Меж двух миров - Нандор Фодор

В качестве медиума миссис Форбс обзавелась, как и полагается, персональным «духом» по имени Бремба, который почему-то имел обыкновение проявляться необычайно медленно. В действительности сущность поначалу представилась Брембером, но, учитывая трудности с произношением, которые испытывала миссис Форбс, мы имя его подсократили. Заметьте: это почти аббревиатура имени Брэм Стокер.

Когда мы спросили «Брембу», что означают все эти нашествия загадочного «вампира», он объяснил дело так: «Душа медиума, в своё время выброшенная из тела, время от времени возвращается сюда в форме птицы, чтобы подкрепиться собственной кровью. Птицу необходимо убить: только в этом случае овладевшая телом сущность уберётся восвояси, а душа вернётся на место. Вы должны подкараулить её. Но нет… на самом деле это не птица, а летучая мышь. Она появится недели через три, когда медиум восстановит запас потерянной крови. Вы должны открыть окна, выключить свет, поймать летучую мышь в сети и свернуть ей шею. Это произойдёт около половины первого ночи. Пока же — можно сводить медиума в зоопарк, показать ей кровососущую летучую мышь и пронаблюдать за её реакцией».

Итак, жуткая фантазия миссис Форбс расцвела пышным цветом: одному Богу известно, что бы произошло, если бы у меня хватило глупости продолжать общение с ней. Не дожидаясь, пока при открытых окнах мне в половине первого свернут шею, я успел благополучно откланяться.

Прижизненный призрак

Одна из глав нашей совместной с Хивордом Каррингтоном книги «Haunted People» называется «Нашествие полтергейста». В ней мы попытались воссоздать хронологию этого явления на американской земле. Заглянем в самое начало…

«1662 год. Портсмут, С.Ш.А… Происшествие в Коттон-Метер, доме Джорджа Уолтона. Град камней, битьё окон, масса разрушений: люди почти не пострадали. Правдоподобного объяснения случившемуся предложено не было…»

Недавно в книге Чарльза М.Скиннера «Мифы и легенды этой земли» я обнаружил подробный рассказ о «хонтинге» в доме Уолтона и понял, что кое-какие любопытные факты этого дела давно минувших дней подсказывают новую тему для разговора. Раскроем главу под названием «Дьявол, швыряющий камни»:

«Особое место в американском фольклоре занимают легенды о «демонах мрака», нападающих на людей и разрушающих жилища. В Глостере, штат Массачусетс, эти невидимые агрессоры держали в страхе целый военный гарнизон, пока не были обращены в бегство посеребрёнными пулями и молитвами капелланов. Салемские ведьмы также любили иногда пошвырять «камни из ниоткуда». Так что «дьявол»-камнеметатель из Портсмута — часть традиции, история которой длится более двух столетий. Поскольку такого рода явления чаще всего оказываются актом мести, осуществляемым рассерженным духом, то взваливать всю ответственность на «главного» Дьявола было бы несправедливо.

Но обо всём по порядку. В маленьком домике на клочке земли неподалёку от нью-гемпширского порта жила некая вдова. Участок из-за своего удобного расположения приглянулся Джону Уолтону; поскольку ни денег, ни влиятельных друзей у женщины не было, он обвинил её в колдовстве и — то ли с помощью судебных уловок, то ли грубой силой — овладел чужой собственностью. Получив желаемое, он снял со вдовы все обвинения, но та прокляла свой бывший дом, пообещав, что новый хозяин не познает в нём счастья и не наживёт богатства.

Уолтон посмеялся, посоветовал старушке убираться восвояси и переехал в новый дом вместе со всей семьёй. Как-то раз в воскресенье, в час ночи, когда домочадцы спали мирным сном, раздался ужасающий грохот: крыша и двери затрещали под градом камней. Уолтоны тотчас проснулись.

Поначалу все решили, что дом подвергся нападению индейцев, однако выглянув наружу, хозяин не увидел в пустынных полях ни души. Странным ему показалось лишь, что ворота словно приподнялись с петель.

Уолтон ступил за порог, но тут же вынужден был ретироваться: на голову ему обрушился настоящий каменный шквал. Семья бросилась заколачивать двери и окна, но это не помогло. Вниз по трубе стали скатываться раскалённые булыжники, к которым невозможно было даже притронуться. Более того, камни стали каким-то образом влетать в дом через окна, не разбивая стёкол. Все свечи в доме тут же потухли. Один за другим различные предметы начали взлетать в воздух и вылетать вон. За стеклом показалась «бестелесная» рука и принялась стучать в окно. Замки, ключи и засовы стали изгибаться и плющиться словно под ударами невидимого молотка. Сырный пресс ударился о стену, а сыр вообще бесследно исчез. Стога в поле разлетелись, а сено повисло на кустах и деревьях. Долго ещё Уолтон не мог выйти из дома: невидимка тут же принимался обстреливать его камнями. Колокольчик, свеча, ведьмин навар — ничто не помогало».

