклоне. И не торопилась выпрямляться, ожидая моего ответа. И что я должен сказать? Зло выкрикнуть — нет тебе прощения? Глупо и смешно.

Вздохнув, я устало попросил:

— Сядь на место, ты мешаешь любоваться ночным небом.

Фатия стремительно шагнула в сторону:

— Я... — Фатия сглотнула, начала фразу заново. — Я иногда забываюсь, старший. Простите меня и за это.

Я скривился:

— А вот я предпочёл бы, чтобы ты по-прежнему обращалась ко мне на ты, как к сверстнику.

— И этим заслужу твоё прощение?

— Да мне особо и не в чем винить тебя. В том, что ты пыталась мне помочь? Глупо, не находишь? И сядь, наконец, Фатия.

Она и впрямь села. Некоторое время мы молча отхлёбывали из чашек, но затем она снова разорвала тишину ночи:

— Ты снова спас мне жизнь. Причём спас там, где не сумел бы справиться даже дед.

— Значит, я очень хорош. Он же у тебя Предводитель Воинов? Сколько звёзд?

— Четыре. Но дело не в этом, а в том, что я хочу вернуть этот долг.

Я невольно покосился на неё. Очень надеюсь, что она не вернётся к этой своей «благодарности».

— Скажи мне честно, имперец, ты ведь хочешь пересечь море, попасть на территории старших сект и добраться до Великого Поля Битвы не ради самой битвы?

— А ради чего?

— Мне всё же кажется, что твоя главная цель — это добраться домой.

Я потёр лицо и согласился:

— Ты права. Я хочу вернуться в свой Орден.

— Тогда выслушай меня. Есть способ сделать это быстрей. Каждый год секты могут послать своих людей на вашу территорию. Раз ты Мастер, то это будет Второй пояс. Конечно, оттуда тебе тоже придётся искать путь в родной Пояс, но это всё же легче, чем пробираться через Поле Битвы, — Фатия пожала плечами. — Ну, я думаю легче.

Я уставился на Фатию, внимательно вглядываясь в её лицо. И вновь используя на ней вязь Указа, которая подсказывала мне, говорит она правду или обманывает меня.

— И что мне для этого нужно? Вступить в твою секту?

Фатия хохотнула:

— Было бы неплохо, но разве ты согласишься? — не дождавшись от меня ответа, Фатия развела руками. — Нет, я просто попрошу деда отправить тебя туда, и всё.

Я всё же не удержался:

— Звучит слишком просто, чтобы быть правдой.

Ответом мне послужил тяжёлый вздох:

— Ох, ну в чём-то ты, конечно, прав. Обычно главы сект просто отдают наши места в пробоях нашей секте покровительнице. Конечно, те же Жуки иногда проводят экзамен на переход из внешних во внутренние ученики в пробое, но мы этого никогда не делали.

Я скривился. Ну, конечно. И вот мне прямо-таки досталась секта, что не делает Флаги Призраков, не участвует в набегах на Империю, и, вообще, белая и пушистая, как Миура. Вот только попробуй обидеть Миуру, и она тут же покажет клыки. Как показывала их во время нашего бегства из Миражного. И вообще, кто поверит в этот бред?

— Значит, вы не участвуете в этих ваших набегах?

— Нет, я же сказала. Знаешь, сколько раз мне тыкали этим в лицо?

— Это ваша секта такая добрая?

— Причём здесь добро? Война между вами и нами идёт уже не первую сотню лет. Это уже такая же часть жизни, как дождь или Молниевая Буря. Как сбор трав на Хребте. Как...

— Ладно, — я вскинул руку. — Я понял. Так почему вы не выходите под этот дождь?

— Ну, — Фатия потёрла лоб каким-то знакомым жестом. — Это связано с обидами деда.

— Обидами?

— Ну, наверное, я плохо выразилась. Ха-ха-ха, — Фатия огляделась, словно в темноте кто-то воспользовался моментом и подкрался, оказавшись за нашей спиной и услышав разговор. — Дед, прости, я не хотела. Назовём это прошлым. Это всё из-за прошлого моего деда. Я тебе говорила, что мы самая молодая секта этих земель?

— Нет.

— Ну тогда слушай. Вот тот паца... — сбившись, Фатия снова огляделась, откашлялась и поправилась. — Тот старший, который заглядывал к нам в бурю, он предупреждал тебя, что старики, мол, не потерпят. На самом деле всё зависит от силы. Моему вот деду хватило силы. Он пришёл сюда один, уничтожил две секты и потрепал ещё две других так сильно, что они развалились. На их обломках создал нашу секту Сапфирового Тритона, — Фатия вздохнула. — Так, дальше. Отправление людей в набеги на Империю.

Фатия заметила, как я скривился и приложила руку к груди:

— Прости за прямоту, Леград, но если я каждый раз буду подбирать слова, то этот разговор будет длиться до утра. Не думаю, что это то, чего ты хочешь.

— Да, не обращай внимания. Считай, что разговариваешь с Атрием, которому отшибло память.

— Набеги — это традиция, за которую старшая секта Тысячеглазого Тумана вручает нашим сектам неплохие дары. Вот...

Я перебил Фатию:

— Погоди. Но двусоставное название разве не означает, что это младшая секта? Почему ты именуешь её старшей?

— Ну а ты знаешь, что, вообще-то, именовать старшим положено только того, кто выше тебя на этап, а не на пару звёзд?

— Чего?

Фатия поправилась:

— Ладно, сейчас всё по-другому, но древние традиции были именно таковыми. Сначала так принялись льстить тем, кто застрял на пике, намекая, что они вот-вот станут старшими. Затем так стали льстить девятым звёздам и докатились до того, что и разницы в Возвышении нет, а ты сгибаешься в поклоне и называешь собеседника старшим просто потому, что у него за спиной есть пара громил, а у тебя нет.

— Ты намекаешь, что эта секта Тысячеглазого Тумана ничуть не сильней вашей?

— Ну уж нет. Такого я точно не говорила, — Фатия хохотнула, махнула рукой. — Это наши земли принадлежат им, а не наоборот. Это с их территории приходят Молниевые Бури, выжигая всё вокруг. Это у них нет проблем с травами, а нам приходится обходиться двумя месяцами сбора и драться за каждую травинку.