Превращение - Кэрол Берг

…они наступали, волна за волной. Могучий дерзиец вел в бой своих соплеменников, за ними двигались манганарские солдаты и тридские всадники. Их талисманы из слоновой кости постукивали на раскрашенных торсах. У меня за спиной раздался крик. Вервинн, друг моего отца, упал, из его живота торчало тридское копье. Мои отяжелевшие руки были залиты кровью. Они все еще идут… бесконечные волны, несущие кровь и смерть… я должен держаться, пока другие не укроются в безопасном месте. Я Смотритель, я поклялся защищать их…

– Дочери ночи! – Крик Александра и внезапно остановившийся конь разбудили меня. Принц прижимался к шее коня, обхватив голову руками. Холодный пот выступил у меня на лице.

– Началось превращение? – Я готов был тут же скатиться с лошади, только бы не оказаться в седле вместе с шенгаром.

– Нет, – Александр сжал челюсти и похлопал коня по шее.

Муса вернулся к своему размеренному шагу, а я – к своему сну. Моя голова тяжело колотилась о спину принца…

…закат окрасил небо в багровый свет, казалось, что пролитой крови мало места на земле. Я развернулся, отбив нож юного дерзийца и повернулся лицом к усмехающемуся манганарцу: последнее, что он осознал – удивление, как я сумел почуять его. Слева от меня братья Джард и Фейн, Ловцы, сражались сразу с восемью дерзийцами. Справа от меня было тихо. Я положил тело молодого дерзийца на кучу других за моей спиной и поспешил на помощь Джарду, слыша, как подходит подмога. Человек десять-двенадцать эззарийцев вышли из узкой долины, но на выходе их уже ждали дерзийцы… новая волна… как они догадались? Мы были уверены, что только мы знаем этот путь. Мы надеялись взять их врасплох, прежде чем они кинуться на наш левый фланг. Но только мы вышли из долины, как оказались в ловушке. Фейн охнул, когда его рука, уложившая уже пять десятков врагов, вдруг упала на землю, отсеченная манганарским боевым топором. Чей-то меч вспорол его живот, выпуская наружу кишки, он опустил оставшуюся руку, словно собираясь поднять их. Я заревел как безумный и взмахнул мечом…

– …это сейчас, но они наверняка приведут Джанка, как только сумеют улучить момент и застать его трезвым.

Я понятия не имел, о чем шла речь.

– Джанка? – Хрипло спросил я.

– Лучший следопыт в Кафарне. Я говорю, что именно поэтому я поехал на запад, хотя предполагалось, что мы должны ехать на север. Так он потратит больше времени, идя по следу. Я оставил ему шесть ложных указателей. Пусть помучается.

Гончие. Следопыты. О чем я думал, когда решил привести дерзийца к тем, кто выжил и спасся?

– Мой господин, мы не имеем права…

Он сразу понял, о чем я.

– Я знаю, что делаю. Они не смогут выследить нас. Даже Джанк. Спи дальше.

– Я не…

– Ты споришь со мной? Думаешь, раз я дал тебе башмаки, то можно со мной разговаривать как угодно?

– Нет, нет, конечно, – мы ехали вперед, и я снова провалился в сон.

Повсюду лежали длинные тени, когда мы остановились, и я свалился с лошади. То есть, не совсем свалился. Александр стащил меня с седла. Но ощущение было то же самое, а я… я все еще пребывал в своем сне.

– Все в порядке, Сейонн, – он попытался перехватить мою руку, но я увернулся, схватил его за шею другой рукой, а коленом уперся ему в живот. Я не сломал ему шею только благодаря его прекрасной реакции и собственной нехватке практики.

– Во имя Атоса… – Он глядел на меня широко раскрытыми глазами. Только когда я немного успокоился и осознал, где я и что я сделал, то есть, едва не сделал, я ослабил хватку.

– Простите меня, мой господин. Я не успел проснуться… – Я с трудом произносил слова, пытаясь восстановить последние картины своего сна и запомнить тающее видение.

– Не успел проснуться? Да я и троих не насчитаю, кто мог бы двигаться так быстро и так… смертоносно… даже вполне проснувшись, – он посмотрел на мои руки, потом перевел взгляд на лицо.

– Счастье, что один из этих троих – вы, – произнес я, кутаясь в плащ от холодного ветра. Но холод в моей душе был сильнее. – Я слышал, что со сна люди иногда делают странные вещи, на которые они не способны…

Александр сцепил пальцы и закрыл глаза.

– Стой. Я уже говорил тебе, что не хочу выслушивать твою жалкую ложь. Лучше вообще ничего не объясняй.

– Как пожелаете, мой господин, – мы стояли на небольшой полянке рядом с дорогой. Я поднялся на кучу камней справа и посмотрел вниз на горную долину, все еще укрытую снегами. Деревья в лесу поскрипывали от мороза, высоко над нами кружил охотящийся сокол.

