Храм - Вальдэ Хан

Свист отругал себя за подобные ассоциации.

— А он хоть работает? Алтарь‑то, — спросил охотник, пройдясь вдоль украшенных лепниной стен. Алтарная комната его разочаровала, кроме голых стен и пола в крупную шестиугольную плитку здесь ничего не было.

— Должен, — скорее самому себе ответил Сонный. – У тебя, часом, мерцала не завалялось где‑нибудь за голенищем?

Десятник отрицательно помотал головой.

— Тогда, боюсь, нам не узнать. Слушай! – Сонный даже встрепенулся, — а чего тебе стоит принести пару штук? Ведь должны же быть недалеко месторождения.

— Ну да, — кивнул Свист, — только по лесу бродить морока одна – дожди.

— Да ладно тебе, Свист. Ты нас от самого Дома сюда привел и ничего, а тут всего‑то идти… кстати, сколько идти?

— Часа три, может четыре, это если до Железных Черепах, — машинально ответил он. – Но ведь неизвестно, вдруг их уже кто‑то собрал.

— А что мы теряем, если сами пойдем и узнаем?

— В принципе ничего, — охотник пожал плечами, не найдя убедительного аргумента для оправдания собственного нежелания идти сейчас хоть куда‑то.

— Давай тогда ты за мерцалами, а я пока подготовлю все тут.

— Неплохо ты придумал: я, значит, мокни в лесу, а ты тут пока все устроишь, — хмыкнул Свист.

Сонный только вздохнул страдальчески.

— Давай наоборот – я за мерцалами, ну а ты здесь все сделай, как следует. Только я не знаю куда идти, ровно как и ты не знаешь, что с алтарем делать нужно.

— Понял, понял, — согласившись с доводами товарища, Свист глянул в окно, где промоины в облаках медленно затягивались, вновь лишая долину солнечного света.

После легкого завтрака Свист проверил винтовку, накинул на плечи непромокаемый плащ серо–оливкового цвета и, нахлобучив на голову холодный после ночи капюшон, направился к выходу.

Сонный провожал его до самых ворот, заваленных древесными стволами.

— Скоро ты? – он держал оружие охотника, пока тот, путаясь в полах плаща, протискивался в прореху завала.

— Жди часов через шесть, — ответил Свист, и поймал себя на лжи – по–хорошему, если он найдет мерцала там, где рассчитывает, вернутся сможет не позднее четырех–пяти часов. – Давай сюда – он протянул руку за оружием.

— Удачи, — бросил в след ему Сонный.

— Спасибо, — улыбнулся в ответ десятник Светлого Воинства, и заскользил между мокрых деревьев.

Вскоре ветер усилился, так что Свист вышел к цели, низко пригибаясь к земле и придерживая рукой капюшон.

В пологой лощине, дно которой заросло высокой травой, выстроившись в ряд, покоились большие, выше человеческого роста, железные сооружения. Угловатые короба, рыжие от многолетней ржавчины, до середины ушли в разбухшую от дождя землю.

Свист подошел к первой черепахе, что крепко утопла боком в жидкой грязи, сильно накренившись. Он заглянул в зияющую дыру правильной формы, желая рассмотреть внутренности реликта – пусто, только металлические ребра, да торчащие куски каких‑то креплений.

Охотник шел вдоль неровной цепочки остовов, заглядывая внутрь, но везде встречал лишь сырую пустоту, пахнущую ржавчиной. Только в самом последнем коробе, в куче звериного помета и клубков линялой шерсти, нашлось небольшое, примерно с его кулак, мерцало. Охотник залез внутрь махины, осторожно взял исходящий красным светом предмет – слезы богов, как называли их дикари–гадоверы. Как всегда, мерцало не имело ни веса, ни температуры – сразу и не поймешь, что у тебя в руках.

Он хотел было спрятать сокровище в подсумок, но вдруг остановился и задумчиво поглядел на добычу:

— Если одно мерцало может дать мне новые силы, что же будет, если породниться с двумя мерцали? — подумал он.

Подумал, и обмер от страха: при мыслях о родстве с таинственным предметом, Свист явственно почувствовал, как из невообразимой глубины красной сферы поднимается ему навстречу чужая воля, словно отвечая на его желание. От страха он даже выронил добычу, и мерцало, беззвучно ударяясь о толстые борта черепахи, закатилось в дальний угол. Нескоро он вновь осмелился поднять его и спрятать подальше, для надежности завернув в свой головной платок.

Дождь нетерпеливо забарабанил по останкам Железных Черепах, понукая человека пуститься в обратную дорогу. Под ногами чавкала грязь, ветер пригоршнями бросал в лицо водяную пыль, Свист, набычившись, шагал к новому Дому и все никак не мог избавиться от желания еще разок почувствовать ответ мерцала.

