Warm. Генезис - Сергей Анатольевич Панченко

Проснулся он внезапно, от ощущения опасности. В доме пахло дымом. Валера включил фонарь и посветил по комнате. Под потолком мягко струясь висел дымок. Валера спрыгнул с кровати и побежал в кухню. В ней ничего не горело, затем в спальню, где спала Агата и Есения. И там было спокойно. Он рванул в подсобку, вспомнив про кислородные баллоны. И там тоже ничего не горело. Но здесь из-за тонкой перегородки платформы, отделяющей от гаража, он расслышал треск огня. Их внешний домик и гараж горели.

Дым проникал в бункер через вентиляцию. Валера нашел какое-то тряпье и заткнул им ее отверстия. В основную часть дома огонь попасть никак не мог. Опасность представляла только подсобка, в которую через щели между платформой и стенами могла просочиться горящая краска, масло либо пластик, которых в гараже имелось в большом количестве.

Кислородные баллоны требовалось убрать в первую очередь. Валера, скребя днищем баллона по полу, принялся перетаскивать их в кухню. На шум сразу же прибежала жена.

— Валера, у нас пожар? — ее глаза были переполнены ужасом.

— Домик наверху горит. Боюсь, как бы в подсобку не затек огонь.

— Затек? — не поняла Ольга.

— Долго объяснять. Помоги, иначе сейчас детей разбудим.

Ольга ухватилась за край тяжелого баллона и с трудом оторвала его от пола. Неуверенно переставляя ноги, она донесла баллон до места, в которое их решил уложить муж.

— Валер, я второй не дотащу.

— Ладно.

Валера прежде, чем поставить баллон на пол, подложил под него свою куртку и поволок по полу без всякого шума. Вернувшись за третьим, он услышал, как снаружи что-то начало хлопать, а шум огня только усилился. Он решил, что рвутся банки с краской или баллоны с монтажной пеной. Надо было спешить. Он отволок последний баллон и вернулся в подсобку, следить за ситуацией. Ольга была здесь и беспокойно водила лучом фонаря по платформе.

— Хорошо, что машину не оставили. В гараже она бы точно сгорела, — произнес Валера.

— А если потечет оттуда, то почти на мешки, — заметила Ольга.

— Я когда-нибудь высплюсь? — в сердцах выругался Валера, понимая, что ему сейчас в который раз за последние три дня снова придется перетаскивать эти мешки, от которых уже нестерпимо болела поясница.

— Хочешь, я тебе помогу? — предложила жена.

— Как? Морально?

— Валер, не сердись, пожалуйста. Смотри, я согнусь, а ты будешь класть мне мешок на спину, — Ольга изобразила позу, в которой собиралась помогать мужу.

— Споткнешься один раз, вот так, в три погибели ходить, и прибьет тебя мешком. Сам справлюсь. Иди, лучше, проверь, как там дела на лестнице.

— Хорошо, сейчас проверю.

Ольга ушла. Валера присел рядом с мешками, обдумывая, куда их переставить. Можно было расставить их вдоль стен, а все, что не горело, ближе к платформе. Он оценил возможность такой трансформации и понял, что такой тетрис у него не сойдется. Мешков было слишком много.

Забежала Ольга. По ее виду он понял, что новости у нее не очень.

— Валер, там под крышку дымом тянет. Она не сгорит?

— Она железная, только вверх ламинатом отделан. Там жарко?

— Очень. И дышать нечем, кислорода не осталось.

— Да? — Валера почесал затылок. — Есть одна идея, — он вздохнул. — Надо этими мешками перекрыть лестницу. Тогда и тут посвободнее станет.

Поохав, повздыхав, он все равно приступил к перетаскиванию мешков. Валера не спешил. Ольга мониторила ситуацию в подсобке, и пока она не грозила ничем опасным. Пламя наверху будто бы стало стихать, и вероятность того, что оно проникнет вниз серьезно понизилась. На лестнице, ведущей в кухню наружного домика, дышалось с трудом. Пахло едким дымом горелого пластика, от которого кружилась голова. Валере пришлось несколько раз отдыхать, чтобы отдышаться. И вот, в очередной раз почувствовав себя хроническим задыхающимся астматиком его озарила идея. Он подошел к кислородному баллону, тщательно проверил чистоту вентиля и отвернул его. Зашипела струя, а дыхание сразу же стало легким и полным, до приятного головокружения. Валера затянул вентиль и продолжил работу с новыми силами, словно после применения допинга.

Он сложил мешки на лестничном пролете в несколько рядов, чтобы изоляция была более серьезной. Щели между ними и стеной заделал монтажной пеной из припасов Захара. Температура в кухне, поднявшаяся после частого открытия двери на лестницу, снова понизилась. Валера после тяжелой работы решил принять душ, но глядя на остатки технической воды, намочил тряпку и протерся ею. Ольге он посоветовал делать точно так же. И предупредил, что пока снаружи пожар, генератор включать не будет, что пока надо пользоваться фонарями или телефонами.

Агата проснулась, нащупала под рукой оставленный матерью еще с вечера фонарик и включила его. Не скрывая удивления уставилась на девочку, спящую на соседней кровати.

— Мам, а кто это? — спросила она у матери, зашедшей в спальню.

— Маленькая девочка. Папа вчера ее спас, — ответила мать.

— А где ее мама и папа?

— Погибли, во время землетрясения, — Ольга потянула дочь за ручку из спальни. — Идем, пусть она еще поспит.

— А как ее зовут?

— Есения.

— Кааак? — удивилась Агата неизвестному имени.

— Есения. Был поэт такой Сергей Есенин, наверное, кто-то из родителей был его поклонником.

— Мам, а почему дома так плохо пахнет? Дымом, — Агата громко пошмыгала носом.

— Наверху пожар.

— Пожааар? — снова удивилась дочь.

— Да, — Ольга не собиралась придумывать сказки, понимая, что ребенка подобная информация не травмирует. — Наш домик загорелся.

— Почему?

— На улице очень жарко. Очень, очень жарко.

— И гулять нельзя?

— Нет.

— Жалко. Я бы с Есенией погуляла бы по нашему огороду.

— Как-нибудь попозже, когда погода улучшится.

Ольга помогла дочери умыться. Усадила ее за стол в гостиной, освещенной одним фонарем. Мимо пробежал озабоченный отец.

— Что у тебя? — спросила Ольга, заранее ожидая новых неприятностей.

— Ничего, слава богу. Слушаю и проверяю вентиляцию. Жду, когда успокоится пожар, чтобы можно было ототкнуть тряпки и запустить генератор.

— А почему раньше нельзя? — не поняла причину Ольга.

— А потому, что закончится кислород. Мы дышим, а еще и генератор будет его сжигать, задохнемся через полчаса.

— Ты серьезно?

— Нет, у меня сейчас дикое желание смешить вас. Валера жги! Поддай жару! — попридуривался он. — Агата, как спала? — он только сейчас заметил дочь, скрывающуюся в тени.

— Нормально. Ты что ли девочку спас? — спросила она.

— Я. Будет у тебя подружка, чтобы не скучно было. Мама сказала, как ее зовут?

— Да, как Сергея Есенина.

— Что? А, понял. Я почему-то решил, что ее назвали в честь героини мексиканского фильма. Был такой старый