Жаркое дыхание прошлого - Татьяна Полякова

– Шантажиста.

– Ты же слышала, у нас больше нет клиента. А бесплатно я не работаю, это противоречит моим принципам.

– А как же Ольга? Женщину убили, мы не можем…

– Лично я – могу. – Тут Владан сгреб меня за плечи и прижал к себе. – Вот это что? – ткнул он пальцем в здание напротив.

– Дом.

– Умница. А что в доме?

– На первом этаже банк.

– А в банке обязательно есть видеокамеры. Одна как раз выходит на этот участок дороги.

– Думаешь, мы сможем посмотреть запись?

– Уверен.

– У тебя и здесь знакомый начальник охраны?

– Если и нет, то непременно найдется знакомый его знакомого. В городе всего-то полмиллиона жителей, узок круг профессионалов, – весело закончил он, и мы направились в банк.

Владан оказался прав, за десять минут мы выяснили, кто здесь подвизался начальником охраны, и нашли общих знакомых. И, между прочим, с моей помощью. Логотип банка я видела в бумагах отца и ему позвонила. Приятной новостью было то, что папа здесь VIP-клиент, а далее, как говорится, дело техники. Начальник службы безопасности сам встретил нас и с готовностью предоставил копии записей с видеокамер в интересующий нас временной промежуток. Я надувала щеки от гордости под насмешливым взглядом Владана.

Вскоре мы уже были в офисе и просматривали пленку. На ней был хорошо виден и мотоциклист, и тип, выскочивший из синего фургона, но особой радости это не доставило, мне-то уж точно, потому что лицо того, кто на мотоцикле, надежно скрывал шлем, второй тип был в балаклаве и черном комбинезоне, ни лица, ни даже фигуры особо-то не разглядишь. Увеличение мало что дало. Я косилась на Владана, теряясь в догадках, зачем он в очередной раз прокручивает запись.

– Что скажешь? – повернулся он ко мне.

– А что тут скажешь? Они позаботились о том, чтобы их не узнали.

– Но кое-что все-таки есть.

– Что?

– Ты же сыщик, – усмехнулся Владан.

И я уставилась на экран. Никаких ценных мыслей. Но ведь он что-то увидел… Марич, не желая меня мучить, ткнул пальцем в изображение мотоциклиста, замершего на экране, за секунду до этого нажав кнопку «стоп».

– Это баба, – сказал он, а я чертыхнулась в обиде на свою невнимательность. На водителе кожаные штаны, куртка и высокие ботинки. Типичный прикид байкера. Но фигура… фигурой женщина могла гордиться. Грудь не видно за вытянутыми вперед руками, а вот талия и бедра…

– Точно, – кивнула я. – И что нам это дает?

– Давай подумаем. То есть я подумаю, а ты займись билетами на самолет.

– Ты все-таки хочешь встретиться с дружком Волынского-старшего?

– Еще как хочу. Сегодня даже больше, чем вчера.

– Почему? – насторожилась я.

– Очень заинтересовали типы из охраны Цыпина… сдается мне, такие олухи запросто могли устроить стрельбу в центре города.

– Ты имеешь в виду убийство Ольги? Господи, ну почему я сама об этом не подумала? Вот ведь идиотка… А ты…

– А я давно пытаюсь прикинуться умным, да все повода не было. И ты вовсе не идиотка, ты красавица. Иногда это синонимы, но не в твоем случае…

Я замахнулась на него, а он, прикрываясь локтем, засмеялся.

Занимаясь поиском билетов, я продолжила размышления на тему «кто у нас главный злодей» и через некоторое время полезла к Владану за уточнениями.

– Если Ольгу убили по приказу наших бизнесменов, то зачем Лужину понадобилось вновь нанимать тебя?

– Во-первых, особого выбора у него не было, во-вторых, Цыпин в свои намерения компаньонов мог и не посвятить. Решил в одиночку искоренить проблему самым радикальным способом. Если семейство Гавриловых простилось с жизнью по желанию Цыпина, удивляться такому не приходится. Убийство, как известно, быстро входит в привычку.

– А мотив?

– Мотив очевиден. Ольга могла помешать осуществлению его планов. Не забывай, этот проект принесет им очень много бумажек с портретами американских президентов.

– Боюсь, ты прав.

– Прав, прав… Что там с билетами?

– Пока ничего.

– Завязывай болтать и отправь меня в дальние края как можно скорее, – посуровел он.

– Я не волшебница.

– Тебе так только кажется…

Подходящий рейс я все-таки нашла и через полчаса сама отвезла его в аэропорт. Мы успели как раз вовремя, пока Владан получал посадочный талон, я заскочила в магазинчик, тут же в аэропорту, и купила ему зубную щетку и пасту, а также одноразовую бритву, хотя была уверена, что ею он не воспользуется.

