Пыль у дороги - Алёна Рю
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, – Эри смущенно потупила взгляд. – Был один мальчик.
Эри вспомнились хлопья снега. Запах вечерних костров и ужина. Волнение внутри. Робость. Теплые ладони. И синева глаз Рикки. Как удивилась про себя, что он вдруг перестал быть карапузом и успел вырасти. Так, что даже поднялась на цыпочки.
В глазах Нашты забегали озорные огоньки.
– Расскажи
Эри набрала в грудь холодного воздуха. До конца она все это так и не отпустила, а потому говорить было сложно.
– Это случилось прошлой зимой. Я рассказывала, что не дружила с ребятами в Шадер? Вот. Потому часто бродила одна. И в тот день, помню, была у меня такая большая корзина, – она развела руки в стороны. – Я с ней наперевес отправилась за шишками. И все было хорошо, пока на обратном пути не наткнулась на Дианку с компанией.
– Судя по твоему лицу, не подружка.
Эри поморщилась.
– Ненавижу ее. Обычно встретились бы, да и разошлись. А она нет. Смотрите, кто тут у нас… и, брр, – ее передернуло. – Ребята начали задираться, кто-то вырвал из рук корзинку. Швыряли друг дружке, чтобы я поймать не могла, ну и в итоге забросили на дерево. Высоко так, знаешь. Не достать. Я, конечно, ругалась, проклинала, обещала веселую зиму...
– И что правда кого-то заколдовала? – не удержалась Нашта.
– Не-ет, – Эри брезгливо отпрянула. – Нет, я никогда им ничего не делала. Но это же зима, кто-то же обязательно заболеет, а посчитают, что я.
– Ясно, а тот мальчик тоже над тобой смеялся?
Эри покачала головой.
– Рикки там не было. Мы с ним вроде как дружили, поэтому мальчишки его в компанию брали редко. Как будто я на него какую-то заразу повесила, понимаешь? Так вот, в тот день я так волновалась за корзину, недавно с Анжелой ее закончили, поэтому домой возвращаться не стала. Все пыталась что-то сделать, камень швырнуть, как-то вскарабкаться. Ничего не помогало. И тут вижу Рикки. Он нашел длинную палку и, знаешь, так очень аккуратно корзинку снял. И в тот момент впервые я увидела в нем не просто друга.
– Твой герой, – Нашта сложила губы трубочкой.
– Был, – Эри вздохнула. – Мы потом виделись чуть не каждый вечер, бегали к речке, болтали, целовались. Так хорошо было, – она печально улыбнулась. – Пока однажды он не пришел. И на следующий день тоже. И на следующий… Я не выдержала, пошла к школе, хотела поговорить… А он… Толкнул меня и сказал, чтоб отстала. Вот так, представляешь?
Нашта кивнула.
– И даже потом никак не объяснился?
– Нет, но мне было уже все равно, – Эри поправила косынку, прикрывавшую уши. – Он для меня стал как остальные. А когда Анжела заболела, совсем не до того было...
– Мдаа… – задумчиво протянула Нашта. – Ну, ничего удивительного. Паренек оказался трусом. Бывает.
– Знаю, но как-то, понимаешь… Ты целуешь парня первый раз в жизни, надеясь, что вы всегда будете вместе...
– Да уж, в детстве все такие были...
– При чем тут детство? – возмутилась Эри.
– При том, – Нашта высвободила руку, – Для тебя тогда это был, считай, конец света. А впереди ведь еще десятки мужчин будут.
– Надеюсь, что нет, – упрямо возразила Эри.
Подруга снисходительно улыбнулась. Первый, последний, он же единственный... Хорошо, что наивность лечится с возрастом.
Нашта отвлеклась и не заметила, как левая нога скользнула по замерзшей луже. Всплеснув руками, она повалилась на мостовую. Взволнованная Эри наклонилась и, схватив подругу под локоть, попыталась помочь встать. Левую щиколотку словно разрезало от боли.
– Не, Риа, стой... нога... – едва не плача проговорила Нашта. – Я не могу.
Эри огляделась по сторонам. В переулке никого не было. Опустившись на корточки, она осторожно приподняла подол Наштиного платья.
– К лекарю бы, – простонала подруга.
– Вставать нельзя, вдруг кость сломана, – Эри поджала губы и, придумав, цокнула языком. – Я сейчас поищу какую-нибудь дощечку. Надо примотать к ноге, так вернее. И тогда уже в лечебницу. Лежи, не двигайся, я сейчас.
Нашта беспомощно смотрела, как Эри подскочила и, как охотничья борзая, обшарила переулок.
Минут через десять в руках у остроухой была отломанная от лестницы ступенька. Бесцеремонно оторвав лоскут нижней юбки, она примотала ногу к дощечке в нескольких местах.
– Вот теперь можно на лавочку, – явно довольная собой, Эри наклонилась и подставила плечо.
* * *
Тирк Луаргтон бросил скучающий взгляд на приветственную табличку: «Ланкас – город, рожденный дважды». От снега ежик на голове промок, лошадь неохотно перебирала копытами, да и просыпался аппетит. Последние несколько часов они молчали. Поездка успехом не увенчалась.
Как и у всякой приграничной деревеньки, в окрестностях Оту иногда видели эльфов. Особо пугливые крестьяне писали Охотникам, но чаще те ничего не могли сделать. Треклятые остроухие бежали обратно в леса, на свои земли, где искать их было не только бессмысленно, но и политически опасно.
Месяц назад кто-то из крестьян заметил полуэльфа, но, как выяснилось, тот был таков еще до их приезда. Да и оказался мужчиной.
Тирк смотрел в спину угрюмо молчавшего Грэя и впервые за долгое время испытывал к нему сочувствие и даже симпатию. Не так-то легко возвращаться на родину, где тебя считают повинным в смерти невесты и не пускают на порог собственные родители.
Четыре года назад, когда их познакомил Лаэм, Грэй показался ему хрупким и потерянным. Худой слабый паренек, миловидный как девчонка. Рассказывал, что ездил в Раунфорт за подарком невесте, а по дороге домой на него напала кучка бандитов и измордовала так, что чудом жив остался. В сточной канаве муж Элисон его и подобрал.
С тех пор Грэй ни разу не возвращался в Оту. Может, ему было стыдно, думал Тирк, и он хотел вернуться, уже будучи при положении и деньгах. Только дома выяснилось, что после его исчезновения к невесте посватался какой-то мужик якобы из Толлгарда, та ему отказала, а через неделю ее нашли мертвой. Родители Грэя посчитали, что сын трусливо бросил девушку, и ту стало некому защитить. Потому и захлопнули дверь прямо перед его красивым носом.
Капитан, надо отдать должное, остался спокоен. Не стал ничего
