Остров затерянных душ - Джоан Друэтт

«Неожиданно подняв голову, он смотрел на нас поверх большого камня», – повествует Райналь.

Охотники, в свою очередь, не сводили с него глаз, замерев, чтобы не спугнуть зверя.

«Сбежит ли он от нас, нырнув в море?»

Райналь украдкой зарядил ружье. В иных случаях стрелять в морских львов было нецелесообразно, поскольку выстрел заставлял их еще быстрее плюхнуться в воду, даже будучи смертельно раненными. Тем не менее выбора у него не было.

– Не спеши, прицелься как следует, – прошептал Масгрейв.

Райналь это и сам знал, размышляя: «Стрелять или нет? До него очень далеко».

«Но, – подумал он, – если промедлить, тюлень может сбежать». И он принял решение.

«Я выстрелил. В тюленя я попал, но не убил его – он был ранен в челюсть и оглушен».

Мужчины принялись грести что есть сил и выпрыгнули из лодки в тот миг, как ее дно ткнулось в гальку.

«Выскочив на берег, мы на него набросились и, прежде чем он успел прийти в себя, прикончили его своими дубинками», – завершает рассказ Райналь.

Отбитый выстрелом клык достигал четырех дюймов в длину и шести дюймов в обхвате у основания. В тот день им сопутствовала удача и они добыли еще одного самца на западном мысу бухты, где видели и других морских львов.

«Еще совсем недавно мы считали, что мясо таких животных есть невозможно, – отмечает Масгрейв. – И действительно, оно совершенно не годится в пищу, ведь от резкого запаха человек может не просто испытать тошноту, а попросту задохнуться. Но что остается голодающим? – И добавляет: – Голод, несомненно, лучший повар».

Впрочем, уже скоро их запасы снова подошли к концу. Море было слишком неспокойным, чтобы выходить в лодке, и Масгрейв вместе с Райналем, Аликом и Джорджем совершили вылазку вдоль южного берега, но, как пишет Райналь, «все оказалось зря, так как тюленей там не было». Они прошли десять миль с тем же результатом и только в полдень запоздало поняли, что пропустили время, когда нужно было возвращаться, и теперь им уже не успеть добраться засветло до Эпигуайтта. «Да и что толку возвращаться с пустыми руками? – Райналь задал вопрос остальным. – Какой резон?» Все решили, что возвращаться бессмысленно, и продолжили путь по перешейку полуострова Масгрейва, по-прежнему не встречая тюленей.

Все, что они нашли до наступления вечера, были мидии, которых они набрали полную корзину и пожарили на костре. Едва их поев, капитан Масгрейв судорожно скрючился. «Его пронзила сильнейшая боль», – пишет Райналь с тревогой. Позже Масгрейв вспоминал, что он съел слишком много и слишком поспешно, что после долгого похода и воздержания, скорее всего, и стало причиной нездоровья. «Такой вот пикник получился, – отмечает он с иронией. – Упаси нас бог от таких приятных прогулок!»

Райналя сильно испугало внезапное недомогание Масгрейва, ведь более всего он боялся того, что их маленький коллектив одолеют болезни или несчастные случаи.

«При малейших признаках нездоровья я испытывал сильнейший страх, – еще раньше изложил он свои опасения. – Я был уверен в том, что смерть любого из нас в нашем нынешнем положении произведет губительное воздействие в первую очередь на моральное состояние остальных и, что не исключено, будет иметь фатальные последствия для всех нас. Поэтому я непрерывно молюсь, чтобы при наших нынешних тяжких лишениях Господь избавил нас от этого испытания».

Пока Масгрейв сидел, согнувшись от мучительных резей в животе, совсем стемнело. Идти домой в темноте по скользким прибрежным камням было слишком опасно, так что они пятнадцать часов жались друг к другу, спрятавшись за каменную глыбу, до нитки промокшие и окоченевшие, один – скрючившись от невыносимой боли, а остальные – страдая от холода. Рассвело только около восьми, утро выдалось промозглым и туманным, вскоре стал моросить холодный мелкий дождь. Собравшись с силами, они отправились в обратный путь вдоль берега, впереди шли Масгрейв и Райналь, Алик с Джорджем позади них.

«Говорили мы мало, наши замечания были таковы, что желания у других продолжать разговор не вызывали», – пишет Райналь.

Но вдруг из-за камней послышался шорох гальки.

«Мы остановились, внимательно прислушиваясь». Оттуда высунулась голова: «молодая самка тюленя собиралась нырнуть в воду». Она увидела их, заметила поднятые дубинки и остановилась в замешательстве. Затем повернулась в сторону деревьев, и Райналь поспешно выстрелил из ружья, прежде чем она смогла ускользнуть.

Он не промахнулся – пуля навылет прошила ее голову. Чудесным образом их усталость тут же исчезла. Разрезав тушу на куски, они взвалили мясо на плечи и, торжествуя, бодро направились в Эпигуайтт, где Энри, увидев их, залился счастливыми слезами. «Бедный парень всю ночь места себе не находил, представляя все мыслимые беды, которые могли с нами приключиться», – пишет Райналь.

Слава богу, за этим животным последовали многие другие. Выскочив однажды утром в начале ноября из дома, мужчины с восторгом увидели стаю примерно в двадцать тюленей на противоположной стороне бухты. С этого дня их стало еще больше, и по подсчетам обитателей Эпигуайтта до времени массового рождения детенышей оставался месяц-полтора.

«Помимо того, что их возвращение избавляло нас от угрозы голода, – радостно пишет Райналь, – оно было столь же приятным, как прилет ласточек во Франции и Англии, ибо предвещало скорое наступление лета».

Глава 15

Лето

С наступлением лета в Южном полушарии морские птицы стали стаями слетаться на скалы Порт-Росса на северной оконечности острова Окленд, вступая друг с другом в ссоры за лучшие места для устройства гнезд. Роберт Холдинг проводил многие часы в наблюдении за ними, увлеченный их конкурентной борьбой за территорию и тем, как высоко они взлетали с крабами и моллюсками, а потом бросали их вниз, чтобы разбить раковины.

Глядя, как птицы, паря, прилетают из-за моря, он питал возрожденные надежды на спасение и задумчиво смотрел на маленький остров, который носит имя Роуз, но Холдинг окрестил его Кроличьим, по ту сторону пролива шириной в пятьсот ярдов. Так как он был ближе к открытому морю, на нем было бы лучше караулить проходящее судно. Там, вдали, на камнях, он заметил тюленей, значит, у них не будет недостатка в пище, если туда перенести лагерь. Препятствием был пролив, который нужно было как-то пересечь.

Решить эту проблему он собирался, соорудив лодку, каркас которой планировал сплести из прутьев и обтянуть шкурами. Однако задача эта была слишком сложна, чтобы управиться с ней в одиночку, поэтому он обратился к остальным. К его радости, Далгарно и Смит выслушали его предложение с необычайным вниманием.