Изысканный труп - Поппи Брайт

– Он в порядке, Люк. Я позабочусь о нем. Почему бы тебе не подумать о себе?

В глазах Люка мелькнула кровожадность. Этого человека трудно переоценить. В нем само безумие, очевидное и кричащее. Джей повернулся к полицейским и достал бумажник.

– Хотите проверить удостоверение личности?

– Мы уже... – Белый коп вдруг замолк. – Да, покажите ваши водительские права.

Ловкость рук никогда не была среди достоинств Джея, однако он попытался сложить две сотни и засунуть их в права с максимальной осторожностью. Что, конечно, не ускользнуло от взора Люка.

– Вы чертовы мошенники. За сотню готовы лизать зад педофилу.

Он попытался прорваться мимо них, руки тянулись к Трану. Быстрые, как змеи, полицейские одновременно преградили путь, заломили Люку руки и прижали его к стене. Наверняка это было больно, но яростное выражение на лице Люка ничуть не изменилось, он не сводил с Джея яростных глаз.

Белый коп наклонился к уху Люку и заговорил, повысив голос:

– У тебя есть что еще нам сказать, остроумный ублюдок? Если да, то придется проехаться в участок с нашими приятелями. Сейчас мы проводим джентльмена до дома, а ты развернешься и пойдешь своей дорогой. Понял?

Люк молчал. Черный коп резко заломил ему руку:

– Тебе понятно?

– Нет, мне непонятно. – Люк вжался лицом в стену. Он почти рыдал. – Я не понимаю, как можно найти обнаженного окровавленного ребенка на улице и вернуть его человеку, который его изнасиловал. Я не понимаю, как вы можете брать взятку у этого извращенца, не думая о безопасности мальчика. Я даже не понимаю, почему он с Джеем, а не со мной.

Белый коп надавил Люку в спину коленом.

– Забыл, еще одно слово из твоего...

– Он просто переживает, – сказал Джей. – Пожалуйста, отпустите его.

Полицейские разжали руки и отступили в сторону. Люк остался у стены, прижимая лицо к кирпичам.

Джей решил, что надо отвести Трана домой, пока юноша не вышел из ступора.

– В путь? – спросил он.

Копы залезли на мотороллеры и поехали так медленно, что даже с Траном на буксире Джей умудрялся идти на два шага впереди.

Когда его необычная свита повернула на Ройял-стрит, Джей глянул назад через плечо. Люк распластался на стене, обхватив ее обеими руками, держась буквально за изломы кирпича. Он судорожно вздрагивал. Джей до сих пор слышал его всхлипы.

Ему было почти жаль этого человека.

Тран очнулся в мире наслаждений и боли.

Последнее, что он помнил, это улица, где он стоял голый и продрогший. Перед глазами расплывчатый образ Люка. Был ли там Люк? Возможно, однако вся сцена казалась нереальной, словно далекий кошмар, который резко сменился новым.

Запястья и лодыжки крепко связаны, ремень на талии. На ощупь – смазанная жиром кожа. Под ним металлическая поверхность, гладкая и холодная. Каждый вдох наполняет легкие зловонным запахом – сладко-тухлым, хуже, чем рыбьи потроха, что гниют за бакалейной в Версале. Голова ужасно болит. Длинные лампы дневного света слепят глаза. Член встал, глубоко погруженный в глотку Артура. Сверху в лицо заглянул Джей, с белокурых волос капает пот.

Тран попытался заговорить, но губы засохли и набухли. Джей протянул ему чашку с водой. Когда Тран приподнял голову, мозг начал дико пульсировать. В нем словно рвались сосуды.

По горлу заструилась вода – сладостно холодная. Добралась до желудка, вызвав неописуемый взрыв боли. Он глотнул еще раз и смог произнести хриплым шепотом:

– Джей... что ты делаешь?

– Собираюсь тебя убить.

По губам Джея скользнула улыбка, не затронув тусклых глаз.

– Почему?

– Потому что я так развлекаюсь. И потому что ты прекрасен.

– Ты всегда этим занимался?

– С тех пор, когда был моложе тебя.

– Как... как...

– Как много человек ушло на тот свет? Сбился со счету. Как я это делаю? Разными способами. У тебя есть какие-либо пожелания?

Джей провел костлявым пальцем по щеке Трана, и Тран понял, что он не шутит.

– Я не хочу умирать.

Артур перестал сосать его член, поднял голову и пристально посмотрел Трану в глаза:

– Врешь.

– Я буду кричать.

– Мы знаем. – Джей приложил к вискам Трана нежные кончики пальцев и поцеловал его в лоб. – Будешь слишком усердствовать – вставим в рот кляп.

