Грааль никому не служит - Андрей Басирин

После этого пошла ерунда. Стоявший рядом брат Без Ножен впал в амок и атаковал любителя поэзии. Началась бойня. Лишь одному атташе удалось выбраться из охваченного безумием дворца. Рунархи выслали посольство, а через два стандарт-дня флот Тевайза вошёл в систему BD +20307. Да, да, ту самую, к которой принадлежит Лангедок.

Имперские аналитики сходили с ума, пытаясь понять, что в строках древних стихов могло возмутить мирную расу, а «Милый сброд» бесчинствовал в мирах Второго Неба. Горели материки, лилась кровь. Госпиталя переполняли тела отравленных мутациями колонистов. Мышление рунархов созидательно. Там, где человек будет бить плазмой или резать лазерными лучами, рунархи модифицируют молекулярную структуру белка. На раны, причинённые их оружием, лучше не смотреть.

Именно тогда в ставку императора поступили сведения о возможном предательстве. Один из резидентов на Лионессе сообщил, что несколько миров Второго Неба вступили в сговор с врагом. У него были тому неопровержимые доказательства. К сожалению, лионесцы зря времени не теряли. Резидент пропал.

Не знаю, какой подвиг пришлось совершить нашим разведчикам, но они отыскали следы пропавшего резидента. Освобождать его выпало мне. В сопровождении четвёртой Оркнейской эскадры я проследовал к системе Орзмунда – ближайшей к BD +20307. Там выяснилось, что мы опоздали.

Разведчика отправили на Лангедок.

Я вызвался спасти его. Сам император благословил меня на подвиг. Путь к Лангедоку оказался суровым испытанием. Протеи мастера камуфляжа, но рунархи собрали в системе BD +20307 очень много войск. Их можно сравнить разве что с армией Агамемнона, пришедшей воевать Трою.

Если верить Гомеру, ахейцы выставили тысячу сто восемьдесят шесть кораблей, на каждом из которых плыло по сотне воинов. Это, конечно, преувеличение. Думаю, через три с лишком тысячи лет рунархский флот у Лангедока тоже приобретёт легендарные размеры.

На самом деле BD +20307 защищало не больше полусотни кораблей. Их возглавляли два эннера: «Мир» и «Колесо Фортуны». Каким образом я проскользнул у них под носом, останется моим профессиональным секретом. Мантикора вышла на орбиту Лангедока незамеченной. Мы обнаружили на экваторе лагерь старателей, и я решил рискнуть.

Симба сел на одной из плантаций. План мой был таков: скрываться среди льдов, прощупывая по одному все поселения. Если понадобится – перевернуть вивисекторские лаборатории Южного материка.

На деле всё вышло не совсем так, как я себе это представлял. Я нашёл каторжника. Устроил засаду на делянке, куда его вывозили собирать «блажь». Подвела случайность. Мантикора неудачно раскрылась, выпуская меня на снег, и остаточный энергетический всплеск сжёг благодать. Как оказалось, жизнь в концлагере сломила разведчика. Увидев, что поля водоросли выгорели, он запаниковал и перерезал себе горло вибролезвием.

Глупость – животное общественное, в одиночку не ходит. Я слишком далеко зашёл, чтобы сдаваться. В мирах Первого Неба действует запрет на оживление мертвецов. У нас, но не у рунархов. Роболекари Тевайза способны на чудеса. Я поднял корабль и отправился вдогонку за антигравом.

С этого момента начался мой путь на Южный материк.

Лоб Асмики пересекли морщинки.

– Тебе не удалось справиться с пилотом?

– Удалось. Рунархи спасли беднягу-изгоя. Но я недоглядел, и надсмотрщику удалось связаться с флотом.

– Что же было дальше?

– Дальше… Я стал духом Лангедока – это было привычно и не требовало работы мысли. Фольклор рунархов богат; таящиеся в ночи хищники придумывают не меньше легенд, чем их жертвы. Дважды я пытался покинуть планету, и оба раза меня вынуждали вернуться. Отыскать протея на поверхности почти невозможно, а вот в космосе прятаться негде. Когда я попытался бежать третий раз, командир одной из пентер совершил подвиг. Он атаковал меня почти в самой атмосфере. Пентера погибла, а с ней – несколько десятков рунархов. Думаю, где-то в тундре можно отыскать огромное радиоактивное пятно – всё, что от них осталось. Протей честно дотянул до лагеря и выбросил меня в периметре охраны.

– Не представляю… Ты появился в лагере, минуя обычную процедуру? Человек из ниоткуда?

– Да. У них страшный бардак. Учёт заключённых поставлен из рук вон плохо. Мне удалось прокрасться в санитарный блок, когда меняли спрей-комбинезоны. Протей сгорел, и рунархи решили, что его пилот погиб вместе с кораблём. С тех пор я живу в лагере.

Сверкание снегов пошло на убыль. Зелёная водоросль гасила свечение, и на сугробы можно было смотреть не щурясь и не прикрывая глаза ладонями.

– Андрей Перевал, значит… – задумчиво сказала Асмика, сбрасывая с плеч рюкзак. Сито в её руках щёлкнуло и зашипело, активизируясь. – Враг номер один в списках Лионессе.

– Убери сито, – посоветовал я. – Ты опасно его держишь. Что ты хочешь делать?

– Делать? – она неуверенно положила сито в снег. – Я хочу пособирать «блажи». Будет странно выглядеть, если мы оба сожжем плантации и ничего не добудем. – Асмика достала из рюкзака буй и надула его.

– Ты обещала, что расскажешь о Морском Оке.

– Да, обещала. К сожалению, я знаю немного. Его превосходительство Рыбаков говорил, что у него есть версия, объясняющая всё.

– И что это за версия?

– Не знаю.

– Негусто. Ты можешь принять облик Визионера?

– Могу. И мы сейчас попробуем. Быть может, он расскажет что-нибудь интересное.

Глава 5. Дикая охота

Наш заговор оказался удачен. Никогда ещё люди не задействовали такие силы и способности, чтобы причинить себе вред. Велиаджассен постиг логику руководства лагеря. Асмика поочерёдно влезла в их шкуры. Модифицированная интуиция Торнади с удивительной точностью предугадала реакцию десятников. Тех, чьи действия нас не устраивали, Том II подтолкнул в нужном направлении.

На следующий день никто из нас не успел даже установить сигнальные буи. С неба спустились ангелы в снежном оперении и утащили нас к облакам.

Не стану лгать: небеса нам не светили.

Временами я думаю: а изменилось бы что-нибудь, высадись я на Лангедок весной? Спасти разведчика во время праздника Искомой Звери было бы проще. На Лангедок приезжают охотиться и офицеры флота, и лагерное начальство. Космическое пространство остаётся почти неохраняемым.

Всего есть несколько охотничьих площадок. Мы подгадали так, чтобы попасть на самую маленькую. Среди флотских офицеров могли оказаться братья Без Ножен, а драться с ними не хотелось.

Рунархи в серебристой броне гравиподвески проводили нас на тюремный катер. К нам они относились с уважением.

Загонщик на Дикой Охоте – это почётно.