Папина дочка - Янка Рам

Начинаются разборки. Менты тупят...

- Покажите документы на дом.

Документов у меня нет...

- Я могу хозяина набрать. Он скинет и паспорт и доки.

Дядька, как назло не отвечает! Гад!!

- Короче! - злится тот, что постарше. - Задерживай их до выяснения обстоятельств!

- Хер с вами, - сдаюсь я.

Ещё не хватало, чтобы стволами махать начали.

- Девочку не трогать. Это дочь майора Иштарова. Пусть домой едет, а я с вами. Будем "выяснять".

- Ром... Ты чего?... - щипает меня за бок и шепчет на ухо. - К папе же отвезут!

- Иштарова?... Александра Михайловича?

- К папе, значит к папе.

- Он тебя прибьет... - хныкает она.

Захлопываю дверь.

- Поехали, короче.

Все равно надо как-то майору сдаваться. Ну как-то стрёмно шкериться. Взрослые уже!

Ставлю на сигналку тачку, садимся с Лизой на заднее сиденье в ментовскую.

Ерзает, кусая губы.

- Спокойно. Все нормально. Дядька сейчас перезвонит. Скинет копию документов на дом... Мля!.. - смотрю на часы. - А у него уже ночь. Может, он вырубился?

Делаю ещё пару дозвонов. На беззвучке, поди...

- Треш! - закатываю глаза. - Это меня до утра продержат?! Ну, спасибо, родной!

И - да. Доставляют нас напрямую во владения майора Иштарова.

Мы с Лизой сидим друг напротив друга. Она вся извелась от переживаний.

За открытой дверью слышу, как наши дежурные менты объясняют ему причину задержания.

- Опять Шмелёв?! А другие преступники в городе есть? Не? Куда-куда залез??.. Ну, ясно... А ко мне-то нахрена? Ждите, пока хозяин отзвонится. И отпускайте. Я такой ерундой не занимаюсь.

- Так дочь Ваша... с ним там...

- Че-го?!

- ...была.

- Ну все! - закрывает глаза ладонью Лиза.

Майор залетает в кабинет.

Молча встречаемся взглядами. Давление подскакивает.

Мне пиздец, да...

- Елизавета, жди в коридоре.

- Ну, пап!

- Я. Что. Сказал.

- Нет!

- Лиз, иди, - стреляю ей взглядом на выход. - Давай. Я сам.

Вздохнув, послушно выходит. И это вспенивает майора ещё больше!

Прям чувствую как от него инферналочкой пышет!

Это как на тренинге по преодолению страха перед ударами. Стоишь, руки вдоль тела. Тебя пиздят. В морду, в пресс, в солнышко... Принимаешь! Дышишь! Работаешь над выдержкой.

Так и тут... сейчас меня будут "пиздить". И надо принимать.

Смотрит на меня. Морщится...

- Нет... - качает головой, словно не веря.

- Да, - поджимаю губы.

- Не-не-нет! - передёргивает его.

- Да.

- Блять, нет... Ну почему ты?!

- А кого надо было? - дёргается ревниво мое лицо.

- Ты что - тронул мою дочь?! - увеличиваются его глаза, лицо идёт пятнами. - Ты охерел?

Опускаю молча взгляд.

- Ты чего в нее своими причиндалами тыкал, говнюк?!

- Ну… я не думаю, что Лизе понравится, если мы с Вами это обсудим, Александр Михайлович.

- Ты, кошара там шляешься непонятно с кем, девочку мою посмел грязными лапами трогать?! Я ж тебя кастрирую, если вдруг что…

Достаю из портмане свою справку и презерватив.

- Чистые у меня “лапы”. У адекватных людей это вот как-то так происходит, - двигаю ему по столу. - Ваши претензии не обоснованы.

Ошалев смотрит в справку.

- И я не шляюсь. Я люблю Лизу.

- "Люблю"?!.. Сержант!! Убери, блять, его с глаз моих, пока я ему яйца не отстрелил! - рявкает он сержанту.

- Отпустить?

- Я тебе отпущу! Сидит пусть! Осознает, гаденыш, в чей огород залез.

На меня надевают наручники.

- Пап! Папа!! - залетает Лиза.

Он игнорирует ее, желваки играют на лице.

- Ром! - оборачивается ко мне, чуть не плача. - Кому позвонить?!

- Пусть Яша Бесу передаст, что у меня все нормально, пусть не волнуются, - смотрю в глаза майору. - Просто с тестем знакомимся.

- Чо?! - взрывается тот, в ахере оглядывая лица сержантов.

Сержант поспешно рвет мои скованные за спиной руки вверх и, нагибая вперёд, выводит из кабинета.

- Ну отчаянный ты пацан… - тихо с восхищением.

Ну, а что мне ещё делать?

Попсихует, отпустит…

И будем как-то договариваться.

Глава 40 - Амнистия

Усевшись на подоконнике, смотрю в окно. В груди дрожит...

Папа сутки меня бойкотирует.

Я написала Ясе, объяснила ситуацию. И разговариваю сейчас с ней и Иваном по видеосвязи.

- Ну, Шмель велел не лезть, значит, лезть нельзя, - философски изрекает Иван. - Его же там не прессуют?

- Нет... Но и не отпускают, хотя его дядя уже отзвонился и все документы прислал. Сутки уже он там...

- Больше двух суток не продержат.

- Захотят - продержат! Повод найдут.

- Вот тогда и встрянем за него. А отец твой чего хочет-то? Не вечно же его там держать?

- Не знаю! - тихо взрываюсь я. - О... Пришел...

Хмурюсь, слушая, как открывается дверь.

- Поскандаль слегка, - подмигивает Яся. - Обычно помогает.

Слегка?! Да мне хочется сегодня все разнести! Но я не скандалист по темпераменту, к сожалению.

Я или сразу плачу или молчу.

Плакала я вчера...

Скидываю вызов, втыкаясь лбом в холодное стекло.

- Добрый вечер.

Молчу.

Теперь я тебя буду бойкотировать.

Моет руки, садится за стол.

- А где мой ужин?

Встаю с подоконника.

- Не будет никакого ужина! Ты тут будешь есть, а он там голодный сидит? Нет!

- Охеревший он там сидит!

- В чем он виноват?! Он меня ничем не обидел! Я его люблю!!

- Любишь?! Да ты две недели его знаешь! Любит она! Уйди с глаз!

С грохотом швыряю свою кружку в раковину. Она бьётся на осколки.

И иду к себе.

- Не смей так вести себя в моем доме!! - рявкает вслед.

- А я думала он наш! - кричу ему с лестницы обиженно.

- Ты хроническая лгунья! - орет мне снизу.

- Потому что ты маниакальный контролёр! А мне восемнадцать! Я совершеннолетняя! Я не твоя собственность!

- Я о тебе забочусь, глупой дурочке!

- Ты меня задушил своей заботой! И я не дурочка! - хлопаю дверью.

Получается не слишком громко.

И открывая ее, со всей силы хлопаю опять, ставя точку в разговоре.

На кровати у меня Ромины вещи, которые он не успел забрать со стола перед тем, как его увели. Портмоне и ключи.

Первый раз в жизни меня так накрывает