– Я желаю знать, кто ты, Сейонн. Раб, который находился в услужении шестнадцать лет, и при этом двигается как борец Лиддуни… Ты что, служил кому-нибудь из них или из их наставников? Ты подглядывал за ними, да? Кто-нибудь позволил тебе смотреть или ты сам смотрел и научился.

– Нет, господин. Никто не стал бы учить раба тому, что запрещено законом, – Братство Лиддуни было тайной дерзийской сектой, практиковавшей боевые искусства и свою собственную религию.

– Ты отбил мою руку с такой легкостью, словно я пятилетний ребенок. Я должен узнать, как ты научился такому. Если ты и раньше умел это… как, во имя Атоса, ты оказался в плену?

Я ощутил на языке вкус смерти. Она была совсем близка.

– Прошу вас, господин. Не сейчас. Я расскажу вам потом, если вы захотите, но не сейчас, – я старался ничем не выдать свое волнение, охвативший меня страх, от которого мое сердце прыгало в груди. Битва давно была проиграна. Не было смысла продолжать ее теперь, только потому, что я скоро увижу эззарийцев. Смерть есть смерть. Живущие… выжили. – Это то место, что вам показали?

– Проклятый упрямец, – щеки принца запылали. – Ты испытываешь мое терпение, а у меня и в лучшие времена его было не много. Если бы я сейчас не валился с ног от усталости, мы бы все выяснили уже сейчас. После того, что я видел…

– Вы не видели ничего особенного. Это просто остатки сна, господин. Прошу вас, скажите, это то место?

– Нет еще, – он положил руки на седло и устало привалился к боку коня. – Оно и к лучшему. Мне не придется просыпаться, чтобы знакомится с кем-то.

– Нам нужен костер, – сказал я, прогоняя остатки сна. Солнце уже садилось за горы. Давно уже мне не доводилось спать так долго среди бела дня. Принц по-прежнему стоял, прислонясь к коню, и я вспомнил, что есть вещи, которых он никогда не делал собственными руками. – Я позабочусь о лошади, а вы можете поспать.

Александр яростно засопел и начал ослаблять подпругу.

– Можешь не беспокоиться. Дмитрий не позволял слугам помогать мне, когда он учил меня. Я в состоянии позаботиться о коне, могу сам надеть башмаки и сумею недурно приготовить кролика, если конечно в этой дыре найдется кролик.

– В сумках должно быть достаточно провизии.

– Прекрасно. Не могу сказать, что я сейчас с радостью отправился бы на охоту. На самом деле, я не откажусь от твоей помощи, – он кивнул в сторону длинных кожаных ножен, притороченных к седлу. Я отвязал меч и три походных сумки, а Александр снял с коня седло и бросил на землю. Он достал попону и укрыл жеребца, ласково разговаривая с ним. Я ни разу не слышал, чтобы он с такой сердечностью обращался к человеческим существам.

Пока он возился с нашим скакуном, я собрал дров, сложил их за большим камнем и попытался разжечь огонь, с трудом шевеля озябшими пальцами. Костер был бы очень кстати. Ветер пронизывал насквозь, я был счастлив, что на мне шерстяная рубаха, штаны и удобные разношенные башмаки. Они удивительно пришлись мне по ноге. Если бы не Александр, я сейчас умирал бы от обморожения.

Александр присел рядом с моим жалким огоньком и закрыл глаза руками. Он сидел не шевелясь, и я продолжал заниматься костром. Когда я взглянул на него в следующий раз, его тело содрогалось, и я испугался, что он сейчас выдавит себе глаза.

– Что происходит, ваше высочество?

– Грязь… проклятие… я почти ощущаю их вкус. Я чувствую запах крови. А когда я пытаюсь подумать о чем-нибудь другом, – он судорожно глотнул воздух, – мне кажется, что мой череп вот-вот лопнет, и мои мозги выпадут из него, – он передернул плечами. – Дичь.

Он еще посидел, опираясь подбородком на ладонь, потом отбросил со лба волосы, вылезшие из распустившейся косы, и начал копаться в сумке. Он достал из нее жестяную чашку, сушеное мясо, что-то еще, потом со вздохом облегчения извлек сверток с корой и листьями, из которых получался назрил.

– Разбуди меня, когда я смогу это приготовить, – он бросил мне сверток с листьями, потом завернулся в плащ и одеяло и заснул раньше, чем договорил последнее слово.

– Как пожелаете, – машинально отозвался я. Слова застыли у меня на языке, потом тяжелыми камнями упали в сознание. Я поглядел вниз в долину, где в щелях между камнями скапливались ледяные облака тумана. Острые края камней отливали золотом под последними лучами солнца. Их тени стали совсем узкими и длинными. Ветер трогал мои волосы своими ледяными пальцами. Я не часто наблюдал в природе подобную чистоту и прозрачность.