У Великой реки - Андрей Круз

Бороду увидел издалека, он в воротах склада стоял и на помощника приказчика, Мишку Как-Два-Пальца орал. Он на него всегда орет за слишком легкое отношение к жизни вообще и к хозяйским деньгам в частности. Но Степке все как с гуся вода. Борода выглядел раненым героем, с перевязанной головой, потому что после той драки в «кабарете» Степки Полузадова он еще, видать, не оклемался.

Увидев мою машину, Борода величественным жестом отпустил нерадивого служащего и дождался, когда я въеду в ворота, упершись руками в широкие бока.

– Ну чего, как скатался? И куда? А то, может, в Твери все пятьдесят золотых аванса пропивал?

– Пропивал бы – тебя позвал. Что в одно рыло водку то сосать? – резонно возразил я. – Принимай товар по счету. И к тому же привез тебе на продажу кой- чего.

– Патроны что ли?

– А что я еще могу то? Я же ни в чем другом не разбираюсь.

Товар заказанный я передал Бороде сразу. Там целый список был, включая какие-то особенные кухонные ножи, которые через моего знакомца взялись закупать лучшие рестораны по всему течению Великой. Плюс было просто гномье оружие. Для тех, кто коллекционирует и любит что-то такое эдакое на ковер повесить, стволы заказные для ружей и винтовок, инструмент. Всякое, в общем.

У меня было для него четыреста патронов высокого качества, тех, что из моего пороха и капсюлей делались. Борода их принял, хоть и чуть дешевле, чем я ожидал. Но все равно, нормально. В общем, по моим скромным подсчетам, считая затраты, накладные, потери на время хранения того же динамита у меня в подвале, а вся эта поездка туда и обратно принесла мне под семьсот золотых. Очень, очень неплохо, можно начинать готовиться к выезду. О чем я Маше и объявил, чем ее немало обрадовал.

Борода между делом попытался меня в свою лавку перенаправить, знал, что деньги у меня в карманах не держатся, и все, что на нем зарабатываю, у него же обычно и оставляю. Но сейчас у меня была великая цель – обменять зловещего Пантелея на десять тысяч золотых с тверским гербом на реверсе, поэтому я не потратил ни копейки. Пожал руку максимально сердечно, по плечу похлопал, и укатил как можно быстрее, пока не передумал.

– Куда теперь? – спросила Маша, пока полуторка катила по разбитой колесами улице, ведущей от складского двора.

– В банк. Наличные на аккредитив поменять.

– А стоит?

– Стоит. Нашего банка аккредитив всегда обналичишь, зато если ограбят – не страшно.

– Я на кошельки умею сигналки ставить магические. – сказала Маша. – Пальцы оторвет у того, кто спереть решит.

– Это хорошо. – кивнул я. – А когда сможешь снова их ставить?

– Через неделю, наверное. – вздохнула Маша.

– А если грабят? И кому-то пальцы оторвет? – задал я следующий вопрос. – Что тогда случится?

– Что?

– Перестреляют нас к болотным демонам. Обидятся на такие заподлянки, и перестреляют. – просветил Машу о грабительских нравах я. – А так, быть может, живыми бы отпустили. Не надо такую защиту ставить, лучше аккредитивы покупать. Они никому и даром не нужны, кроме нас самих.

– Сейчас поедем?

– Нет. Сейчас – к Василию, что властен над мертвой плотью и вечно живыми душами.

– К кому?

Светлые брови Маши поползли вверх от удивления.

– К Ваське-некроманту. – пояснил я и воткнул первую передачу.

Разгруженная машина ускорилась и бодро покатила по улице, распугивая уличных собак, во множестве крутившихся у порта, и детвору, для которой здесь часто предоставлялась возможность заработать на конфеты.