– Лучше б вискаря купила, – критически оглядев содержимое пакета, проворчал он.

– Ты не пьешь, – напомнила я, а он вздохнул:

– Я человек весьма скромных достоинств и нуждаюсь в ослаблении режима.

– Перебьешься, – отрезала я, приглядываясь к нему и начиная беспокоиться, как бы он вдали от меня не забыл о своем обещании. – Надо было с тобой лететь.

– Ну уж нет. Я хоть иногда должен отдыхать.

– Свинья. Ты только что с Мальдив вернулся.

– Правда? Как человека работа утомляет. Такое чувство, что год без отпуска… – Тут он засмеялся, быстро поцеловал меня в нос и отправился проходить досмотр перед полетом.

Я смотрела ему вслед, загадав, если обернется, значит, мы будем вместе, если нет… Он обернулся. В последний момент, когда я уже перестала надеяться. Обернулся и помахал мне рукой, а я взвизгнула от счастья, замахала в ответ и еще долго стояла, радостно улыбаясь.

Домой не хотелось, и я вернулась в офис. Обратный рейс у Владана без пересадки, и завтра в 17.30 он уже должен быть здесь. Надеюсь, встреча с Лоскутовым состоится (впрочем, в этом я как раз не сомневалась) и мы узнаем что-то стоящее.

Сидя в кресле Владана, я попыталась еще раз восстановить картину событий, постаравшись учесть все. У великих сыщиков к концу подобных размышлений непременно был готов ответ: кто убийца. У меня же головная боль, и никаких ответов. В убийстве семьи Гавриловых я была склонна подозревать Цыпина, но так как он сам и его дружок Волынский-старший обеспечили себе алиби, оставалось лишь гадать, кто расстрелял всю семью и Олега Кириллова, ставшего невольным свидетелем преступления. С Ольгой тоже не все ясно. Почему, имея на руках фотографию с точной датой, она не сразу обратилась в полицию? Ответ вроде бы прост: у Лужина не только алиби, которое обеспечат его компаньоны, но и деньги. В общем, шансов мало. Но на что она в таком случае рассчитывала, похищая фотографию и тем самым привлекая к себе внимание? Не собиралась же она шантажировать Лужина? Шантаж с образом безутешной матери как-то не вяжется. А если не имелось никакого плана, а был просто поступок женщины, застигнутой врасплох жуткой догадкой? Она взяла фотографию и деньги, возможно, решив, что они ей пригодятся, ведь о том, чтобы продолжать работу и делать вид, будто ничего не произошло, не могло быть и речи. Кстати, про деньги Лужин в последний наш разговор не упоминал, а ранее мог соврать, чтобы представить Ольгу в самом невыгодном свете…

Я так увлеклась, что не заметила, как пролетело три часа. Дверь вдруг распахнулась, и на пороге возникла Маринка. «Только ее не хватало», – подумала я в досаде и поспешила сообщить:

– Он улетел.

– Знаю. Успел позвонить. А ты здесь чего сидишь?

– Я работаю, – ответила я, против воли прозвучало это с обидой.

– Ну-ну…

Она удалилась, но очень скоро вернулась. На сей раз в руках у нее была довольно большая корзина, что выглядело странно (не за грибами же она собралась) и интригующе. Интрига усилилась, когда Маринка поставила корзину на стол, открыла крышку и начала извлекать на свет божий пластиковые контейнеры, за ними последовала бутылка коньяка, лимон, предупредительно нарезанный, и две рюмки.

– Романтический ужин, – обратив внимание на мою удивленную физиономию, пояснила Маринка. – Старалась… а он укатил. Чего ж добру пропадать?

– Коньяк по вечерам хлещете? – слабо съязвила я.

– Только я. Он слюной давится. Как тебе это удалось?

– Что? – прикинулась я бестолковой.

– То… – передразнила Маринка.

– Развела на слабо. Как видишь, пока держится.

– Чудеса. – Она расставила контейнеры и налила коньяк в рюмки. – Давай, за его удачу. Она ему пригодится.

Мы выпили и стали закусывать. Я сочла нужным похвалить Маринкину стряпню. Готовила она и впрямь хорошо, но ее таланты меня, само собой, не радовали.

– Он тебя любит, – вдруг заявила она, а я едва не подавилась, а потом почувствовала себя так, точно крылья выросли, один миг, и вознесусь под самый потолок. – Но не так, как тебе бы хотелось, – добавила она, крылья тут же сложились и обвисли.

– А как? – спросила я, наливая по второй, без коньяка, понятное дело, подобные разговоры не ведутся.

– Не сильна я в психологии. Чувствую хорошо, а словами объяснить не могу. Имей в виду, в постели у нас все так, что лучше не бывает.

– Могла бы и помолчать, – разозлилась я.

– Я в воспитательных целях, чтоб ты особо не надеялась…