Не надо, дядя Андрей! (СИ) - Зверева Марта

— Чай. Мне чай… — ответила она. — И салат, там в коробочке есть.

Она кивнула на холодильник.

Я достал ее салат, подписанный как «Элитное наслаждение с апельсином», нажал на кнопку термопота, но себе еду пока не стал доставать. Дождался, пока Лиза погрузит вилку в сплетение салатных листьев и только тогда спросил:

— Скажи, почему ты соврала про девственность?

Она отбросила вилку, словно это была ядовитая змея. И отодвинулась от кухонного стола.

Глаза тут же устремились в пол. Моя бедная запуганная девочка. Как же Алина все-таки права, какой я урод. Но ничего, я все решу. Я сделаю все для Лизы.

— Я не врала, я правда… не…

Она всхлипнула.

— Не девственница?

Она кивнула.

— Тогда почему я снова тебя порвал?

— Не знаю…

— Сколько раз у тебя это было?

— Один…

Я нахмурился, не совсем ее понимая.

— Один мужчина? Или один раз?

— Один раз.

Я присвистнул. Такие случаи бывали, когда девчонку не с первого раза рвали. Одна шалава, по слухам, четыре гребаных раза вешала мужикам лапшу на уши и тянула с них бабло за «целочку». На пятый уже все было в клочья, хотя она и попыталась. Она по слухам, долго жалела, что не выставлялась на аукцион. В четыре раза больше сняла бы.

Вот и моя девочка, видимо, со своим мальчиком с пипиркой только надорвала себе чуть-чуть, а так осталась девственной.

— Когда это было?

И как так вышло, что с такой репутацией, как мне брат описывал, она всего один раз трахнулась?

— После похорон мамы…

— И все? Он тебя трахнул и отпустил?

— Я сама ушла… он…

Лиза вскинула на меня глаза. В них бриллиантовыми каплями стояли слезы. И я догадался:

— Изнасиловал тебя?

Ярость вскипела в крови, когда она кивнула.

Совесть шептала, что и я не лучше, но я был намерен закопать этот шепот поглубже.

Вместе с этим подонком.

— Как зовут? — Спросил коротко и зло.

Она замотала головой, разбрызгивая слезы.

Вот будет теперь свой соленый салат есть. Я встал и подошел к ней поближе. Ожидал, что она съежится, но едва я сказал:

— Лизонька…

Как она подняла ко мне зареванное лицо и спросила, кусая губы:

— Будешь его наказывать?

Что-то в глубине ее глаз сверкнуло дьявольское. Или мне показалось? У меня тут уже стояк шарашил звенящим напряжением прямо в мозг, я едва удерживался, чтобы не наброситься на заплаканную мою светлую девочку. А когда в глазах мелькнули чертята, захотелось и вовсе надрезать свою черепную коробку, чтобы копящийся там пар со свистом вышел наружу.

— А ты не хочешь?

— Хочу! — выпалила она, и дьявольские искры вновь сверкнули в глазах.

Ух, как меня накрыло!

Как хлынула кровь в одно только место между ног и член дернулся, вознамерившись вздыбиться корабельной мачтой!

— А что еще ты хочешь? — опасно мягко спросил я.

Но моя рука уже хозяйничала на ее теле, отодвигая полы покрывала, в которое она замоталась. Я встал перед ней, чтобы стоящий член никак не ускользнул от ее внимания, и Лиза меня не разочаровала.

Ее взгляд воткнулся прямо в него, а еще она облизала губы.

— Знаешь, херня все эти элитные апельсины, — вздохнул я, поглаживая свою девочку по голове. — Сегодня у тебя будет белковый завтрак. Спортивный.

Но сначала… завтрак будет у меня.

Я подхватил ее под попку, сажая на столешницу. Покрывало сползло, обнажая мою девочку целиком. Светлую, красивую. Я залюбовался ею. Круглая грудь подрагивала, потому что Лиза дрожала под моими руками. От тонкой талии круто расходились идеальной формы бедра. Нежная светлая кожа золотисто светилась, словно в моих руках была богиня. Когда я раздвинул ее ноги, мне открылось невероятное сокровище: нежно-розовые лепестки складывались в изящную розу с набухшим бутоном между губок.

Пахла Лиза тонко и сладко, так что я не стал сдерживать свой порыв сразу попробовать ее на вкус. Я раздвинул пальцами ее складочки, прошелся сразу снизу вверх по всей ее уже влажной щели, с наслаждением вдыхая чистый юный запах моей девочки.

