Мой властелин - Вирджиния Браун

— Проклятие, Дебора. Почему ты не подпускаешь меня к себе?

— Если ты хочешь… хочешь меня, я исполню свой долг.

Он отшатнулся, словно получил пощечину, и когда заговорил, в его севшем голосе слышалась ярость.

— Долг! Ты так это называешь? Готов побиться об заклад, что ты питала совсем другие чувства к проклятому полукровке!

Дебора побелела и сжала руки. Даймонд тяжело вздохнул:

— Дебора, прости меня. Я сам не знаю, что говорю. Обещаю, никогда больше не упоминать о нем.

Он сделал глубокий вдох.

— После того, как Баннинг ускакал так, будто за ним гнались все черти ада, даже не забрав зарплату и лошадь, на которой он приехал, я решил, что… что между вами что-то произошло.

— Сегодня ничего не произошло.

Он кивнул:

— Хорошо.

Наступила неловкая пауза, но Дебора не нашла нужных слов, чтобы разрядить обстановку. Просто стояла и ждала.

— Ладно, не буду тебе мешать, ложись. А то присоединись ненадолго к нам с Джудит в гостиной, — прервал, наконец, молчание Даймонд.

— Я… я немного устала. Если не возражаешь, я посижу с вами как-нибудь в другой раз.

— Конечно-конечно.

Он взглянул на нее, а потом равнодушно пожал плечами.

— Мой адвокат говорит, мы загнали Веласкеса в угол. Он считает, что у нас есть шанс выиграть, его земли станут моими. И тогда я раздавлю его, словно клопа. Богом клянусь.

Дебора смерила его взглядом:

— Так вот, значит, в чем дело? Ты хочешь разорить дона Франсиско?

— Проклятие, дорогая, а ты разве этого не хочешь? — Он был поражен. — И это после того, что он с тобой сделал. И что еще мог сделать, если бы я не вмешался.

— Да, он был не прав. Но ты вынудил его обороняться. Пытался заставить продать земли, которыми владело несколько поколений его семьи.

В его глазах блеснули искорки гнева.

— Я тебя совершенно не понимаю. Неужели ты не хочешь ему отомстить? Да он едва не убил Баннинга, когда тот пытался тебе помочь, и убил бы, не прояви его люди небрежность.

Дебора снова побледнела, Даймонд прищурился:

— Проклятие, Дебора, я даже имени его произнести не могу: того и гляди, ты упадешь в обморок.

Он схватил ее за плечи и тряс до тех пор, пока ее волосы, собранные в пучок, не рассыпались по плечам.

— Пойми, я не хочу, чтобы он стоял между нами! Чтобы лежал вместе с нами в постели каждую ночь! Я прикончу своими руками проклятого полукровку.

Даймонд толкнул ее с такой силой, что Дебора едва не упала и наткнулась на угол кровати. Он решительно подошел к ней и снова толкнул. Она упала на кровать.

Даймонд опустился на нее, дернул за юбки и расстегнул блузку. Дебора оставалась невозмутимой. Он принялся целовать ее. Она не могла заставить себя отвечать ему, но не сопротивлялась. Он — ее муж. Она вышла за него по собственному желанию и должна выполнять свой супружеский долг. Но ласк от нее не дождется.

Даймонд целовал ее, ласкал ее грудь, гладил ее, пока не стал задыхаться и не уперся в нее своей твердой плотью. Он задрал ее юбки и разорвал панталоны, вклинился между ее бедер. Она закрыла глаза, но не шелохнулась.

Даймонд встал на колени, расстегнул ремень, затем пуговицы на брюках. Дебора отвернулась.

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он грубо ругнулся:

— Проклятие! Ты лежишь словно жертва! Мне не нужно насиловать женщину, есть много желающих, слышишь?

Дебора открыла глаза и увидела, что Декстер Даймонд в ярости застегивает брюки.

Когда дверь за ним захлопнулась, она перевернулась на бок и уставилась сухими глазами в дальнюю стену. От невыплаканных слез у нее болело горло, она думала о долгих годах, которые ей предстояло прожить без Зака. Теперь она поняла, как Зак одинок.

Солнечный свет проник в спальню и отразился в фарфоровом горшке. Плечи Деборы сотрясались от рвотных спазмов. Она не слышала, как открылась дверь, Джудит опустилась рядом с ней на колени.

— Ты больна? — встревоженно спросила она. — Дебора, в чем дело?

— Не знаю…

Дебора боялась пошевелиться, чтобы все снова не поплыло перед глазами.

Джудит прохладной рукой пощупала ее лоб.

— Жара нет, — помолчав, сказала она. — Может быть, ты что-нибудь не то съела.

— Нет, — пробормотала Дебора.

Она подняла голову.

— В последние несколько месяцев у меня совсем пропал аппетит.

— Я помогу тебе добраться до постели.

Джудит подняла ее, довела до кровати, уложила и укрыла одеялом.

