Разговоры о тенях - Евгений Юрьевич Угрюмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гарика «моя бабушка курит трубку» выстроились в очередь, чтоб, все понимают,
по очереди подсматривать в щелочку как там у них. А как там у них?.. – не
сообщу, потому что я не пошляк; приведу зато из полюбившегося всем брата
Шлегеля, из его эротических сонетов, потому что пришла пора:
Моя рука страстней всех женщин в мире,
Ты постоянна, предана лишь мне,
Ты ревности не знаешь, как оне,
Всегда со мной ты, мой скребок на лире.
Овидий, мой учитель давний, тебя прославил на века,
В тебе пылает жар – он говорил мне – любого тела.
Ты, моя рука, лишь прикоснись, и мысль уж полетела.
Возлюбленная ты, невеста ты, моя рука.
Мы лишь вдвоём с тобой во всей Вселенной,
Твой кулачок ласкает розовый мой рог.
Уже пролился сок тобою вдохновенный,
134
Уже подводим мы итог:
да, нам двоим приносит благо и благоговенье
лишь этот кулачок и этот самый рог.1
Зефир нежнейший в сих местах царит.
Это уже из Куперена зацокал клавесин…
Хочу сказать для многопретерпевшего читателя, что «Зефир» у нас не
кондитерская сладость, но бог нежнейшего западного ветра, который во времена
оны унёс возлюбленную Амуром Психею в божественный дворец любви.
***
Снег хлюпал под ногами, хотя была уже весна; на то она и весна, чтоб хлюпал;
они шли по главной улице, ручки в ручках; зажигались разноцветные леденцы;
где-то сверху блистала вольтовой дугой выгнутая сердечком (какая прелесть!)
измученная реклама: а им всё было смешно, всё было, как будто бы все они
(другие) – смешные дураки, а им – и пожалуйста! Дурачьтесь себе на здоровье.
Мы-то знаем, говорили они друг другу, что без Луны и жизни не было бы, а без
жизни и Луны бы!.. или ещё лучше, они говорили друг другу, что без любви не
было бы и Луны, а без Луны не было бы любви.
послесловие и, я бы даже сказал, приложение
по поводу общих мест, мудрости, невежества и пошлости
Пошлость! Ну, во-первых! это вербальная и не только вербальная (например,
«Писающий мальчик» или, ещё смешнее, «Писающая девочка», или, тоже
смешно, памятник писающей собачке) конструкция.2 Вербальная (и не только
вербальная) конструкция, несущая в себе эстетическое содержание. Содержание
(эстетическое – это всем понятно) – это наличие чего-то, извините (за что
извинился?), в чём-то. Т.е. мы имеем наличествующее эстетическое понятие,
наличествующую эстетическую категорию, спрятанную в ряд знаков, слов,
интонаций, картин, явлений (имеем в виду форму) выстроенных… но ни
художником, ни поэтом, ни философом, ни профессором, и ни профессорским
(хочется сказать, профессиональным) пальцем (снова палец, палец, о котором
подруга Софи сказала, что он бывает… бывает, бывает… что палец может то, что
и профессору не под силу – пошлость? – а я и не возражаю! – пошлость, бывает,
1 Перевод с немецкого домашний.
2 Пример обратного, как общее место превращается художником в тонкую метафору: Пиноккио,
превратившийся из деревянной куклы в живого мальчика, с удивлением прислушивается к новому, доселе
неизведанному, неизвестному ощущению. Стоя над ручейком, расставив ноги – он вдруг начал первый раз в жизни
писать (мочиться). (Луиджи Комменчини, «Le awenture di Pinoccio“).
135
обескураживает не меньше, чем какая-нибудь, самая, что ни на есть
пристойность), хотя никто из этого списка не исключается (в том смысле, что и
тот, и другой, и третий, и четвёртый, и пятый вполне, да ещё и как, да ещё и
какими могут быть пошляками)! так вот, выстроенных пошляком, который тоже,
как и данная вербальная и не только вербальная конструкция, несёт в себе
эстетическую парадигму. Да, как и в любой философской концепции, форма и
содержание являются основными категориями, и кому не известно, что измени
хоть на чуть-чуть содержание, и форма сама собой изменится, и мол
(гидротехническое оградительное сооружение, защищающее акваторию порта от
волнения), как все знают, превратится в моль (единица количества вещества в
системе СИ, а на самом деле, небольшая бабочка, гусеница которой является
вредителем шерстяных вещей, хлебных зёрен и растений). Есть ещё такое
междометие «мол», – в смысле, – мол, ты-то куда прёшь? Но о междометиях уже
некогда.
Пошлость оскорбляет прогрессивный ум.
Пользоваться пошлостью, пошлить – большая наука. Есть пошляки, такая
категория пошляков, которые извлекают из пошлости пользу. Такая пошлость
всегда направлена на унижение или исправление Umgebung (окружающих). К
этой категории, как раз, и относятся, в большинстве своём, художники, поэты,
профессора и их пальцы. Эта категория – категория пошляков – извлекает из
пошлости пользу. Это категория пошляков, извлекающих из пошлости пользу.
Для другой категории субъектов пользования, людей попроще (их больше),
пошлость – это не средство, чтоб извлекать пользу и ни наука, чтоб изучать, ни
учение, чтоб провозглашать, как нравственный императив, на весь свет. Они не
учатся пошлости, не пользуются ею, как средством, не прилагают сил для
овладения таковой. У них – это их собственное, естественное их мироощущение.
Пошлость и здесь оскорбляет, но не является для пошляка средством и действием
для получения некоего Ergebnis (результата), хотя, конечно, любое, даже самое
маленькое словцо, просто, как говорят некоторые: «Да я просто сказал…» -
просто не говорится. Все знают, что это антиномия и пользуются этим, чтоб
попользовать наречие в качестве какого-нибудь, извините, снова же, междометия.
Ещё, в этом случае, оскорбляется не всякое ухо, ну, разве что, только ухо
совершенного проходящего мимо альтруиста, которому стыдно становится за
человека, как за целое человечество, как за биологический вид и как за божье
создание. «Божье» здесь не потому, что бог создал такой феномен природы –
пошляка…
пошляк – человек (действительно, не может же быть пошляком кролик!).
человека создал Бог.
Бог создал пошляка!
Кто станет спорить? Хотя поспорить и выиграть спор можно запросто.
136
…«божье» здесь, как расхожий символ, как знак чего-то, что должно было бы
быть венцом, а оказалось невенцом.
У такого пользователя ограничено количество сторон обозрения. Он видит не
все грани октаэдра или тетраэдра, если хотите, а только ein Paar из восьми или
четырёх. И это, как сказал их соратник (один из их рати, так как они из одной
рати), не его вина, это его беда. Разговор, как все понимают, идёт о невежестве,
потому что, как в любой эмоциональной вербализации (и не только вербализации,
но и верификации, как заметил один наш персонаж, глядя на череп утки на своём
письменном столе, невежда выражает личное, вполне осознанное им, как
единственное и
