Возвращение домой - Люси Уокер

На этот раз не было ни облаков под ногами, ни звезд вокруг. Она оказалась еще выше… на небесах…

Глава 18

Незадолго до окончания танцев мистер Бартлетт извинился перед дамами и отправился искать сначала миссис Хитченс, а затем миссис Беннет. Он появился снова, когда все уже перешли в помещение, где были накрыты столы, ломящиеся от угощения. Пенни и Джон были с Беннетами. Росс наливал ей в бокал пенящуюся жидкость янтарного цвета.

— Джон, ты на машине один домой возвращаешься?

— Да. Но ради тебя, Барт, с удовольствием захвачу любого.

— Замечательно. На обратном пути мне нужно заехать в Мулху, поэтому никого не удастся взять с собой. Я дам тебе знать.

Позднее этим же вечером мистер Бартлетт сказал дочери, что раз он не поедет следом за фургоном с лошадьми, то предпочитает, чтобы и она не ехала.

— Но, папа! — вознегодовала Пенни. — Сейчас на дворе не эпоха королевы Виктории. В лагере будут ночевать несколько дюжин людей, которых мы знаем. Мне не нужен специальный сопровождающий.

Ее голос постепенно замер от удивления, когда она увидела упрямо сжатые челюсти отца и его непреклонный взгляд. Таким она его еще ни разу не видела.

— Если тебе придется провести ночь в дороге, я предпочитаю быть рядом. Поэтому переночуем в гостинице миссис Браун на побережье. Я попаду туда к вечеру, а тебя подвезут на машине. Я уже договорился.

— Вместе с мисс Диттон?

— Нет. Мисс Диттон вызвались подвезти Хитченсы. Надо пойти предупредить ее.

Когда после окончания бала все разбирали свои плащи и накидки, Пенни собственными глазами увидела, как мисс Диттон восприняла изменение планов. Побледневшая до невозможности, она даже не стала разговаривать с Пенни. Только появление Эйлсы Смит заставило ее заговорить.

— Было бы интересно узнать, какова ваша роль в этой маленькой комедии, — сказала она, не сумев скрыть свои эмоции.

— Что-нибудь случилось? — спросила мисс Смит. Она явно понятия не имела, о чем говорит экономка, и мисс Диттон постаралась взять себя в руки.

— Боюсь, я слишком выразила свои чувства, — сказала она. — Как выяснилось, мне придётся два дня провести в дороге вместе с Хитченсами. Не могу сказать, что меня радует такая перспектива.

— Вам хотелось бы ехать как-то иначе? — нерешительно спросила Пенни.

— Как? Автобусом? Но в таком случае я единственная из всего Грин-Вэлли возвращалась бы общественным транспортом.

— Боюсь, мне нравится путешествовать на автобусе, — сухо отозвалась Эйлса. — И частенько приходится это проделывать. Хотя это, конечно, можно отнести к моим странностям.

Мисс Диттон бросила на нее выразительный взгляд, ясно свидетельствующий, что она тоже так считает.

— Может быть, в других машинах тоже найдется свободное место, — туманно заметила Пенни. Хоть она и поняла, что отец так устроил с какой-то определенной целью, но все-таки немножко жалела мисс Диттон.

Она призналась в этом Эйлсе по дороге домой.

— Пока жалеть ее рано, — отозвалась Эйлса. — Когда человек, решительно настроенный добиться своего, терпит неудачу, он начинает мстить.

— Как она может отомстить? — удивилась Пенни.

— По-другому такие люди просто не умеют. Надеюсь, что ошибаюсь. Не исключено, что ошибаемся мы обе. Может быть, у мистера Бартлетта были какие-то иные соображения.

Только пожелав Пенни спокойной ночи и собираясь уйти, отец сообщил, с кем она поедет.

— Джон согласился взять пассажирку.

Целую минуту Пенни не могла ничего ответить.

— Хорошо, — сказала она наконец. — К какому времени мне собраться?

— К половине десятого. Джон за тобой заедет.

— Договорились, — тихо ответила Пенни.

Ровно в полдесятого Пенни вышла из дома и десять минут спустя уже сидела в автомобиле рядом с Джоном, который сосредоточенно смотрел на дорогу. В городе и на выезде из него ехать приходилось в гуще машин.

— Ну, наконец-то, — облегченно проговорил Джон, когда поток автомобилей постепенно уменьшился. Сдвинув на затылок новую шляпу, он вытащил из пачки сигарету и попробовал прикурить ее, ломая спички одну за другой. Делать это левой рукой, удерживая руль в правой, было нелегко.

— Может, мне повести машину или прикурить для тебя? — предложила Пенни.

Он вручил ее сигарету и коробок спичек.

— Прикури.

— Ты не против? — уточнила Пенни.

Он с насмешкой взглянул на нее:

— Тебе придется прикуривать для меня всю дорогу. А я курю одну сигарету в час. Будешь моим таймером?

Джон снова держался точно так же, как в тире и на карусели. И все-таки, когда он поглядывал на девушку, в глубине его глаз таился какой-то вопрос. Пенни отдала бы все на свете, чтобы знать, о чем он думает. То у нее возникала уверенность, что она нравится Джону, то он отгораживался от нее стеной сдержанности, и девушка начинала думать, что никогда не достучится до него.

— Хочешь поболтать? — спросил Джон.

— Нет. Я еще не совсем отошла от вчерашнего.

— Ладно. Поедем молча. Если заметишь, что я клюю носом, жми на ручной тормоз, договорились?

— Джон, ты тоже еще не пришел в себя после вчерашнего? Устал?

— Да. Очень устал.

Пенни показалось, что Джон имел в виду не только физическую усталость.

Она откинулась на спинку сиденья и принялась размышлять, как ей повезло. Весь день провести в машине с Джоном! Скорее всего, завтра придется пересесть в отцовский автомобиль, но впереди еще целый день…

Почему отец отправил мисс Диттон с Хитченсами? Она могла бы ехать вместе с ней и Джоном на заднем сиденье. Где был Джон в тот вечер, когда мистер Беннет устроил праздничный ужин? Был ли он с мисс Диттон, на что та намекала? Может, отец рассердился на мисс Диттон? А если рассердился, то за что?

Глаза у нее закрылись сами собой, и Пенни уснула.

Проснулась она оттого, что автомобиль, подпрыгивая на гравии, начал останавливаться. Пенни моментально села прямо. Джон смотрел на нее с улыбкой.

— Как хорошо быть Пенни, — сказал он. — Она может спать, пока я тружусь в поте лица… Просыпайся, соня. Идем в кафешку выпьем чаю.

Пенни потрясла головой и выбралась из машины.

— Хочешь, до обеда машину поведу я? — предложила девушка. — Тогда ты сможешь вздремнуть.

— А ты в это время будешь сшибать изгороди, воображая, будто едешь верхом на старушке-камнедробилке?

— Чтобы больше про старушку-камнедробилку я от тебя не слышала! Моя Винтер стала чемпионкой.

Они сидели в кафе и пили чай с сандвичами. Джон тут же посерьезнел:

— Я всегда знал, что Винтер — превосходная лошадь. И что ты — прекрасная наездница. Мне просто не нравилось, что ты с таким самозабвением перемахиваешь через сломанные изгороди.