Гадючий Яр - Наталья Николаевна Тимошенко

Но если не внук и не сын, то кто он? Может быть, ребенок какого-то погибшего дедушкиного друга, которому тот обещал присмотреть за ребенком? Но почему не взял его в семью? Если с внебрачным отпрыском это еще объяснимо: бабушка могла не пожелать у себя в доме бастарда, – то с ребенком друга совсем непонятно. Яру же они взяли к себе, когда та начала мешать матери. Неужели сдали бы другое дитя в интернат? Или чужое не болит? У Яры не было детей, она с трудом представляла себе разницу.

Не в силах больше сидеть, Яра снова вскочила со стула, прошлась по комнате. Вопросы разрывали голову, и больше всего ей хотелось, чтобы поскорее наступило утро.

26

В отличие от Ярославы, Полине Андреевне было прекрасно известно, кто такой Артур Казаков и какое отношение он имеет к происходящему. Полина Андреевна узнала его сразу, едва только он приехал в Змеевку. Хватило одного лишь взгляда. Никогда его не видела, но не понять было невозможно. Да и явился он вскоре после смерти Николая. Это не могло быть совпадением.

Конечно, Полине Андреевне было известно о том, что муж содержит в интернате некоего мальчика. К тому времени, как мальчик родился, Полина Андреевна знала уже если не все, то многое, поэтому Николай Васильевич и не скрывал от нее. Правда, к самому мальчонке он не ездил, фотографий его не имел, ограничивался лишь финансовой помощью, потому и увидеть его у Полины Андреевны не было шансов. Николай Васильевич, насколько она знала, встречался с Артуром лишь однажды: когда тому исполнилось восемнадцать и пришло время все узнать о себе.

Будь Полина Андреевна чуть любопытнее, она и сама могла бы съездить в интернат, посмотреть на мальчонку. Издалека, не обязательно было представляться ему официально или придумывать какую-то легенду. Но, во-первых, любопытной она никогда не была, во-вторых, старалась не вспоминать об этой стороне жизни мужа, а в-третьих, вообще не хотела контактировать лишний раз с детьми. Тем более с этим мальчиком.

После свадьбы с Николаем Васильевичем юная Поля забеременела очень быстро. И примерно месяце на седьмом муж завел с ней серьезный разговор о том, что, если родится мальчик, его придется отдать. Куда отдать, кому, по какой причине, он не говорил, и Полина Андреевна решила, что муж шутит. Узнать, так это или нет, ей не довелось, поскольку родилась девочка, Вера. Роды, по настоянию Николая Васильевича, проходили дома, хотя Мироновы не были обычными деревенскими жителями и вполне могли позволить себе больницу. Даже простые крестьянки в то время уже иногда ездили рожать в город, но Николай Васильевич был непреклонен. Беременность протекала легко, и Полина Андреевна не стала спорить, надеясь, что и роды пройдут без осложнений.

К новорожденной девочке молодая мать никаких чувств не испытывала. Молока кормить ребенка у нее не было, с первой же недели в доме появилась нянька, поэтому общение с дочерью Полина Андреевна свела к минимуму. То ли это была послеродовая депрессия, о которой в то время еще никто не слышал, то ли Полина Андреевна наконец начала понимать свое положение: она вышла замуж за человека, которого не любит, родила от него ребенка, а значит, навсегда останется к нему привязанной. А любимый – вот он, рядом, поселился в той же деревне, жениться скоро собирается. На той, что обманула их обоих, разрушила их пару, а теперь счастлива. И если Петя еще свободен, еще может отыграть назад, то Поля связала себя узами гораздо более крепкими, чем клятва в ЗАГСе. Имя этим узам – Вера. Дочка. Так как Полина Андреевна могла полюбить собственные кандалы?

Через год после рождения Веры Полина Андреевна забеременела снова. И снова рожала дома, только на этот раз произвела на свет мальчика. Акушерка, помогавшая ей в родах, завернула младенца в полотенце и передала его матери, чтобы та приложила к груди, но Николай Васильевич, присутствовавший при родах, тут же выхватил ребенка и куда-то унес. Больше сына Полина Андреевна не видела. Это стало для нее ударом. К тому моменту она уже напрочь забыла о том давнем разговоре с мужем, но, как выяснилось, Николай Васильевич тогда не шутил.

