Гильдия темных ткачей (СИ) - Татьяна Богатырева

— Когда же Ваше Высочество успели? — усмехнулся Дарниш, давая королю возможность немного помолчать, вспоминая жену. — Найти портниху за день до бала, не выходя из дворца… Ваше Высочество великий маг!

— Я всего лишь учусь, Ваша Светлость, — лукаво потупилась Шу, принимая игру.

— Не сомневаюсь, Ваше Высочество весьма усердная ученица. Не изволите ли, начиная с завтрашнего утра, присоединиться к нашим занятиям с Его Высочеством и шером Фломом? Возможно, вам будет интересно.

— Несомненно, шер Дарниш!

— Урман, Ваши Высочества. Просто Урман. На правах будущего родственника, — подмигнул Дарниш.

— Конечно, Урман. Тогда — Шуалейда.

Дарниш кивнул.

— И Кейран, — добавил едва не засыпающий Кей.

— Ну что ж, дети мои. — Мардук перевел взгляд с Шу на Кея. — На сегодня достаточно новостей. Вам следует отдохнуть перед балом. Кстати, Кейран. Завтра мои зубастые подданные возьмутся за тебя. Урман будет с тобой, поддержит и подскажет. Но помни — ты Суардис. Валанта твоя страна. Покажи силу, и волки будут есть у тебя с рук.

— Я не разочарую вас, отец, — твердо ответил Кей.

Распрощавшись с королем, Эрке отправился провожать Кея, Зака и Шу, а Фломы с Дарнишем — в кабинет генерала, продолжать совещание.

Увидев покои Кея, Шу снова разозлилась. Всучить ей вместо роскошных апартаментов кладовку? Вместо бассейна — кадку? Нет уж, хватит изображать безобидную мышку. Темная, значит темная. Со всеми полагающимися темной прелестями характера. И пусть Ристана, Бастерхази, Лерма Кристис, Дукрист, Конвент и все прочие катятся в Ургаш со своими планами!

— Эрке, тебе же надо к Бертрану?

Ахшеддин кивнул.

— Вот и иди. Расскажи Фломам и Дарнишу все, как есть — все равно никаких доказательств измены Свандеров у нас нет, а Бертран хоть перестанет себя винить ширхаб знает в чем. А мне пришли Баль, мы переночуем тут. Не хочу оставлять сегодня Кея одного.

Эрке снова кивнул и быстро выскользнул за дверь.

— Интриганка. — Кей зевнул во весь рот и завалился на постель. — Завтра не отвертишься. Все, как есть, ясно? Мне же интересно, что ты сделала с убийцей.

— Ладно, ладно. Спи, проницательный мой.

— И тебе доброй ночи, — пробормотал Кей.

Шу оставила Кея с Заком устраиваться спать, а сама пошла в ванную: безопасность безопасностью, но бассейн! Ничто так не помогает шеру воды прийти в себя и справиться с усталостью, как родная стихия. Она так и уснула в заботливо обнявших её волнах, под журчанье старой колыбельной, что когда-то пела мать, и не проснулась, когда Балуста вынимала её из воды и относила на кровать.

Глава 11

Закатная Башня

Одно из редчайших явлений — Источник, он же Линза. По сути, для каждого шера источником является место, где он родился и обрел дар. Все вы знаете, как благотворно сказывается посещение родного дома. По большей части дар обозначает себя при рождении, а затем постепенно развивается, достигая полной силы к шестнадцати годам. В отдельных случаях происходит иначе. Дар может пробудить сильное колдовство, и тогда источник обретает особые свойства, более всего похожие на свойства линзы, фокусирующей и направляющей эфирные потоки. Каждая Линза обладает своими характеристиками, общего в них лишь то, что активировать и использовать её может лишь хозяин.

435 год, праздник Каштанового цвета, день Весеннего Бала. Риль Суардис.

Шу открыла глаза и рывком села на постели. В ушах свистел ветер и гремел гром, по лицу текли дождевые капли. Пахло болью, кровью, жухлыми хризантемами и крахмальным бельем…

Она помотала головой, прогоняя остатки сна. Оглянулась, прислушалась.

Из раскрытых окон тянуло утренней свежестью, доносился птичий щебет и шуршание садовничьих метел. На кровати под тяжелым зеленым балдахином сладко сопел Кей, выпростав голые ноги из-под одеяла, рядом спал, уткнувшись в подушку, Зак.

«Что подумает сишер камердинер! Не иначе спишет на пагубное влияние темной, — засмеялась про себя Шу. — Бедный… не стоит так травмировать его ранимую натуру».

Она влезла в старое, привезенное из Сойки, платье. Шепнула: «спасибо, Баль!» Наскоро распутав пальцами то, что вчера было прической, босиком подбежала к кровати брата и пихнула Зака в плечо.

— Перебирайся на свою кровать, растлитель малолетних принцев.

Зак непонимающе уставился на нее, оглянулся на сопящего в соседнюю подушку наследника престола, хмыкнул и потянулся.

— Вот если бы малолетних принцесс… — пробормотал он, заворачиваясь в одеяло и сползая на пол.

Шу только фыркнула в ответ.

— Если Баль будет искать, скажи, я в закатной Башне, — тихо велела она, оглядывая столик с фруктами в поисках завтрака. — А Кею не гово… ммм… — Шу впилась зубами в абрикос, прихватила еще два, и, жуя на ходу, принялась искать туфли.

Весь какой-то помятый, несмотря на модный длинный камзол, белоснежные кружева и идеальную гладкость свежевыбритых щек, сишер Распорядитель уже маялся около резных двустворчатых дверей в конце Цветочной Анфилады, что на третьем этаже западного крыла. Навесной замок на дверях, достойный оружейного склада, выглядел так, словно вырос из этих дверей, будет на них жить и умрет с ними вместе.

— Светлое утро, Ваше Высочество! — издали увидев Шу, начал раскланиваться и мести шляпой пол Вондюмень. — Соблаговолите убедиться, башня закры…

Протяжный, мелодичный скрип и тяжелый грохот разнеслись эхом по пустынной анфиладе. Распорядитель осекся, обернулся и замер.

— Светлое, — улыбнулась Шу. — Как видите, слухи о неприступности башни несколько преувеличены. Идемте!

Она прошла мимо него в распахнутые двери, остановилась посреди угловой комнаты. Яркий утренний свет лился сквозь мутные окна, золотил столбы пыли, дробился в осколках зеркал, прыгал солнечными зайчиками по перевернутой мебели и сбившимся коврам. Хотелось протянуть руку и поймать быстрое пятнышко; хотелось чирикать вместе с птицами, летать и кувыркаться под облаками; хотелось прижаться к теплой материнской руке, услышать родной голос…

«Здравствуй, Шу».

Шу вздрогнула. Показалось?

«Не показалось, — в знакомом голосе сквозила улыбка. — Ты так выросла, стала красавицей».

Шу по привычке хотела фыркнуть — что я, в зеркале себя не видела? Но гордость матери заставила ее осечься.

«Мама? — на миг показалось, что не было десяти лет в Сойке, не было пышных похорон и урны в семейном склепе; показалось, что сейчас мама выглянет из-за двери, протянет руки навстречу. — Ты здесь?»