Немой крик - Анжела Марсонс

Все это очень интересно, подумала Ким, но никак не объясняет наличие в земле двух, а то и трех детских трупов.

– Как мы понимаем, Тереза была женщиной с характером, – заметила она.

Виктор пожал плечами, но ничего не ответил.

– А вы когда-нибудь наблюдали его проявления? – задала Стоун новый вопрос.

– Нет. Лично – никогда.

– А кто-то другой? – продолжала настаивать Ким.

Проповедник поколебался, а потом развел руками.

– Не вижу, чем это теперь может повредить… Тереза рассказывала мне о висящем над нею обвинении. Я и до этого слышал, что время от времени она давала волю своим рукам, когда не могла совладать со своим характером, но на этот раз все было серьезнее. Она так сильно ударила девочку в живот, что та харкала кровью.

Инспектор почувствовала, как ее нога начинает выбивать чечетку и прижала ее рукой.

– В этом и заключалась жалоба? – уточнила она.

– Нет, – покачал головой священник. – Тереза боялась не столько самой жалобы, сколько того, что могло раскрыть ее расследование.

– И это было?..

– То, что Тереза Уайатт избила девочку за то, что та отказалась заниматься с нею сексом.

– А это действительно так и было?

– Я так не думаю… – Было видно, что Виктор колеблется. – Тереза честно рассказала мне о своем нападении. Она полностью призналась в том, что сделала, но поклялась, что это никак не было связано с сексом. Она прекрасно понимала, что такое обвинение навсегда уничтожит ее. Подобное пятно осталось бы на ней до конца ее жизни.

Ким зажмурила глаза и покачала головой. Казалось, что секретам не будет конца.

– И кто же на нее пожаловался? – спросила Стоун. Она готова была поставить на кон все – это была одна из той троицы с бусинами.

– Тереза ее не назвала, инспектор, – ответил Уилкс. – Беседа касалась только самой Терезы. Она хотела выговориться, чтобы привести в порядок свои собственные мысли.

«Ну, разумеется, – усмехнулась про себя Ким. – Она даже и не думала о том, чтобы рассказать всю правду!»

– А Том Кёртис? – спросил Брайант.

– А, вы, наверное, имеете в виду повара? – уточнил Виктор, подумав немного. – Он-то как раз был тихим. Ни с кем не ссорился. Думаю, что таких обычно называют баранами. Хотя пару раз он получал выговор, за то, что вел себя с девочками слишком вольно.

– Правда? – удивилась Стоун.

– Ему было где-то около двадцати пяти – он был самым молодым из сотрудников, – поэтому ему было легче с ними общаться. Некоторым казалось, что он делает это слишком вольно, – однако это только слухи, так что комментировать их я не буду.

– Но собственное мнение по этому вопросу у вас должно быть?

– Я не буду пачкать доброе имя умершего человека, – лицо Виктора окаменело, и он поднял правую руку, – раз у меня у самого нет никаких доказательств.

– То есть вы хотите сказать, что у других они были? – не отставала от него Ким.

– Это не мое дело, и я не намерен высказывать догадки.

– Понятно, Виктор, – успокоил его Брайант. – Пожалуйста, продолжайте.

– Мэри Эндрюс была женщиной серьезной и, пожалуй, уделяла девочкам больше всего внимания. Она было твердой, но любящей, и всегда находилась под боком. Для нее это была не просто работа.

– А Артур?

– Ах, Артур Конноп!.. – рассмеялся мужчина. – Я о нем почти забыл. Довольно несчастная личность – так мне всегда казалось. Я часто задумывался, что должно было произойти в его жизни, чтобы он стал таким злобным и недружелюбным. Странный коротышка – не любил вообще никого.

– И особенно Уильяма Пейна? – уточнил Брайант.

– Мне кажется, что в этом не было ничего личного, – сморщил нос Уилкс. – Уильяма трудно не любить. Мне кажется, что Артура раздражало то, что все сотрудники пытались время от времени помогать ему. А Артур не любил, когда кому-то доставалось то, чего не было у него самого.

– А какие у него были отношения с девочками?

– У кого? У Артура? Да никаких. Он их всех ненавидел. Из-за своего характера Конноп легко поддавался на всякие розыгрыши. Вот они его и разыгрывали – прятали его инструменты и все такое.

– А Уильяма они разыгрывали?

Виктор задумался. По лицу у него пробежала тень, и он покачал головой.

– Не совсем так, потому что Уильям работал в ночную смену и его контакты с воспитанницами были ограничены.

Ким наклонилась вперед. Чего-то он здесь не договаривает!