Соседям сказали, что младенец умер. Акушерка наверняка была удивлена таким поворотом, ведь она собственными руками приняла здорового мальчонку. Но если и подозревала что-то, то никому ничего не сказала. Возможно, Николай Васильевич ей заплатил или просто припугнул, Полина Андреевна не знала. К тому времени ее муж уже занимал высокую должность, и все понимали, что он пойдет еще выше. Молодой, умный, амбициозный – он умел добиваться своего и не собирался останавливаться.

Всю любовь, которую уже была готова к тому времени дарить ребенку, Полина Андреевна обратила на Веру. Малышке было два, она росла умной и упрямой девочкой. Что внешне, что характером очень походила на отца и в любви матери уже не сильно-то нуждалась. Ловко уворачивалась от объятий, вытирала крохотной ладошкой поцелуи, спокойно засыпала в своей комнате одна.

Полина Андреевна тогда решила, что непременно будет счастливой. Да, она вышла замуж не за того, кого любила, у нее забрали сына, она не нужна дочери, и с этим уже ничего не поделать. Но у нее есть и то, за что можно ухватиться: муж ее любит и уважает, дочь растет здоровой и умной, в финансах она не ограничена, хлопочут по хозяйству помощницы и няни. Она может найти себе кучу увлечений, развиваться и делать то, что ей нравится. Всю жизнь страдать о том, чего не получила, – путь в никуда. Жалеть о прожитой зря жизни на смертном одре она не хотела.

И, справедливости ради, Полина Андреевна спустя пятьдесят восемь лет могла сказать, что действительно была счастлива. Пусть внешне холодна и строга, но счастлива. У нее было то, о чем многие только мечтают. Она работала в удовольствие, а когда появилась необходимость, спокойно осела дома. Читала самые запретные книги, душилась самыми дефицитными духами, носила импортную одежду, получала эксклюзивные украшения на праздники и никогда ни в чем себе не отказывала.

Но одно Полина Андреевна Миронова знала точно: такой жизни своей внучке она не желает.

Несмотря на поздний час, в кабинете Артура Казакова на стройке будущего реабилитационного центра еще горел свет. Полина Андреевна, после того как Источник загородили забором, никогда тут больше не бывала и будущим местной достопримечательности, в чудодейственную силу которого, кстати, никогда не верила, демонстративно не интересовалась. Но при этом сразу поняла, что это единственное светящееся окно является именно окном в кабинете владельца. Так и оказалось.

Коридоры небольшого здания были уже пусты. Полина Андреевна не встретила ни единой души, но, когда без стука вошла в кабинет Казакова, не наткнулась на его удивленный взгляд. Его никто не мог предупредить о ее визите, тем не менее он знал, что она придет.

– Добрый вечер, Полина Андреевна, – произнес Артур, вставая с места, как полагается джентльмену, когда в помещение входит дама. В голосе его не было ни заискивания перед более сильным противником, ни насмешки над более слабым. Просто ровный, ничего не выражающий тон. Холодный и равнодушный, как и его обладатель.

– Добрый вечер, Артур, – таким же тоном поздоровалась Полина Андреевна, останавливаясь возле стола.

Второго стула в помещении не было, но и Артур не стал садиться на свой. То ли не считал возможным сидеть при женщине, то ли не хотел смотреть на нее снизу вверх. Он наверняка прекрасно понимал, зачем она пришла, но оправдываться и что-то говорить первым не стал.

Полина Андреевна прожила с мужем пятьдесят семь лет и хорошо выучила эту породу.

– Я пришла, чтобы попросить тебя оставить мою внучку в покое, – холодно произнесла она, внутренне злясь на мальчишку за то, что ей вообще приходится говорить такие вещи. – Я знаю, что ты подарил ей браслет, и знаю, что это значит. Но запомни: пока я жива, Ярослава никогда не станет твоей.

– Пока вы живы, – повторил Казаков, не меняясь в лице.

– Ты мне угрожаешь? – вскинула брови Полина Андреевна.

– А вы