Трана охватил ужас, грозя перейти в безумие. Они это серьезно. Они правда собрались заживо разорвать его на части, и он попался. Выхода нет. Единственный раз Тран испытал отдаленно похожее ощущение, когда узнал о положительном анализе Люка на ВИЧ. Теперь он осознал, что скоро умрет. И он понимал, что не столько боится смерти, сколько боли, которая ей предшествует.

В горле образовался ком – горячий и горький. Джей заметил, что Тран вот-вот захлебнется, и повернул его голову набок. Из угла рта вылилась тонкая струйка рвоты. Джей протер стол влажной тряпкой, затем другим лоскутом промокнул пот на лице Трана.

Стало только хуже. Под новым углом зрения он увидел полки вдоль задней стены и то, что внутри них. Тран различил кости, цветы, свечи, сосуды со странным, подвешенным в жидкости содержимым.

Он сфокусировался на одном из сосудов и едва смог уложить в голове увиденное: глаза в кровавой воде, смотрящие на него или мимо, двадцать пар или больше, крупные и белые, точно маринованные яйца. Он понял, откуда такой тошнотворный запах. В тот момент Тран знал, что его ждет смерть, здесь и сейчас, хотя отказывался ее принимать; это будет позже... и сложней.

Джей отпустил Трана и пошел к основанию стола, к Артуру. Они стояли, взирая на юношу. Тран смотрел на них с неким благоговением. Как бы то ни было, они – его участь. Люк пытался взять на себя эту роль, но не имел на то права свыше и потерпел неудачу. Эти два человека решили стать вершителями судьбы по своей воле, просто оттого, что им так хотелось. Сквозь ужас, сквозь горечь это нравилось Трану.

Однако будет дьявольски больно. Он не мог и вообразить ту боль, которую они причинят ему до наступления смерти. Он не знал, что это такое: самым болезненным опытом в его жизни была вывихнутая лодыжка во время урока физкультуры в школе – подарок от одноклассника, который называл его косоглазым.

Воспоминание о школе навело на мысль о доме. Тран представил, как будет чувствовать себя отец, когда обо всем узнает: виноватым и убитым горем, еще более укорененным в своих убеждениях. Это именно та смерть, которую сулил ему отец, – страшная, грязная смерть... но довольно быстрая в отличие от СПИДа, который сжирает тебя на разных стадиях болезни. Может, отец сочтет вмешательство Джея с Артуром божественной милостью, решит, что это рука Бога опустила меч, чтобы срубить уродливую ветку. Не сошел ли он с ума с такими-то рассуждениями? Он хотел сойти с ума по собственному веленью, но не мог.

Жгучие слезы покатились из уголков глаз. Тран никогда не ощущал себя столь беззащитным. Он незаметно пошевелил руками: ремни отступали на полдюйма. Джей Бирн знает, как правильно связать юношу, чтобы он не смог вырваться. Не зря у него такая дурная слава. Тран не особо сильно удивился происходящему. Его бы ничуть не тронуло, если бы и Люк кого-нибудь убил.

Джей направился к стеллажу у противоположной стены, к прочной металлической стойке с различными крючками, зажимами и отделениями для инструментов. Тран увидел электродрель, шило, молот с зубцами, отвертки, слесарную ножовку, плоскогубцы, хирургические инструменты, набор ножей. Нержавеющая сталь сверкала в ярком свете. Пока Джей выбирал подходящие приборы, Артур сжимал руку Трана словно в знак поддержки.

Джей вернулся с инструментами и положил их куда-то вне поля зрения. В правой руке был гемостаз: лезвия как у ножниц, но зубчатые, достаточно большие, чтобы зажать артерию или удержать толстый сустав. Он ущипнул сосок, нежно покатал его большим и указательным пальцем. Даже теперь Тран возбуждался от прикосновений Джея. Кожа стала гусиной, сосок затвердел. Джей приподнял чувствительную ткань и зажал ее гемостазом.

Новая боль последовала тотчас – сильная и сокрушающая. Захватило дыхание. Тран знал, что ему ее не снести. Но он должен был терпеть, понимая, что самое страшное еще впереди. Пока он думал об этом, Джей защемил вторым гемостазом левый сосок, тот, который был прокушен почти насквозь. Тран схватил легкими воздух и закричал – вопль отчаяния, эхом отраженный от длинных низких стен.

– Лучше вставить ему кляп, – предложил Артур. – Дальше будет еще хуже.

– Ты прав.

Джей засунул нечто скользкое Трану в рот, убрал назад волосы и завязал за головой. Язык прижался к горлу неким латексом, до рвотного рефлекса не хватило нескольких миллиметров. Тран подумал, не задохнется ли он, но решил, что это было бы милостивым избавлением. Он не задохнулся, на него не снизошло ни удушье, ни кататонический ступор, он остался в ясном сознании и памяти.

Сильные руки Артура схватили его бедра. Твердый член тыкался в задний проход.