Рандеву с Варягом - Александр Михайловский

   Докладываю командиру диспозицию, и именно туда, на правый фланг, выдвигаю обоих пулеметчиков с "Печенегами". Так, на берегу зашевелились, с чего бы это? - А, на миноносце, подсвечивая фонарем, начали спускать на воду шлюпку. Ну что ж господа, и мы тоже готовы. Цели распределены, бойцы наготове.

   - Начали! - щелчком прозвучало в наушниках.

   - Глаза! - крикнул я, и вжал лицо в землю. Вовремя. Первыми в ход пошли светозвуковые гранаты "Факел-С". Конечно, звуковой удар на открытой местности дает не тот эффект, как в замкнутом помещении, но зато засветка сетчатки в полной тьме ослепляет минут на двадцать.

   Громыхнуло довольно таки неслабо. Одновременно в море на японском миноносце тоже поднялся шум, но мне сейчас не до них. Водоплавающими самураями занимается лично командир. И я им не завидую. Поднимаю голову, все сделано на "пять", группа у берега ослепла, и находится в шоке. Но от дороге к нам кто-то ломится, кажется даже верхом. По ним короткими очередями открывают огонь два пулемета и четыре автомата. А это по нынешним временам очень даже внушительно. "Печенег", сделанный под русский трехлинейный патрон образца восьмого года, штука кусачая.

   Ага, стухли гады. Не рассчитывали на пулеметы. Пулемет - это сейчас такая массивная дура на лафете, вроде трехдюймовки. Да "Ксюхи" с перепугу тоже за пулеметы можно принять. На родине матушки нынешнего императора выпускают ручной пулемет "Мадсен". Машинка конечно уродская, нам старлей картинку показывал - магазин вверх торчит. Только я такой пулемет живьем уже видел. Когда в Питере был, заходил в тамошний Артиллерийский музей. Он там есть в экспозиции. Ума не приложу, как там из него целиться можно. Но это был первый ручной пулемет в мире, и состоял он на вооружении аж до шестидесятых годов.

   Те орлы, у дороги которые, попадали сразу. Кто был убит, а кто просто притаился... Но впечатлены они по полной. А нам пора делать главное дело пока наши клиенты в себя не пришли. Короткими очередями завалили мечущихся как испуганные бараны солдатиков, с Арисаками наперевес, и с матюками вперед. Слух японцам "факелы" не отбили, наш топот они слышат. Один из узкоглазых благородий хватается за револьвер, другой тянет из ножен "селедку". Времени у нас мало, даю команду рассыпаться и окружить "дичь". Выстрел из револьвера грохочет, словно полуденная пушка на Петропавловке. Пуля летит в белый, то есть в черный, свет, как в копеечку. В ответ я всаживаю одиночную пулю из "ксюхи" в предплечье тому, который с саблей. - Готовченко!

   "Селедка" падает на землю, а ее владелец вскрикивает от боли. Японец с револьвером оборачивается в другую сторону, и опять стреляет наугад. С басовитым гудением в полуметре от моей головы пролетает пуля. Тит сбоку делает бросок, и берет психа с наганом на болевой. - А хрен его знает кто это, вдруг цельный генерал.

   Ребята бросаются вперед и, скрутив, укладывают господ офицеров ничком, ствязывая им руки пластиковыми стяжками за спиной. На головы им черные шапочки-балаклавы, отверстиями назад. Ну, ни к чему им знать лишнее.

   Так, надо оценить обстановку. Бой у дороги принял вялотекущую фазу. Сюда, на выручку своим командирам никто не рвется, но и оставлять позиции тоже никто не собирается. Докладываю командиру о захвате четырех офицеров, один из которых ранен. Задача выполнена, приказано отходить. Адреалин зашкаливает, сердце молотит прямо у горла.

   Интересно, а чего это господа японцы именно здесь решили встречать гостей? Ага, меж двух больших валунов у самой кромки воды вижу небольшой, аккуратный такой причальчик. Примерно для рыбачьей лодки среднего размера. Даю команду катеру подойти к нам, а заслону - перекатами отходить к берегу. Ну, они по дороге еще пару фенек на растяжку поставят, будет япошкам шикарный "привет" из XXI века.

   Катер подходит. Командую своим, - Так, парни, в темпе, в темпе. Давайте шустрее, не копайтесь. В ответ на голос от дороги бабахают несколько "Арисак". Пули тоненько цвикают в темноте. - Ах вы, суки!

   В ответ по тому месту, откуда стреляли японцы, ударило несколько автоматных и пулеметных очередей. Наши "гости" лежат, уткнувшись мордами в грязь. Точнее уже не лежа - ребята волокут "языков" за шиворот к причалу. Там под берегом мертвая зона, их не достанет шальная пуля. Оглядываюсь.

