Призраки Фортуны - Дмитрий Полетаев

— Добрый день, мисс Голденберг! — с готовностью подхватился консьерж, молниеносно превратившись из холодно-недоверчивого охранника в подобострастного лакея.

Повернувшись к посетителю спиной и всем видом показывая, что с молодым человеком у него более нет общих интересов, швейцар бросился к лифту. Но автоматические двери открывались и закрывались сами по себе, без посторонней помощи, и неустрашимый страж, так и не найдя себе применения, застыл в благоговейном поклоне.

А дальше произошло нечто странное.

Молодой человек, который все это время растерянно крутил в руках айфон, будто соображая, что же делать дальше, вдруг нажал на нем какую-то кнопку — и все остановилось. СОВСЕМ ВСЕ.

И старушка, и швейцар, и подпрыгнувшая было лизнуть его в щеку собачонка замерли в немыслимых в своей неестественности позах. Более того, на улице застыли пешеходы, машины, велосипедисты, конные упряжки… Казалось, застыл даже знойный, липкий нью-йоркский воздух. Застыло все. Застыло само Время.

Но только не улыбчивый молодой человек. Не выпуская из рук айфона, образовавшего вокруг него еле видимую сферу, излучавшую слабое голубоватое сияние, молодой человек достал из желтого конверта пластиковую респираторную маску и подсоединил к ней тонкий прозрачный шланг, тянувшийся от небольшого баллончика наподобие аэрозольного. Натянув на себя этакий мини-противогаз, он закрыл им нос и рот и подошел к застывшему консьержу. Спокойно отцепил от его пояса связку ключей и неторопливо направился к двери, ведущей на пожарную лестницу.

Глава вторая

«Ленка»

Наше время. Накануне пространственно-временной

Аномалии. Нью-Йорк, Манхэттен. Квартира Дмитрия

Оля открыла глаза. Как ни пыталась она накануне вечером задрапировать окно, тонкие, как лезвия шпаг, лучи света только что занявшегося дня пронзали комнату.

Была и еще одна причина, по которой она всегда просила Дмитрия задергивать шторы, — Оля никак не могла привыкнуть к головокружительной высоте тридцатого этажа. Со многим она свыклась в своей жизни, даже с этим странным и чуждым ей миром, но чтобы жить, паря в поднебесье, — тут уж увольте! Слабость и тошнота подкатывали от одной только мысли об этом. Куда уж там — посмотреть в окно!

Эту свою слабость ей удавалось достаточно искусно скрывать. По крайней мере, Дмитрий ни разу не обратил на ее страхи внимания, а ведь она с ним встречалась на протяжении вот уже трех недель. Но Дмитрий, как и большинство мужчин, был не очень внимателен к ее «женским слабостям». Он был более сосредоточен на своих эмоциях, чем на ее чувствах. Особенно охваченный новизной их недавно начавшихся отношений.

«Сильный пол! — усмехнулась про себя Ольга. — Слава богу, что мужчинам никогда не понять, насколько они предсказуемы и… управляемы! Ну что ж, на том и держится мир!»

Она зевнула и сладко потянулась. Вставать не хотелось, особенно в этот день, которому суждено было стать последним в их не долгом, но во всех отношениях приятном знакомстве. Правда, Дмитрий об этом Ольгином решении еще не догадывался.

Оля прислушалась. В какой-то момент ей показалось, что он не дышит. Она осторожно приподнялась на локте и наклонилась над ним. Нет, все в порядке. Спит крепко, поэтому и дыхание почти не слышно.

Дмитрий лежал, закинув одну руку за голову. Длинные локоны его старомодной прически, которые ей особенно нравились, разметались по подушке. Тяжелое ватное одеяло в шелковом пододеяльнике сползло почти до пояса, обнажив грудь и плоский живот.

Ольга провела рукой по его груди и по накачанным мышцам живота… Нет, ей нравились не только волосы… Она откинула одеяло. Нет-нет, ей ОПРЕДЕЛЕННО нравились не только его локоны… Она наклонилась и взяла губами его уже проснувшуюся плоть. Осторожно провела несколько раз языком по шелковистой поверхности кожи, налившейся новой силой, и, откинувшись, с гордостью посмотрела на творение своих рук.

Затем, стараясь почти не касаться тела Дмитрия, Ольга перекинула через него ногу и, помогая себе руками, медленно опустилась, жадно вбирая его в себя.

Оказавшись в положении наездницы, она осторожно качнула бедрами. Пришлось закусить губу, чтобы не застонать в голос. Застыв на некоторое время в этой позе и ругая себя за слабость, Оля, наконец, заставила себя приподняться и, перекинув обратно ногу, бесшумно упасть в изнеможении на кровать.

Дмитрий даже не пошевелился.

И все-таки это был риск. Несмотря на то, что по ее расчетам ему положено было спать еще как минимум час, рассчитать действие снотворного с точностью до минут было сложно. Поэтому Ольга, раздосадованная своей слабостью, решила все-таки взять себя в руки. Некоторое время она лежала без движения, пытаясь усмирить свои расходившиеся чувства.

«Я думаю, ты и так будешь помнить о своей Ленке, — наклонившись к его уху, еле слышно прошептала она. — Да и я, наверное, тоже…»

Дыхание Дмитрия оставалось ровным и глубоким.

«Ну и бог с ним! Значит, так тому и быть!» Ольга Александровна с детства не любила никаких проявлений слабости. Нахлынувшую сейчас на нее волну желания она тоже относила к «слабостям». Ей было немного жаль этого молодого еще человека, беззащитного сейчас, как ребенок, к которому она успела даже что-то почувствовать. Такого не похожего на всех ее многочисленных мужчин…

«Ну да ладно. — Ольга бесшумным рывком поднялась с кровати. — Хватит! Пора и честь знать, Ленка-цветочница! Отпущенное тебе время истекло…»

Она вспомнила, как Дмитрий в порыве страсти часто называл ее «девочкой» и потом, посмеиваясь, не раз говорил, что она ему «сгодилась бы в дочки, если бы он женился лет этак в семнадцать…»

Оля улыбнулась про себя. Ему никогда не удастся постичь всей глубины своего заблуждения. Если бы он только знал, НАСКОЛЬКО она была его старше!

«Правда, — мысленно одернула она себя, — какое это имеет сейчас значение?» Сейчас, когда ей подвластно само Время! Это ТАМ она может быть Ольгой Александровной, а здесь она всего лишь Оля… Точнее, даже не Оля, а Лена, — иногда она путалась в своих многочисленных именах, — классная и озорная девчонка!

Бесшумным движением Ольга приоткрыла полог тяжелой шторы ровно настолько, чтобы в комнате стало чуть светлей. Одеваться она не спешила. Вместо этого с кошачьей грацией стала быстро собирать разбросанные по полу квартиры свидетельства их бурно проведенной ночи. Особое внимание она уделила бокалу с шампанским, который дала Дмитрию последним и который он так и не допил. Вылив остатки, Ольга тщательно вымыла бокал и затем налила туда остатки того же вина, но уже без снотворного. Так, на всякий случай, по уже выработавшейся привычке не оставлять «следов».