Фиктивный женишок - Арина Ларина

Тырин удовлетворенно выдохнул и покосился на девушку.

Пора было придумывать пути отхода в привычное логово к надоевшей супруге. Только там можно было зализать раны и отлежаться в полном покое, не опасаясь ядовитых укусов.

Тем и сильны жены. В этом их преимущество перед юными, красивыми и сексуальными дурочками – в надежности, проверенной временем.

Едва муж с секретаршей вымелись, Елена забегала по квартире, как жук по спичечному коробку. Мысли раскатывались веселым горохом и бессмысленно гремели в голове, не создавая никаких внятных конструкций. Враньем могло быть все от первого до последнего слова, или только часть, или вообще все было правдой. Выяснить это можно было только опытным путем, то есть не размышлять теоретически, где именно ее нагрели, а разобраться самой. Даже если в конце концов она окажется в дураках.

Но когда такие мелочи останавливали женщину в состоянии аффекта?

А Елена, заставшая в кабинете супруга столь неоднозначную сцену, была именно в вышеупомянутом состоянии. Некоторые ударяются в истерику, некоторые идут грудью на амбразуру, а кто-то цепляется за последнюю надежду, как утопающий за соломинку.

В конце концов, треснувшись в своей суетливой беготне об косяк, Елена Петровна приняла не взвешенное и не обдуманное решение. Она схватила телефон и судорожно набрала знакомый номер.

– Таня? Привет, дорогая! Как жизнь, как дела? Давно не виделись!

Татьяна Антоновна, одурело помолчав, осторожно заметила:

– Лена, здравствуй, конечно! А чего это мы давно не виделись? У тебя из памяти выпали эти выходные? Что-то случилось?

В том, что что-то случилось, она не сомневалась. Чтобы Елена позвонила, да просто так! Наверное, впервые Татьяне Антоновне хотелось, чтобы родственница в очередной раз похвасталась какой-нибудь личной победой. Но что-то подсказывало, что такую дрожь в ее голосе могла вызвать какая-то более сильная радость, нежели очередная дорогая покупка. А что радует сильнее, чем неприятность ближнего? Таким образом выходило, что сейчас выяснится какая-то гадость.

«Ой, не дай бог, узнала что-то про Дашкиного кавалера! Я ж говорила, надо было брать Диму! Он хоть проверенный!» – Татьяна Петровна аж вспотела от дурных предчувствий.

– А как Миша? – не унималась Елена. – Как он поживает?

– Так же, как и я! Что случилось-то?

– Да я думаю, что это не телефонный разговор! Можно, я приеду? У тебя валерьянка есть?

Начало было многообещающим.

– Ленка! Что с Мишей!

– Да у Миши как раз все отлично! Ты даже не представляешь насколько! Давай я приеду!

– Приезжай, – упавшим голосом согласилась Татьяна Антоновна.

Она без сил рухнула на диван. Слез не было. Глаза были сухими, даже слишком сухими, словно в них насыпали песку. Ноги онемели. Надо же, как быстро все заканчивается. Только на днях она нашла эту отвратительную записку, и вот об этом уже все знают. А Ленка, похоже, даже знает, с кем именно муж наставляет ей рога. Иначе почему бы ей так радоваться?

Судя по скорости прибытия, Елена Петровна летела на помеле. Ну, естественно, а на чем же еще передвигаться этой милейшей даме. Самый подходящий вид транспорта для старой ведьмы.

Татьяна Антоновна с тяжелым вздохом поднялась и пошла открывать. Она и хотела знать, и надеялась, что ничего не узнает. Когнитивный диссонанс раскалывал голову тупой болью. Сердце билось замедленно, словно нехотя. Наваливалась какая-то тяжелая апатия.

– Ой, неважно выглядишь! – выпалила Елена, влетев в квартиру. Сама она аж расцвела. Все же мало надо женщине для того, чтобы резко похорошеть: либо влюбиться, либо узнать тайну. Алле-оп, и внутри зажигается огонь, подсвечивающий любую даму, словно лампочка – занесенную снегами избушку!

– Зато ты отлично выглядишь. Давай, рассказывай. – Татьяну Антоновну даже оживление родственницы не обозлило. Организм нахлобучил на себя броню и стал почти неуязвим. Она словно впала в эмоциональную спячку.

– Даже не знаю, как и сказать. – Елена то садилась, то вскакивала, возбужденно сжимая кулачки. На губах ее блуждала странная улыбка – нервная и дерганая.

– Да уж как-нибудь. Не мотай мне душу.

– Ты знаешь, что у Михаила есть любовница? – выпалила Елена, с сорочьим любопытством уставившись на собеседницу. Она так внимательно таращилась, словно боялась упустить любую самую крохотную эмоцию.

– Знаю, – максимально равнодушно ответила Татьяна Антоновна.

– Да? – Елена, кажется, растерялась и, резко перестав нагнетать драматизм, почти обиженно протянула: – А знаешь, кто это?

– Понятия не имею.

– А я знаю! Это Эльвира!

– Кто? – равнодушие слетело с Татьяны Антоновны, как осенние листья от порыва ветра. – Какая Эльвира? Которая у деда? Да ты что несешь-то?

– А ты знаешь, что у них и ребенок общий есть? Твой Миша давным-давно на две семьи живет. – Физиономия Елены Петровны пылала праведным гневом. Едва лишь она услышала подтверждение того, что у Татьяниного мужа есть любовница, как все пазлы головоломки встали на свои места. Все оказалось правдой. Чувство огромнейшего облегчения даже мешало ей порадоваться беде родственницы. – Вот ведь гад! Все они, мужики, кобели! А дочка-то, между прочим, Снежана. Вот почему они у деда живут. Мишка их туда определил, чтоб поближе были, значит!

Озарения приходили к Елене Петровне одно за другим. Надо же, как все повернулось!

Частично вывалив информацию, полученную утром, частично приврав, она довела Татьяну Антоновну до состояния, близкого к обмороку, после чего начала хлопотать вокруг, изображая медицинскую помощь. Давно жизнь не казалась ей настолько яркой и насыщенной.

В довершение всего домой вернулся Михаил Федорович, в кои-то веки решивший порадовать супругу совместным ужином.

Любому мужчине знакомо это непередаваемое ощущение, когда ты хочешь сделать сюрприз и в который раз оказываешься в чем-то виноват: то сюрприз не тот, то не вовремя, то и вовсе не сюрприз, а тщательно продуманная пакость с намеком.

Ведь как рассуждает каждая особа, наделенная вместо мозгов лишь скверным характером и женской логикой? Купил торт? Намекает, что жру много сладкого! Принес фрукты? Ясно, намек, что пора на диету. Дарит нижнее белье? Ну, конечно, любовнице не подошло! Приглашает в театр? Провинился, теперь замаливает грехи. Букет цветов? У него сегодня просто свидание сорвалось!

Татьяна Антоновна была из той редкой породы мудрых женщин, которые умеют радоваться даже тому, чему обрадоваться сложно. Она умела поощрять, быть благодарной и ценить его неуклюжие усилия. Радовал Михаил Федорович супругу редко, от чего мысленно страдал, но сделать ничего не мог. Работа отнимала все силы и время. Но иногда он все же брал себя в руки и совершал титаническое усилие. Как сегодня.