Диверсанты - Евгений Андреянович Ивин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За домом никто не видел того, что происходило во дворе и у калитки. На улице собралась толпа соседей и прохожих. Сжигаемые любопытством здесь судачили о милиции, о самом покойном, о методах расследования, и каждый старался проявить себя незаурядным знатоком не своего дела. Они заглядывали сквозь щели забора и комментировали, что видели у дома.
Только автоматчик не вызывал ни у кого интереса. Раз поставили – так положено, и он медленно ходил по расчищенной дорожке: десять шагов от порога к калитке и обратно, чувствуя, как мороз подбирается к его ногам. Вдруг до его слуха долетели звуки приближающейся автомашины. Из-за угла вынырнула «Волга» и остановилась у дачи. Трое мужчин, один в милицейской форме в чине полковника, уверенно направились к калитке. Едва они вошли во двор, как часовой вскинул автомат и твердо сказал:
– Стой!
Полковник, видимо главный, хотя и удивился такому приему, продолжал двигаться по инерции навстречу часовому.
– Стой, стрелять буду! – прикрикнул часовой и выразительно щелкнул затвором автомата. В его тоне была такая непреклонная уверенность, что полковник, а за ним и остальные остановились. Ситуация была не из приятных. Потоптавшись на месте, офицер все же попытался приказать часовому:
– Вызови кого-нибудь из сотрудников!
– Выйти за территорию двора! – приказал часовой.
– С часовым не поспоришь, – констатировал один из штатских. – Надо подчиниться, – и они друг за другом, гуськом покинули двор дачи.
– Бесполезно! – сдерживая раздражение, заметил и полковник. – Пока не закончат осмотр, нас туда не пустят. Следы оберегают, – усмехнулся он и сел в машину.
Поздним вечером в кабинете прокурора собралась вся оперативная группа. Докладывал Гриценко:
– В настоящую минуту у нас нет отправных данных для прямого розыска убийцы. Мы имеем отпечатки пальцев, отпечатки следов обуви, гильзу и пулю, шапку, каплю крови. Известно более или менее точное время убийства. Далее, найденные во дворе следы рабочих ботинок с рельефным рисунком подошвы дают основание для выдвижения пока только версии. Если отпечатки пальцев имеются в следотеке, то версия соединится с личностью.
– Итак, ваши предположения? – спросил прокурор.
– Вероятный убийца вошел в комнату либо после Паршина, либо вместе с ним. Во всяком случае, Паршин только что вошел, мне так думается, на лавке лежало его пальто.
– Позвольте вам возразить, – осторожно начал прокурор. – А не может быть такого, что Паршин собрался уходить, взял пальто, – шапка-то его висела на оленьих рогах – что-то хотел сделать, положил пальто на лавку и подошел к окну… открыть, например, форточку? Она же была открыта, когда вы пришли туда.
– Такой вариант возможен, только есть факты, говорящие о другом. Возле ног Паршина сохранились высохшие потеки от снега, значит, он был на улице. Кроме того, на наружной ручке двери имеются отпечатки пальцев Паршина, местами смазанные другими отпечатками пальцев, как бы наложенными после Паршина. На ручке двери внутри комнаты отпечатков пальцев Паршина совсем не видно, только отпечатки неизвестного лица. Следовательно, Паршин открыл двери сам, оставил отпечатки пальцев на ручке и вошел в комнату. Если бы он был один, то, прикрывая за собой дверь, обязательно оставил бы след на ручке двери внутри. Возможный убийца, войдя следом, прикрыл дверь и выстрелил, вот почему имеется этот пальцевый след. Потом вышел и…
– Специально оставил отпечатки пальцев на ручке двери? – спросил с сомнением прокурор. – Абсолютно точное поведение любого человека, если дверь в комнату открывается наружу, прикрывать ее, не трогая ручки двери. Следовательно, человек, который входил следом за Паршиным, не мог оставить отпечатков пальцев на наружной ручке двери. Это мое мнение, я так вижу эту картину.
– Да, но тогда откуда появились эти отпечатки, которые смазали следы Паршина? – удивленно посмотрел Гриценко на прокурора.
– Откуда мне знать? Я ведь знаю об этом деле столько же, сколько и вы.
– Значит, дверь открывалась вторично, уже будучи закрытой, – заметил Степанов.
– Выходит так, что убийца прикрыл дверь, потом снова ее открыл для чего-то, и только потом… – пытался доказывать Гриценко.
– Исчез! – ухмыльнулся трассолог Ларин. – А зачем он возвращался? Спросить, как здоровье гражданина Паршина? Чепуха это! Не возвращался он. Мне думается, он после выстрела рванул оттуда как ошпаренный, ему даже двери не было нужды закрывать, она ведь и была открытой. В коридоре темно, он налетел на стекло, порезался, капля крови упала, пока он выбрался на улицу. Эта кровь не принадлежит Паршину, у него другая биологическая структура, хотя группа у них совпадает. Более того, я прошу меня извинить, товарищ Гриценко, что я, может быть, разрушаю вашу версию, но группа крови совпадает с той, которую дали остатки пота на шапке. Это полное основание предполагать, что шапка принадлежала тому же лицу, что и капля крови. И последнее, отпечатки пальцев на пачке рафинада и на ручках двери идентичны. Но вот почему пачка рафинада и батон валялись на полу? Почему? Ведь их бросил тот, кто потерял шапку, кто поранил руку, кто оставил отпечатки пальцев на ручках двери, – Ларин будто выдохся и сжался весь.
– Я думал над этими вопросами, – начал Гриценко. – К ним примыкает еще одна неясность: следы ног в комнате и в снегу во дворе, которые ведут через поле и кончаются на дороге у автобусной остановки. Они принадлежат, видимо, этому человеку.
– Понятно! Каковы ваши дальнейшие действия? Не забывайте, каждый час играет в пользу убийцы, – прокурор внимательно посмотрел на Гриценко. Тот, раскрыв блокнот, ответил:
– Оперативно-розыскные мероприятия в следующем направлении: опрос жителей поселка по определенному кругу вопросов, попытаться установить, видел ли кто Паршина в этот короткий промежуток, видел ли кто его гостей в другие дни, с кем встречался Паршин. Выявить его связи. Что касается обнаруженной при обыске дачи валюты, то она могла быть причиной убийства. Проверить автобусы вечернего маршрута, побеседовать с кондукторами. Может быть, наткнемся на личность, которая оставила нам следы на даче и на снегу. Дальнейший ход расследования пойдет в зависимости от данных, которые мы получим из дактилоскопической картотеки, и информации относительно ботинок с рельефной подошвой – где, когда выпускалась эта обувь и куда направлялась. То же самое относится и к шапке. Из пулегильзотеки должны быть данные об