Месть — производная агрессивности, а последняя как раз и служит главной эмоциональной составляющей любого полтергейста. Впрочем, если происшествие в Портсмуте действительно явилось следствием проклятия вдовы, которая в тот момент ещё была жива, не исключено, что обвинения в её адрес, касавшиеся колдовства, имели под собой определённые основания.

На первый взгляд, к подавленным подростковым эмоциям этот случай отношения не имеет, но кто может поручиться, что дети всё же не сыграли тут какую-то роль?

Не будем забывать, однако, что полтергейст предпочитает действовать в дневное время, а «хонтинг» в доме Джорджа Уолтона начался ночью при свете луны. Камни, загадочным образом миновавшие стёкла (которые были при этом настолько горячими, что прикоснуться к ним было невозможно), заставляют вспомнить о феномене материализации: именно так ведут себя спиритические «аппорты». Бестелесная рука за стеклом вызывает те же ассоциации. Полтергейсту подобное не под силу. Что же до печальной участи, постигшей замки, засовы и ключи, то невольно вспоминаются строки из «Легенд Ингольдсби»: «Разомкнись, замок, под ударом моим. Отвались засов, отлети щеколда. Ничто не остановит руки мертвеца…»[16]

К сожалению, о том, как закончилась эта история, нам ничего не известно. Может быть, злая сила иссякла сама по себе, или Уолтон, раскаявшись, предложил вдове компенсацию?..

Самое интересное тут — не проделки невидимого разбойника сами по себе, а тот факт, что источником «хонтинга» явился живой человек. Дом, очевидно, насквозь пропитанный эманациями прежней хозяйки, сполна отомстил обидчику за унижения.

Ярость, испепеляющая дома

Однажды коллега-психиатр, родом из маленькой трансильванской деревушки, рассказал мне удивительную историю о журавлях-поджигателях. Если журавль, возвратившись с юга, увидит, что его старое гнездо на крыше разорено, он обязательно отомстит хозяину: подберёт из какого-нибудь костра головешку, сбросит её на соломенную крышу и подпалит дом. Мой друг утверждал, что это чистая правда, причём ссылался на собственный опыт. Вопрос о том, действительно ли трансильванские журавли столь мстительны, оставим пока открытым. Поговорим об опасности, которую представляет собой феномен, известный под названием «полтергейст-поджигатель».

Обычно источником полтергейста оказывается угнетённая психика подростка, вступающего в стадию полового созревания. Вследствие каких-то временных аномалий нервной системы энергетическая пружина её таинственным образом распрямляется, выбрасывает в пространство свою одушевлённую проекцию и превращается в злобного невидимку, который швыряет камни, бьёт посуду и разрушает всё, что ни попадётся под руку. Как правило, «шумный дух» вполне удовлетворяется содеянным и успокаивается сам собой, но иногда открывает в себе дар поджигателя, и это увлечение для семьи несчастного подростка опаснее, чем все прежние шалости вместе взятые.

В общественном сознании полтергейст и призрак уживаются почти как родственники, поэтому начнём с рассмотрения некоторых фундаментальных различий между ними.

Полтергейст порождён человеком и бесчинствует в дневное время, преследуя жертву повсюду, куда бы та ни пыталась скрыться. В этой своей личной привязанности полтергейст постоянен. Кроме того, жизненный срок его ограничен. В разгар полового созревания энергетический «отросток» психики подростка, судя по всему, втягивается обратно и безобразия в доме прекращаются. Полтергейст — не «дух»: он лишён индивидуальности и никогда не приносит весточек из мира мёртвых. Это всего лишь эмоциональный сгусток, вырвавшийся в пространство и сориентированный на разрушение. Итак, полтергейст — дитя угнетённой психики, наполненной гневом, озлобленностью и фрустрациями.

Призрак, в отличие от полтергейста, «привязан» к месту. Он «работает» по ночам, двигаясь автоматично, подобно таинственным образом ожившей телекартинке — ни дать, ни взять, кошмар, выплывший из спящего мозга и забывший дорогу обратно. Если полтергейст — наш, земной «житель», то призрак — явно не от мира сего. Жизненный срок его неограничен и не зависит от поведения жильцов «беспокойного» дома. В покинутом жилище привидение чувствует себя куда как уютно. Похоже, весь смысл его «жизни» состоит в том, чтобы служить своеобразным «эхом» событий, которые произошли здесь в прошлом.