   Катер уже почти причалил. И на миноносце, кажется, тоже все в порядке. Бросив уже спущенную шлюпку, он тихо-тихо отходит от берега. Силен наш старлей - убедил японскую команду не делать глупостей. Заслон, перекатами отошел почти до линии берега, а японцы тупо намылились за ними. Зря. Растяжки, они, мля, и в 1904 году растяжки. Бах - и еще одна японская душа прямиком к богине Аматерасу.

   Когда ребята паковали пленных в катер, один, самый крупный из них, начал брыкаться и что-то мычать. Хороший удар по почкам прекратил его физзарядку. Оглядываюсь в сторону берега. Такое впечатление, что к нам рвется стадо кабанов. Теперь еще, млять, надо оторваться от толпы поклонников. Это кого же мы скрали, что к нам такой интерес?! У пулеметчиков в коробах закончилась лента. Менять уже некогда, ждем только их. Кричу - Жорж, в катер, в темпе! - а сам один за другим швыряю еще четыре оставшиеся у нас "феньки". Хоть секунд на тридцать они япошек задержат. Нет, ребята, я конечно уважаю искусство хентай и всяческое там аниме. Но сейчас вы враги лютые с не выбитыми еще зубами.

   Прыгаю в катер, последним. Макс сначала сдает назад, потом закладывает разворот, и рвет так, что я чуть не вылетаю за борт. Спасибо - парни удержали. И в этот момент начинается... На "Ушакове" с грохотом вспыхивает яркое бело-розовое пламя, огненные капли срываются с барабанных установок и косо летят по небу. "Ушаков" прикрывает наш отход! - Замечательно. Как эта штука называется? Ага - РБУ-1000. Внушительная такая дурра, калибром 300 мм. Годится против подводных лодок и торпед, но и пехоте от нее тоже не сладко. Сколько там в бомбе взрывчатки - 100 кг или 60? - Не помню! Но катер на полном ходу уносит нас в море, а на берегу творится настоящий ад.

   Все, можно перевести дух, кажется, все живы и на ногах, что значит - если кого и зацепило, то не тяжело. Внутри что-то отпускает, задание выполнено, без артиллерии нас уже не достать. А на берегу после удара шести реактивных крупнокалиберных РГБ-10 не осталось ничего и никого.

   Дрожащими руками достаю из кармана бушлата смятую пачку "Мальборо" и закуриваю. Под ногами кто-то копошится. В свете огня зажигалки видно, что кадр лежащий у меня под ногами, одет не так, как остальные японские офицеры. И кого же это мы сперли, уважаемые товарищи? Из-за кого такой шум?

   Сдергиваю с его головы мешок. - Ой, мама! - Ну и улов. - Настоящий сэр! Выпученными глазами на меня смотрит типично британская морда. Да и сегодня такие рыжие усы так и называются - английские. А полушубочек то у дяди ничего, не нашей ли, не российской работы? - Во, начальство обрадуется! За такое вроде орден положен - хоть у нас в Российской Федерации, хоть здесь - георгиевский крест от щедрот царя-батюшки. Ладно, доложу - обрадую начальство.

   Да, такого улова я и не ждал. Думал, что в лучшем случае возьмем курьера с приказом, типа, "стоять насмерть", и какого-нибудь полковника - командира бригады или дивизии. Документы лежащие передо мной свидетельствовали об обратном. Самой жирной рыбиной угодившей в наши сети был, как ни странно, даже не генерал Куроки Тамэмото... Самым крупным нашим уловом стал британский "советник" генерал Ян Гамильтон. Два японских штабных офицера и командир миноносца проходили при этом по графе "разное".

   Вы спросите, как мы читали японские документы? - А очень просто, английский язык был официальным языком для делопроизводства в японских вооруженных силах с самого начала "революции Мэйдзи", и вплоть до XXI века... Ага как в России официальным языком начала XVIII века был немецкий язык, или в конце XVIII - начале XIX века в деловой переписке изъяснялись исключительно по французски. Как говорил наш высокоученый преподаватель политэкономии в училище: "Сие неизбежно, если нация заимствует не отдельные технологии, а полностью технологический уклад..."

   Ну, ладно, ближе к делу. Вместе со мной документы изъятые у пленных изучал наш особист. Да, не верьте, когда вам говорят, что разведчики и контрразведчики - две разные профессии. На самом деле одно с легкостью превращается в другое, стоит только, фигурально говоря, вывернуть китель наизнанку. Когда мы с Аркадием Петровичем перебирали улов наших морских пехотинцев, то переглянулись и сразу поняли, что на все двести процентов оправдалось мое авантюрное на первый взгляд решение не топить миноносец в Корейском проливе, а попробовать захватить и его, и тех кто приедет его встречать...