«Будто оно живое», — подумал Свист, и мимо воли тронул карман куртки.

31

Свист присел у стены, справа от дверцы в алтарный покой. Сонный, скрывшийся за этой самой дверцей несколько минут назад не разрешил напарнику присутствовать при смене мерцал.

— Прости, дружище, — развел он руками, — ты только не подумай, что я тебе не доверяю, или, упаси Свет, хочу от тебя что‑то скрыть – просто к алтарю должен ходить кто‑то один. Такие правила, — добавил он напоследок.

Дверца скрипнула, не упустив возможность лишний раз продемонстрировать скверность своего характера, и со второго раза все же распахнулась.

— Ну вот, — вытер пот со лба Сонный.

— И когда награда придет? – Свист бочком пролез в узкий просвет между дверцей и стеной.

— Завтра, может через день, — Сонный говорил несколько отстраненно, будто был погружен в свои мысли. – Это уже как там получится.

— Где там? – неожиданно, Свист ухватился за это слово.

Сонный едва, но Свист все же приметил, дернул щекой, словно досадуя на собственную болтливость.

— Так где это там, и что получится? – напомнил охотник.

Сперва Сонный долго молчал, обдумывая что‑то, потом, наконец, спросил:

— Свист, что ты знаешь о мерцалах?

Несколько озадаченный таким вопросом Свист даже с шага сбился – они как раз спускались по ступеням.

— Ну… Их можно найти в руинах и подземельях, очень редко просто в лесу. Если их положить на Алтарь, они исчезнут, — он мотнул головой желая напомнить про камеру на верхушке пирамиды, — а вместо них придет награда, — не про все, что знал, сказал Свист.

И добавил, подумав.

— Раньше мы просто говорили – сменять мерцала, как меняются между собой люди. Теперь же Ведун говорит нам, что мерцала приносятся в жертву Светоносцу, и в благодарность за это он одаривает нас оружием, припасами и всякими нужными мелочами. Похожим образом все происходит и у дикарей Нижнего Леса.

Сонный кивнул, скорее своим мыслям, нежели рассказу охотника и медленно, подбирая каждое слово начал:

— Мы – люди, должны сносить мерцала на алтарь. Это правда. Но дело не в Светоносце и не в дикарском Змее – их на самом деле не существует, — не говорил, по топи шел – так осторожно слова ставил, будто утонуть боялся. – Вот как думаешь, почему этот Дом так долго был ложным?

— Не знаю, — честно признался Свист.

— Тогда я тебе расскажу – очень давно ангелы привели в долину людей, чтобы те собирали для них мерцала. Ангелы, или Высшие, дали людям оружие, защищаться от зверей, еду и кров. Только одного прося взамен.

Свист кивнул.

— Но люди обленились, или просто не пожелали служить своим благодетелям, и тогда ангелы разгневались и уничтожили всех жителей этого Дома, вынув из него душу и превратив некогда безопасный храм свой в кучу мертвого камня.

Слово ангелы Свист услышал впервые, но почему‑то оно никак не вязалось с истреблением целого Дома.

— Как уничтожили? – спросил он.

Вместо ответа сонный остановился у стены и пальцем указал на круглую щербину в монументальном блоке стены – след пули, и не один.

— Наш старый Дом избежал этой участи только благодаря пророку и заступнику Отцу, который вел людей по угодной Высшим стезе – трудиться в благодарности.

Свист примолк, разглядывая воронку в стене.

— А зачем им мерцала?

Сонный подумал немного, и не очень‑то уверенно ответил:

— Пути Высших неисповедимы. Главное – в другом: если мы перестанем носить мерцала на алтари, в долину придут темные ангелы, в броне, которую не пробить оружием охотников. Они огнем истребят всех людей, до последнего, стерев непокорных в порошок. Хочешь ты такой судьбы?

— Нет, — сдавленно ответил Свист. – Но откуда, скажи, откуда, ты все это знаешь?!

Сонный выпрямился, посмотрел на Свиста сверху вниз и заявил:

— Я – посланный вам пророк, как Отец когда‑то. Я должен увести вас с гибельного пути.

Брови Свиста, помимо его воли, поползли на лоб. Видя недоверие собеседника, Сонный иронично спросил:

— Возможно, тебе легче поверить в какую‑то гадину, что ползает по лесу и рыдает мерцалами, или в придуманного Ведуном блестящего дядьку?

— Давай я сам разберусь, во что мне верить, — слова сами сорвались с губ десятника, хотя он совсем не то хотел сказать.

— Пускай, — легко согласился Сонный и дружелюбно улыбнулся. – Дело вот в чем: если мы уйдем в поход на дикарей, некому будет собирать мерцала, и тогда мы повторим судьбу тех, кто жил тут когда‑то. Теперь ты понимаешь, что война нам не нужна?