Платье из черного бархата - Кэтрин Куксон

– Присаживайтесь, Рия.

Это было необычное приглашение. Она подвинула стул к его постели и села. Хозяин молча смотрел на нее некоторое время.

– Через несколько дней меня не станет, – неожиданно сказал он. – Вы это знаете, верно? Вот так. – Он щелкнул пальцами. – Был и нет.

– Не говорите глупости.

– Это вы не говорите, – произнес он резко. – Вы знаете, что все к этому идет. Что вы станете делать, когда меня не будет?

– То, что я делала когда-то: соберу вещи и пойду искать работу.

– Сколько денег вы скопили?

– О!

– Тратили вы немного, – слабо улыбнулся хозяин. – Одежду вы не покупали, деньги уходили только на обувь, да и то, когда это было. Вы получали свои четыре шиллинга в неделю, за исключением того времени, когда ваше жалование сокращалось до двух шиллингов. Так что, я полагаю, вам удалось скопить кругленькую сумму.

Да, небольшое состояние у нее имелось. Она накопила сорок фунтов, откладывая свое жалованье. К этой сумме первые два года прибавлялось по шиллингу в неделю от Дэйви. Каждые полгода он приносил ей все деньги, так как платили им раз в полгода полностью, а она выдавала ему каждое воскресенье по два пенса, когда сын приходил их навещать. На третий год Дэйви прибавили шиллинг в неделю и сумма его карманных денег выросла до четырех пенсов. На четвертый год прибавку он не получил, однако вскоре ему обещали повысить жалованье на шесть пенсов. В общей сложности Рия получила от сына тринадцать фунтов. Всего у нее теперь было семьдесят фунтов, включая деньги из тайника Сэта. Так что она чувствовала себя достаточно уверенно. Однако хозяину не было известно о сбережениях Сэта, и она не собиралась раскрывать свои секреты, а потому сказала:

– У меня есть около пятидесяти фунтов.

– Пятьдесят фунтов! Подумать только! Но боюсь, Рия, что они вам понадобятся, и очень скоро. Когда я умру, жизнь ваша изменится.

– Я знаю, и вам не стоит беспокоиться, я ко всему готова.

– Правда?

– Да, так что лежите себе спокойно и не тревожьтесь ни о чем.

– А я вот волнуюсь, я беспокоюсь о вас, верите мне?

Она не ответила, и мужчина продолжал:

– Рия, долгое время мы намеренно не касались одной темы. Я чувствую, что дни мои сочтены, и хочу об этом поговорить.

– Нет, пожалуйста, не будем об этом. Вы можете прожить еще долго, если будете следовать предписаниям врача. А нам, думаю, не стоит ворошить прошлое, оно давно забыто и похоронено.

– Для вас, возможно, это и так, но не для меня. Все эти годы я не расставался с воспоминаниями.

– Я все сказала. – Она резко отодвинула стул и встала.

– Рия, сядьте, пожалуйста.

В его голосе слышалась мольба, и Рия после недолгого колебания вернулась на прежнее место.

– Я хочу попросить вас выполнить мою последнюю просьбу. – Хозяин лежал не открывая глаз. – И это на самом деле последняя просьба. Больше я вас ни о чем не попрошу. Я хочу увидеть Дэвида. В последний раз.

– Нет, нет!

– Не отказывайтесь столь категорично, Рия. – Персиваль по-прежнему не открывал глаз, но пальцы его нервно теребили истершийся шелк стеганого одеяла. – Я не прошу вас приводить его в дом. Я… всего лишь хочу взглянуть на него в окно.

Она оперлась рукой о край постели и опустила голову.

– Хочу вам сказать… он сейчас выглядит совсем не так, как раньше.

– Нет? – Хозяин открыл глаза и повернул к ней голову.

– Нет, сын очень изменился.

– Какой же он?

– Я… мне трудно объяснить. Но могу только сказать, что Дэйви уже не такой красивый, как раньше. Вы будете разочарованы.