Я скинул с утра брезентовый верх с кабины. Погода окончательно исправилась, и как сказал Борода, предсказывают великую сушь в природе аж на пару недель, как минимум. Это хорошо. Хоть моей машине грязь и не помеха, но сразу возникает следующий вопрос – до какой глубины не помеха? Грязь бывает разная, а с тех пор, как миры перемешались, бывшее российское Нечерноземье местами разбавилось таким черноземом, что можно не то что по оси в нем утонуть, а по зеркала заднего вида. Чернозем – штука такая, в долгие дожди серьезней болота. А попутешествовать нам придется, никуда не денемся.

Для начала покатим на летное поле, что в форте Пограничный. Именно оттуда взлетают самолеты, которые вполне смогли бы пролететь на Дурным болтом у Вирацкого баронства. Самолеты военные правда, запросто не наймешь, но проверить стоит. За подсказку спасибо Велиссе вер-Бран. А заодно не мешает заехать в столицу княжескую, город Тверь славный, и там постучаться в разные дверки, в Департамент Внутренних Дел, и в Контрразведку. Глядишь, мне как охотнику с сыскным поручением какую полезную информацию по искомому Пантелею подкинуть.

Пока я так размышлял, доехали мы до высоких резных ворот некромантовой усадьбы, на резных же столбах висящих. Тщеславен Васька, заест его этот бес. У него все как в той шутке древнего писателя Аверченко о чувстве прекрасного у немцев: «Что нельзя позолотить, расписывается розами». Ладно, хоть плахи высоченного забора, расположившиеся между каменными столбами, еще Сиринами с Гамаюнами не изрезал, с него ведь станется.

Я постучал молотком в калитку. Молоток у Васьки низко висит, любой проходящий сопливый пацаненок дотянется. Для иного бы это самоубийством было, колотили бы шкодливые дети в калитку с утра до вечера, но некроманта задевать опасаются. Я бы так ни в жизнь не повесил.

Почувствовал уже знакомый укол магии, подождал, что калитка откроется, но она не открылась, оставаясь затворенной. Странно. Чего это Васька таким стеснительным стал? Я постучал еще, снова почувствовал колдовской взгляд на себе, и снова калитка не дрогнула. Зато во дворе почему-то плескалась вода и доносились приглушенные ругательства вперемешку с какими то непонятными словами, причем все это весьма знакомым голосом. А затем я услышал… не знаю, как и сказать. Вроде и визг, но как будто визжала свинья одновременно с циркулярной пилой, которой в этот момент эту свинью и пилили. Двойной голос. Или даже тройной. Верный признак чего? Верно, пятерку вам, или нечисти, или, что к некроманту ближе, какой-то нежити. А еще мелькнула одна догадка, и я почувствовал, что меня начинает разбирать смех. А еще кто-то засмеялся во дворе. Женским голосом, знакомым таким.

Маша это тоже заметила, потому что, сначала испугавшись, теперь вместо испуга смотрела на меня с недоумением. Потом, с таким же недоумением, на калитку. Я лишь махнул рукой, извлек из ножен короткий прямой нож с широким лезвием, сунул его в щель между калиткой и воротным столбом. Повозился, скинул задвижку, и толкнул дверь.

Картина, которую я застал во дворе, достойна была кисти лучших живописцев, если бы им, конечно, писать такое было бы не в падлу. Я даже подумал, что сюда стоило зайти лишь для того, чтобы увидеть великого некроманта Ваську в такой позиции. В своем великолепном, барском, красном парчовом халате, он стоял своими белесыми босыми ногами в верхней мраморной чаше фонтана, испуганно глядя вниз и делая при этом какие-то пассы руками. Три обнаженные мраморные эльфийки возносили чашу с перетаптывающимся в ледяной воде Василием над своими томно склоненными головами. Вода выплескивалась от движений упитанного колдуна и прозрачными хрустальными водопадами срывалась в чашу нижнюю, пугая золотых рыбок и разбиваясь брызгами на изящных мраморных ступнях лесных красавиц.