— Как жаль, что здесь нет тетушки Долорес. Она знает, что в таких случаях делать.

Дебора выдавила из себя улыбку:

— Думаю, ничего серьезного.

— Декстеру сказать? Он мог бы послать за кем-нибудь…

— Нет! — Дебора испуганно посмотрела на Джудит. — Не говори ему. Нечто подобное со мной уже происходило на этой неделе дважды. Уверена, все скоро пройдет.

Джудит села на край кровати.

— Мне это не нравится, — произнесла она взволнованно. — Может быть, у тебя что-то серьезное. Он твой муж и должен все знать. Не понимаю, почему ты не попытаешься сблизиться с ним. Мне так его жаль.

— Пожалуйста, Джудит, не говори ему. Во всяком случае, не сейчас.

— Тогда позволь, я позову кого-нибудь из женщин, работающих на кухне, — предложила Джудит. — Там есть Джуана, она кажется мне милой и доброй.

— Согласна, — ответила Дебора. — Только попроси ее никому не рассказывать об этом, особенно Декстеру.

Джудит кивнула и вышла. Вскоре она вернулась с добродушной поварихой-мексиканкой. Джуана выслушала Дебору, задала один простой вопрос и кивнула:

— Вы ждете ребенка, сеньора. Вспомните, когда у вас в последний раз были месячные, прибавьте к этой дате двести шестьдесят пять дней, и будете знать, когда родится ребенок.

Дебора ушам своим не верила. Последний раз она была с Заком три месяца назад. Она побледнела. Три месяца.

Джуана улыбалась, ее широкое лицо сморщилось от удовольствия.

— Сеньор обрадуется. Ребенок приносит счастье в семью.

Оправившись от шока, Джудит поблагодарила Джуану.

— Не рассказывайте никому, — напомнила она поварихе. — Пусть это будет сюрпризом.

— Нет-нет, я никому не скажу, — пообещала Джуана. — Мать сама должна об этом сказать.

Джудит захлопнула дверь, прислонилась к ней и посмотрела на кузину.

— Что ты собираешься делать? — спросила она. — Это убьет Декстера.

Дебора закрыла лицо руками.

— Господи, я не знаю. Мне даже в голову, такое не приходило.

— Последние три месяца ты ни о чем не могла думать, после того, как тебе сказали, что Зак мертв. К тому же дон Франсиско держал тебя взаперти и грозился убить. А когда Декстер освободил тебя, ты постаралась забыть о прежнем.

— Ты права. Все было именно так. Теперь Декстер наверняка откажется от меня. Для земель Веласкесов это значения иметь не будет.

Джудит сидела, опустив голову, а когда снова подняла, глаза ее блестели.

— Теперь твой дикарь сможет снова увезти тебя в лес. Думаю, он будет счастлив.

— Какая же ты жестокая, — сказала Дебора. Джудит покраснела.

— Прости, — тихо произнесла она и спросила: — Когда ты собираешься рассказать об этом Декстеру?

— Чем скорее, тем лучше, по крайней мере, это будет честно с моей стороны, — ответила Дебора.

Декстер Даймонд был в бешенстве:

— Нет, ты не уйдешь. Ты — моя жена. Когда родишь, я куда-нибудь отошлю это отродье. Но ты останешься.

Дебора буквально лишилась дара речи. А когда вновь обрела его, ее обуяла ярость.

— Это мой ребенок, и не важно, кто его отец. Я не позволю.

Даймонд схватил ее за плечи:

— Мне не нужны, проклятые команчи на моей земле! Дебору охватил страх, но она не отвела глаз.

— Я согласна на развод или на аннулирование брака, как ты захочешь. Я уйду — мне ничего от тебя не нужно!

Он подошел к ней вплотную, у нее закружилась голова, и она вцепилась в его предплечья, чтобы удержаться на ногах.

— Ты моя, Дебора, ты останешься.

— Не останусь. Я не рожу ребенка в том доме, где его будут ненавидеть.

Даймонд ударил ее по лицу. Она потеряла равновесие и упала, стукнувшись обо что-то деревянное.

— Ладно, оставайся, так и быть, — процедил он сквозь зубы.

Ночи стали прохладными, но днем все еще припекало солнце, когда Зак нагружал для Салли козлы.

Она вышла из дома с корзиной и остановилась, увидев его рядом с телегой.

— Зак, ты разве не поедешь со мной?

— Нет.

Она помолчала, внимательно глядя на него. На ее щеках проступил легкий румянец. Зак поднял бровь.

— Я сказал что-то не то, Сал?

Она покачала головой:

— Нет. Просто… ты напомнил мне Марти. Он обычно колол дрова без рубашки… — прошептала она.

Зак все понял и не стал уточнять, что именно она вспомнила. Он догадывался о ее чувствах. И поэтому решил уехать. Зачем обижать женщину? Возьми он ее, это не принесло бы ей ничего, кроме страданий.

Он закончил укладывать последний бушель яблок, которые она собиралась везти в город на продажу, и надел рубашку.