– Никогда.

– Будете, потому что…

– Почему же? – поторопил он ее.

– Потому что я и сама разочаровалась.

– Что же вас в нем разочаровало?

– Многое. Он изменился. Это не тот Дэйви, которого я хорошо знала, он весь как-то погрубел.

– Ну, конечно, а что вы удивляетесь? Мальчик работает в конюшне с четырьмя парнями, в чьих головах не больше мозгов, чем в задах лошадей, за которыми они ухаживают. О каких манерах можно здесь говорить, неприятное, наверное, зрелище.

– Нет, нельзя сказать, что он неприятный, он… другой.

– Пусть так. И тем не менее я хочу, чтобы вы исполнили мою просьбу.

– Я… я не могу. – Рия снова встала.

– Но почему? Он же приходит к вам в свои выходные. И вы встречаетесь с ним в сарае.

– Как вы узнали? – изумленно ахнула Рия. – Это все Бидди… она не смела. Я ей…

– Вы ничего ей не сделаете, если не хотите разволновать меня. У Бидди, к вашему сведению, есть не только мозги, но и сердце. Жаль, что мне не суждено увидеть, какой она станет. Эта девочка способна понять то, что вам недоступно, Рия. По годам она еще совсем ребенок, но ее ум поднимает ее над вами и вашим классом.

Рия слушала хозяина, и губы ее дрожали. Этот человек еще мог больно ужалить. Он смотрел на нее и ее класс свысока, и она не могла не возмутиться:

– Вы говорите о нас, как о сброде.

– Я не хотел вас обидеть. Но вы были лишены возможности получить образование, и ваш ум не мог достаточно развиваться, вы не научились рассуждать и делать выводы. Лишь обладающие этим умением способны до конца прочувствовать чужую боль, оценить тяготы жизни, выпавшие на долю других, понять и принять те причуды, что порой позволяет себе природа. Те же, чей ум не в состоянии все это постичь, торопятся осуждать и порицать из-за своего невежества. Если ваша дочь когда-нибудь кого-либо станет осуждать, то сделает это не из предубеждения и не в силу невежества. Кажется, я слышу звонок у входной двери. – Он поднял руку, призывая ее прислушаться. – Ко мне пришли.

Рия с облегчением встала и заторопилась в прихожую. Она открыла дверь, и в дом вошли трое мужчин: служащего конторы она знала, двух других она видела впервые. Один из прибывших джентльменов отличался от своих спутников одеждой и манерами. По всему было видно, что он выше их рангом.

– Мое имя Батлер, адвокатская контора «Батлер и Морган», – представился он повелительным тоном, подавая Рии пальто и шляпу. – Уведомите хозяина о моем приезде.

Два других джентльмена разделись сами. Рия молча пропустила их в гостиную и плотно закрыла дверь.

Раньше, когда приезжал служащий из конторы, Рия всегда докладывала: «Сэр, к вам мистер Тейт». Но этот надутый мистер Батлер задел ее за живое. Вернувшись в кухню, она стала размышлять, что мог означать его приезд. У хозяина не было ни денег, ни чего-нибудь другого, что он мог бы оставить им: на дом со всей мебелью заявят права родственники. Она вдруг отчетливо представила себе картину: пожилая старая дева врывается в дом и начинает ко всему придираться. Расставляя на подносе легкую закуску, Рия рассуждала про себя, что на следующей неделе обязательно отправится в город присмотреть работу. Идти и расспрашивать священника она не собиралась, потому что после ее разрыва с Толом, детей некому было отвозить по воскресениям в церковь. Зимой они возвращались оттуда промерзшие и промокшие до костей. И Рия решила прекратить их посещения церкви. Как ни странно, хозяин ее поддержал, и это стало причиной их временной размолвки с пастором, когда Персиваль Миллер отказался использовать свое влияние заставить Рию посылать детей в церковь и воскресную школу в любую погоду.