Ангел на снегу - Мэлис Крэш

–Сопротивляется? – эхом донеслось от двери. Там стояла, скрестив руки на груди, Амалия. – Айрис...

В изреченное имя Амалия смогла вложить убойную дозу презрения, изумления и омерзения. Даже не в имя – в первую букву, укоризненно растянутую при произнесении.

–Что я делаю не так? – Ангела вдавило в стену, совсем не больно... даже наоборот, ведь неприятные разряды исчезли, как только завершилось соприкосновение. Светлое (все еще, несмотря ни на что) создание удивленно отметило, что даже до конца не раздето. По сравнению с Айрис, которая сейчас смотрелась застигнутой на горячем школьницей. Но сравнение было явно неполным. – Я спрашиваю тебя!

–Меня? – Амалия вплыла в палату и остановилась рядом со второй демонессой. – Я никогда не была сильна в подобных извращениях. Вот твоя начальница... до сих пор поражаюсь...

–Не строй из себя непорочную монашку, – почти не разделяя слов, ответила Айрис. – Я еще не закончила, Контер тебя побери, и ты не имеешь права...

–Можно считать, что закончила, – оборвала ее речь Амалия, так же легко, как взмах руки обрывает паутину. – Сильвер сказала твоей начальнице, что ты как была бесполезной идиоткой, так и осталась. И твоя начальница согласилась. Так что проект переходит ко мне. Слышишь, ангелочек?

–Слышу, – святая сила сосредоточилась на том, чтобы руки, застегивающие «молнию», не слишком дрожали. Конечно, в известиях не было ничего хорошего. Частично он даже пожалел, что не поддался. Но только частично.

Методы Амалии могли быть жуткими. Но эта чернота под кожей казалась намного худшим вариантом.

16. Сумерки

–Седьмой приход от гаражей раньше недалеко был, – для экономии времени детки переместились, но для видимого приличия – не точно в место, которое их интересовало. Так что сейчас Лайл излагал свои соображения по теме, стоя у стены соседствующего с приходскими здания. – То есть наоборот... Не важно. Думаю, твой папочка где-то в этом районе болтается...

–Сократил объем, называется, – фыркнула Алара. – Седьмой, девятнадцатый, девяностый... Ладно еще, если его видели, а если у него очередной заскок?

–Людей для полного счастья припиши, тут какие-то компании ошивались, – хейтер на секунду замолк и прислушался к общему фону. – Но сейчас вроде тихо в джунглях каменных...

–Как на кладбище, – с какой-то слишком восхищенной ноткой протянула девочка и двинула к маячившему в стене ближайшего знания пролому, обрамленному разноплановой графической информацией. Логично было предположить в проломе вход... Даже для тех, кто никогда не посещал данный приход, подобное заключение не составляло труда сделать.

За проломом стояла такая же некрополитичная тишина.

–Такое впечатление, что народ решил сменить дислокацию, – нарушил тишину Лайл, вошедший следом. – Или до сих пор бегают, впечатлениями делятся...

Алара не ответила. Вместо этого девочка решительно направилась к ржавой лестнице, исчезающей в потолочной дыре. Первый же шаг по ступенькам – и мерзкий скрип немедленно оповестил все и вся о прибытии гостей.

В поле зрения хейтерши немедленно вбежал кто-то, напоминающий драного котом воробья. Для искушенного глаза было понятно, что вид этот – часть образа, а не показатель реального состояния.

–Все вон там, – хриплым, но высоким голосом сообщил хейтер, махнув рукой по направлению вверх-направо. – Народа мало, межсезонье...

–У вас, я погляжу, всегда межсезонье, – буркнула Алара, поднимаясь по лестнице. Лайл, поколебавшись, последовал за минимально ненавидимым объектом. Взъерошенный хейтер согласно кивнул.

–Все интересное закончилось... Одни пофигисты остались...

–А что ты имеешь против пофигистов? – ощетинился Лайл, к этому отряду хейтеров относившийся только по рождению и в теории.

–А ничего, они у нас все время тусуются, – старший из хейтеров криво усмехнулся. – Вот шокеров набилось, пока фестивали шли – до Контера и больше, а потом все тихо свалили... Прошел слушок, что мы покровительство с людей вовремя сняли, часть, мол, в этот же день замели. Народ перепугался и рванул на предельной... А пофигистам, естественно, до Контера – что придумка наших инициативных, что результат от этой придумки... Они и у непредельщиков в камерах будут лежать и потолок глазами чесать. Верно я говорю, а, Мейлстром?

–Верно, – Лайл не удивился, что незнакомая ему личность откуда-то выяснила его фамилию. Всех знакомых своих родителей юный хейтер не знал. – Лежать и потолок чесать. И стенки для разнообразия. Ты на концертах-то бывал? Или на последнем фестивале?

–Нет, – снова кривая улыбочка. – И никто из тех, кто там валяется, не ходил...

Алара, уже собиравшаяся пройти сквозь расположенный на указанном ранее направлении дверной проем, остановилась.

–Никто? – уточнила она.

–Ага... Все по приходам разлетелись, я ж сказал, – хейтер тряхнул волосами. – А что вам, мелочь, надо-то было? Записи с концертов, что ли?

–На фестивале последний раз моего папашку видели, – Алара решила идти ва-банк. – Может, слышали – Кровавый Ангел?

–Слышал, – взъерошенный присел на подоконник. – Герой третьего прихода, типа того... Видели его, много кто видел, кто-то даже с ним пил... кто-то даже по-настоящему. А разговоров было, разговоров... Так фестиваль – это когда было! Сто раз куда угодно умотать мог твой фазер... Его людей в тот день забрали...

На свету стало яснее видно, что облезлому воробью не больше лет, чем потенциальным выпускникам учебных заведений.

–Ладно, – Алара не стала скрывать разочарования, но потащила Лайла за собой вниз по лестнице. Не стоило распространять лишней информации.

–Будем по другим приходам шарить? – осведомился у самого выхода юный хейтер.

–Если бы он был в каком-то из приходов, об этом звонили бы на шесть сторон, – Алара зажмурилась от солнечного блика и протерла глаза. – Герой... типа того... Он с людьми был, понимаешь?

–Точно, – Лайл припомнил свой визит на гаражи. – И ушел с каким-то человеком... Ну и что? Не забрали же его с людьми вместе! Смотался куда-нибудь...

–А если не смотался? – от нагретых солнцем стенок тянуло жаром, но слова Алары призвали на землю дважды проклятой реальности холод и мрак, словно сумерки пришли на часы раньше.

Ангел прислонился к холодной стене, но вид в зарешеченном окошке не изменился. Фальшивка, хоть и красивая – закатное небо, неподвижное... могли бы сделать любое, но для него никто не собирается стараться больше, чем необходимо. Амалия говорила что-то о «соответствующем антураже», о «психологическом действии обстановки»... Это означало средневекового вида камеру и цепи, которые загорелые ручки демонессы застегивали с особым удовольствием. Уходя, Амалия сказала, что кое-кому полезно было бы прочувствовать, как чувствует себя его демоническая сущность...