Как раньше мне хотелось унизить и опустить ее, трахнуть как можно более грязно, так сейчас больше всего меня возбуждало то, как она вздыхает, всхлипывает, когда мой язык томительно медленно кружит вокруг ее клитора, собирает ее соки и с хлюпаньем входит в ее узкую дырочку.

Она задерживала дыхание, стонала едва слышно, дрожала, тряслась, пока я, призывая все свое мастерство, вылизывал с наслаждением мою богиню. Она сама раздвигала ноги шире, еще шире, мне лишь немного понадобилось нажать на ее разведенные бедра, чтобы она почти села на шпагат, зато оказалась открытой для меня без дополнительных усилий. И тогда я смог положить руки на ее колени, удерживая ее бесстыдно распахнутой и дать волю своему жалящему языку.

Мне хотелось снова увидеть чертей в ее глазах и смелость моей малышки, поэтому подразнив ее посасываниями и упругими движениями языка, я принялся ритмично теребить им ее чувствительную горошинку. Тело под моими руками тут же напряглось, натягиваясь струной, дыхание стало чаще, а стоны ритмичнее. Я вогнал внутрь ее тела палец и почувствовал, как шелковые стеночки сжали его так сильно, что член бы побоялся отдавать.

И вот в тот момент, когда она напряглась и замерла, и даже стоны затихли, я вдруг резко сменил темп и стал вновь медленно кружить языком, слизывая непрерывно текущую из нее смазку. Разочарованный стон был мне ответом.

Я хитро улыбнулся и вернулся к старой тактике: удары языком, всасывание. Лиза практически заорала, задрожала под моими руками… и я снова замедлился.

Когда я повторил этот фокус в четвертый раз, даже моя покорная девочка не вынесла этой пытки, выпрямилась и с силой вжала мою голову в свою промежность, не давая отстраниться. Дерзко, нагло, достойно наказания!

Я был счастлив довести ее до этого и в три коротких щелчка кончиком языка заставил ее кончить до звезд и искр из глаз. Она билась в моих руках как ненормальная, безумно всхлипывая и закатывая глаза.

Такого оргазма у нее точно никогда не было.

А когда она усталая обмякла, я подхватил ее и позволил сползти на пол.

Моя очередь.

Головка члена уже блестела от смазки, и я вытер его об ее губы.

Она рефлекторно поймала его своим розовым ротиком, обхватила сама, не открывая утомленных глаз.

Как бы мне ни хотелось вогнать его на полную длину, я ждал, пока ее губки и язычок освоятся и начнут приносить мне наслаждение. Глаза ее мутнели, она сама дышала прерывисто, но энергии на настоящий зажигательный минет в ней уже не хватало. Слишком много сил отнял у нее оргазм от кунилингуса.

Я не выдержал и подхватил ее на руки, и прямо так, на весу, опустил на свой член.

Она охнула, распахнула глаха, цепляясь пальцами за мои плечи, и кончила еще раз, содрогаясь и глядя мне в глаза испуганным взглядом, словно она виновата в том, как ей хорошо.

Моя девочка, моя богиня.

Мы провели весь день в постели. Мне не хотелось вспоминать о делах. Она сначала вздрагивала, когда я прикасался к ней, но с каждым разом расслаблялась все больше. Когда я был не в ней, я прижимал ее к себе. Я спал в обнимку с Лизой как с большой плюшевой игрушкой. Не хотел расставаться.

Честно говоря, даже боялся засыпать без нее поначалу. Все казалось, что кошмар вернется и засосет меня в черную глубину. Однажды, когда она ушла в душ, так и случилось. Я задремал, истощенный всем этим сексом, и сон вновь погрузил меня в обволагивающую нефтяную черноту. Там меня ждали чудовища, щелкали зубами на дне, а кровавая улыбка Алины пахла горечью и болью.

Я еле выцарапался из этого сна, ввалился к Лизе в душ и пришпилил ее к стене, не успокоившись, пока не отодрал два раза подряд. А потом долго и сладко вылизывал ее, разложив на постели и приковав наручниками руки и ноги, чтобы не дергалась и не могла ускользнуть. Каждый ее оргазм наполнял меня густым жирным светом, прогонявшим тьму из моих снов. И в тот день у нее было много-много оргазмов.