По секрету всему свету - Ольга Александровна Помыткина

— Садитесь, Рыбников… Кто хочет ответить?

— Можно мне, — проговорила Галина с первой парты.

— Пожалуйста, если больше никто не желает.

— Существует четыре типа людей: сангвиник, меланхолик, холерик, флегматик, а теперь охарактеризую каждого…

— А вы садитесь и слушайте, — обратилась учительница к борцу.

На перемене было очень шумно. Группы кучками стояли в коридоре. Пестрота спортивных костюмов рябила в глазах. Вдруг, с улицы зашли две размалеванные девчонки — спортсменки, в очень коротких юбках и остановились в вестибюле возле своей группы. И по всему помещению полетел запах едких цветочных духов.

Эти кокетки всегда выделялись из толпы. Парни на них глазели, а девчонки воротили нос и ворчали.

Сама я косметикой не увлекалась, духов у меня не было. Наверняка, от меня пахло потом после спортивных занятий, но я этого не замечала.

— Оля, а где Наталья с Тоней? — спросила однагруппница Анжела. — Опять прогуливают.

— Они болеют.

— Чем?

— Перепили вчера.

— Этого еще не хватало! — возмутилась она.

— Это самое, Бугров, ты мне деньги должен! — басом говорил Рыбников недалеко от нас.

— Извини, денег пока нет, — ответил тот.

— Ты охренел, дубина! — напирал борец, подойдя к должнику.

— Ну, опять началось, — кто-то из девчонок не выдержал и произнес вслух.

— Извини «рыба», завтра точно отдам, — растерявшись, произнес сухой лыжник.

— Смотри мне, а то в репу получишь!

— Я тебе слово даю.

Любопытная группа стояла и наблюдала, чем закончится дело, но битвы не было, двое разошлись в разные стороны. А так хотелось отвлечься и забыть про зачет, хоть на пару минут.

Недалеко стоял Горбачев с белой шевелюрой. Глеб улыбался во весь рот парням. Тот самый Глеб, на которого я постоянно поглядывала. Он мне приглянулся. Нравилась я ему или нет — этого я не знала. По крайней мере, пристального взгляда его на себе не ловила.

Зачет по психологии я сдала на четыре, на тесты ответила, и теперь самое время заняться электротехникой. Хотя, что греха таить, этот предмет я не любила. Нет, электричество я уважаю, особенно в телевизоре и лампочке, но налаживать контакты — это не мое.

Мы дружно вошли в кабинет, где стояли особенные парты, с панелями измерения напряжения и еще чем-то, я так и не поняла. За нами следом вбежала женщина — молния. Она была, словно не угасающий источник энергии: шустрой, дерзкой, яркой. Я до сих пор не могу понять, что человек может вместить в себе столько знаний об электротехнике. Она влетела, как вихрь, и сразу начала урок, даже не поздоровавшись с нами, хотя с ней такое часто случалось. Мне даже показалось, что ее волосы заискрились.

Сегодня она нам решила поведать о молниях и грозах. Говорила она быстро, четко, понятно:

— Молния — это электрический разряд, происходящий в атмосфере между облаками или землей и облаками. В длину разряд может составлять несколько километров, а по времени продолжается от долей секунды до одной секунды. Молния сопровождается громом и яркой вспышкой света. Чаще всего молнию можно наблюдать во время грозы. Гроза — это комплексное явление, частью которого являются молнии — многократные электрические заряды между мощными кучево-дождевыми облаками или облаком и землей, сопровождающимися звуковыми явлениями и громом…

Неожиданно, в кабинет постучали, и на пороге появился Горбачев.

— Здравствуйте! Можно войти? — спросил он, совершенно не чувствуя за собой вину.

— Давайте живо на место, — заторопилась Маргарита Семеновна, боясь, что собьется с мысли, — Ваше опоздание входит в вашу привычку… Огнями святого Эльма мореходы называют яркое свечение, вызываемое накоплением электрического заряда во время грозы, которое часто появляется на мачтах и реях кораблей. По-первому разу это довольно пугающее зрелище, кажется, что предметы охвачены каким-то потусторонним пламенем, сопровождающееся иногда потрескиванием. Неудивительно поэтому, что огни святого Эльма с незапамятных времен воспринимались моряками с суеверным ужасом. Легенда связывает это явление со святым Эльмом (или Эразмом) покровителем моряков средиземноморья, который умер во время сильного шторма. Перед смертью он обещал морякам, непременно явиться им в том или ином виде, чтобы сообщить суждено ли им спастись. Вскоре, после этого на мачте появилось странное свечение, которое они и восприняли как явление, либо самого святого, либо посланного им знака во исполнения своего обещания…

В дверь опять постучали, и появился директор:

— Маргарита Семеновна, можно вас на минутку, — произнес он и вышел.

Как только педагог оказалась за дверью, студенты сразу зашумели, началась суета, перебежка по кабинету, ну дети и дети. Лишь три девчонки, в том числе и я, сидели спокойно в ожидании учителя. Но, она появилась лишь спустя пять минут.

— Отдохнули, слушаем дальше, — продолжила урок женщина — молния…

Вечером я решила пробежаться по магазинам и поискать что-нибудь съестное. Денег оставалось «с гулькин нос», и поэтому, в надежде, отыскать что-то недорогое да сытное, я отправилась пешком вверх по проспекту Ленина. Большой Универмаг встретил меня яркими огнями. Но, прежде чем, что-то приобрести, я подумала: «Картошка у нас есть, огурцы соленые тоже… А не взять ли мне соленой рыбы или консервы с рыбой… Точно».

Возле прилавка с овощами мне на глаза попался восьмилетний мальчик. На нем была грязная и кое-где порванная одежка. Мимо такого ребенка не пройдешь, не обратив на него внимания. А подальше стояло трое подростков и что-то ему показывали пальцем, кивали на овощи. И, когда мальчонка схватил горсть винограда и пару яблок, я поняла, что подростки заставляют его воровать. И что интересно, никто этого не заметил, кроме меня, — продавец в это время наклонилась за каким-то товаром, а единственный покупатель доставал деньги из кошелька.

«И что мне делать в таких случаях? Закричать? — Нет. А может поймать пацана? — Нет», — гадала я, но решила пройти мимо.

Только не подумайте ничего плохого, я не на стороне мальчишек и продавца мне жалко. Просто, не захотелось связываться. А мальчишку поймать мне не составило бы труда.

Купив баночку соленой рыбы и булку хлеба, мое уставшее за день тело побрело назад. И единственное, что мне хотелось сейчас — поесть и завалиться на кровать да послушать очередную Тонину байку о парнях.

Стояла середина декабря. Снег большими хлопьями валил на тротуары, здания и проезжую часть. Осыпал прохожих. Все были похожи на пушистых снеговиков.

Мое драповое пальто, с искусственным мехом, было белоснежное, когда я зашла в тренажерный зал. Дмитрий Николаевич открыл рот от удивления:

— Это что за снеговика к нам принесло? — проговорил он, подходя ко мне.

— Здрасьте! — сказала я.

— Привет! Переодевайся, — спокойно произнес он.

Снег быстро превратился в воду и стал капать на пол.