– А что вы можете сказать о самих девочках?

– Они были не такими уж плохими. Некоторые из них приходили в приют на короткое время из-за каких-то домашних неурядиц; других размещали там после того, как родителям предъявляли обвинение в совращении малолетних. Были и такие, которые находились в приюте до тех пор, пока за ними не приезжали родственники, а у других родственников вообще не было.

– А вы помните близнецов Никола и Бетани?

– Ну конечно, – Виктор расплылся в улыбке. – Очень красивые малышки. Если я правильно помню, то Никола всегда была заводилой, а Бетани пряталась за нею и позволяла ей вести все переговоры. С другими девочками они редко общались – наверное, потому, что их было двое.

– То есть проблемных девочек там не было? – уточнила Ким. То, что описывал проповедник, было совсем не похоже на те приюты, в которых жила она сама.

– Конечно, были девочки с более жестким характером. До которых сложно было достучаться, – признался Уилкс. – Особенно выделялись трое… но сейчас я уже не помню их имен. Они и поодиночке-то не были подарком, а все вместе превращались в жесткую, крепко сбитую группировку. Они заряжались друг от друга и впутывались во всевозможные истории: воровство, курение, мальчики… – тут он отвернулся. – Ну и всякое такое.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Брайант.

– Я бы не хотел об этом говорить.

– Они, что, причинили кому-то вред? – вмешалась Ким.

Священник встал и подошел к окну.

– Не столько в физическом плане, инспектор.

– А в каком же тогда? – Стоун переглянулась со своим напарником.

– Они были гораздо более жестоки, чем другие. Особенно когда собирались втроем, – вздохнул Виктор.

– И что же они натворили? – продолжала настаивать Ким.

– Одна из этих девочек была местной и знала про Люси. – Священник так и остался стоять у окна. – Однажды, когда Уильяму нужно было выполнить какие-то поручения, они предложили присмотреть за девочкой. Будучи человеком очень доверчивым, он решил воспользоваться случаем и зайти в супермаркет. Когда Пейн вернулся всего через час, то ни девочек, ни Люси нигде не было видно. Он весь дом перевернул вверх ногами, – Виктор отвернулся от окна и подошел к полицейским. – И вы знаете, где он нашел Люси?

Ким почувствовала, как ее челюсти сводит судорогой.

– Они раздели ее догола и запихнули ее крохотное тельце в мусорное ведро. У нее не было достаточно сил, чтобы оттуда выбраться, – мужчина с трудом сглотнул. – Так она и сидела там больше часа, покрытая мусором, остатками еды и собственными грязными памперсами. В то время бедняжке было всего три годика.

Стоун прочувствовала, как к горлу у нее подступила тошнота. Куда бы они ни направлялись, расследуя это преступление, они все равно возвращались к порогу Уильяма и Люси Пейн.

Пора было вновь встретиться с ними.

Глава 48

– Что, черт побери, здесь происходит?! – воскликнула Ким, когда машина остановилась возле дома Пейна. На улице были припаркованы «скорая помощь» и ретранслятор, причем задние двери машины «скорой» были широко открыты.

Пока инспектор обегала автомобили, из дома вышли двое парамедиков с носилками. Худое, хрупкое тело Люси было едва заметно под простыней. Они несли ее с легкостью, как будто она была маленьким ребенком. Когда Люси не сидела в кресле, атрофия ее конечностей была гораздо заметнее. Ее небольшое личико скрывала кислородная маска, но Ким смогла рассмотреть ее полные ужаса глаза.

Она легко дотронулась до руки девочки, но парамедики торопились побыстрее поместить носилки в машину.

Из дома выбежал Уильям Пейн. В лице у него не было ни кровинки. Глаза несчастного отца были широко раскрыты и тоже полны ужаса.

– Что случилось? – спросила его Стоун.

– У нее были проблемы с дыханием ночью, но утром все, вроде бы, наладилось, – пробормотал Пейн. – Я менял постельное белье на втором этаже, а у нее, наверное, опять начался приступ. Но она же не могла издать ни звука! Она не могла позвать меня!

Они с Ким стояли у дверей «скорой помощи», пока врачи устанавливали носилки в кузове.

Глаза Уильяма покраснели, как будто он старался сдержать слезы.

– Она как-то смогла нажать кнопку экстренного вызова на кулоне, так что я уже услышал сирену вдали. Когда я спустился вниз, она уже посинела. – Мужчина покачал головой и из глаз у него потекли слезы. Голос у него был хриплым и полным ужаса. – Она могла бы умереть из-за того, что я не услышал ее призывов!..