Ненавидеть нельзя любить - Ольга Петрова

Ольга отставила кофейную чашку и вздохнула:

– А как ему объяснить, почему я до сих пор молчала о других дедушке и бабушке? Понимаешь, Натка, мне придется рассказать обо всем, что предшествовало этому пожару, о том, что случилось со всеми нами десять лет назад. Тут полуправдой не обойдешься, а правду говорить я боюсь. Мне кажется, что Кирюшка еще слишком маленький, чтобы сделать правильные выводы. А может, Динка здесь ни при чем, я имею в виду пожар?

– Оль, тебе все равно придется обо всем рассказать сыну. События выходят из-под контроля. И даже если пожар не ее рук дело, она в бегах, а значит, все равно представляет для всех вас опасность. Кирилл – разумный уравновешенный мальчик, в твоем прошлом нет ничего, позорящего тебя, я думаю, он поймет все правильно. Тем более Маргарита здесь, она тебя поддержит. Мне кажется, сейчас самый подходящий момент, решайся. – Наталья поднялась. – Мне пора. Ты сегодня идешь в редакцию?

– Да, через полчаса буду собираться. Наверное, ты права. Приеду с работы и поговорю с сыном, дальше тянуть некуда.

– Может, прямо сейчас? – попыталась настоять Наталья.

– Да ты что? Они же спят. Пусть отдохнут после вчерашнего. Я разрешила Кирюшке сегодня даже в школу не ходить и на тренировки. Вечером, все вечером. И у меня будет время, чтобы осознать неизбежность этого разговора и подготовиться к нему, – сказала Ольга решительно.

Через полчаса она вышла из дома и отправилась в редакцию.

Глава 16

Валерий не мог прийти в себя после разговора с Костей Потаниным. Лучший друг позвонил ему на сотовый, когда он подъезжал к Ростову.

– Привет, Валерка!

– Костя, здорово! Рад тебя слышать. Ты где сейчас?

– Не поверишь, у родителей. На неделю приехал в Ростов, по делам, конечно, хочу с тобой встретиться. Ты далеко?

– Минут через сорок могу подъехать.

– Шутишь?

– Серьезно. У меня самолет через два часа, на Питер.

– Деловая поездка или задание? – в голосе Кости слышалась напряженность.

– Скорее, личные трудности. Ладно, подъеду – поговорим.

Немировского очень обрадовал звонок друга, они не виделись больше года.

После ранения в Чечне Костя провалялся полгода в госпитале, получил инвалидность. Настенька была процедурной медсестрой, и Костя потом, смеясь, говорил, что не заметил, насколько прочно в его жизнь вошли уколы, которые делала медсестра. Жену он любил нежно, можно даже сказать трепетно. Безответное чувство к Ольге осталось в прошлом. Валерий знал, что за те десять лет, которые Ольга избегала его, Немировского, ей и Косте удалось сохранить детскую дружбу. По телефону Костя как-то говорил Валерию, что Ольга с сыном на следующее лето собирались приехать к ним с Настей в гости. Потанины жили в Ялте, откуда родом была Настя, и всех своих многочисленных друзей зазывали посетить гостеприимный Крым, обещая полный пансион, изобилие фруктов, солнце и море. Валерий был рад за друга: у Кости была замечательная семья, росла маленькая дочь Катюшка, он сумел устроиться после армии на работу и теперь возглавлял охранное агентство. В целом, несмотря на тяжелое ранение, которое до сих пор давало о себе знать мучительными болями в позвоночнике, жизнь у него удалась. Главным было то, что он встретил свою Настеньку, которая любила его самозабвенно.

Через час друзья сидели в просторной кухне у Потаниных-старших: после шумной встречи с Костиными родителями сумели наконец остаться вдвоем. Костя был за хозяина. Он разливал борщ, заправлял его сметаной и не замолкал ни на минуту, рассказывая о проделках маленькой Катюшки. Наконец, намазав хлеб горчицей и откусив огромный кусок, потребовал:

– Рассказывай, зачем в Питер летишь.

Валерий растерялся от того, как резко друг сменил тему. Он отложил ложку и отодвинул тарелку. Теперь нечем было занять руки, и он тоже начал намазывать горчицу на хлеб. Костя, с аппетитом доедая борщ, посматривал на Немировского.

– Ты как-то ешь в неправильной последовательности. Хлеб с горчицей едят вприкуску к борщу, а не как отдельное блюдо. Кстати, Настя у меня сама делает горчицу. Закачаешься. Добавляет туда орехи, какие-то пряности, такой не купишь. Приезжай в гости, откормим тебя, а то ты какой-то дохлый.

Немировский откусил приготовленный бутерброд и скривился.

– Горько.

– Еще бы не горько, – рассмеялся Костя. – Не грызи пока, сейчас я второе положу, потом будешь с горчицей. Ты давай рассказывай, отчего смурной такой.

С трудом, подбирая слова, Валерий сухо и без подробностей рассказал о встрече с Ольгой, о разговоре с Диной и обо всем, что произошло потом.

– Значит, вас с Русиком снова Бог свел, и снова вас друг к другу кинуло, – задумчиво произнес Костя, не сводя с друга глаз.

– Я тебе этого не говорил, – огрызнулся Валерий, чувствуя странную неловкость. Обсуждать то, что произошло в гостинице у них с Ольгой, он не собирался даже с Костей.

– А мне об этом и говорить не нужно. Я, когда еще в школе увидел на физкультуре, как вы идете рядом с полосы препятствий, понял, что моя карта бита, появился человек, ради которого Ольга пойдет и в огонь, и в воду. – Костя грустно усмехнулся. – Понимаешь, Валерка, вы созданы друг для друга. Между вами все время словно энергетическое поле образуется, так и ждешь вспышки молний. Я это еще в детстве почувствовал.

– Ты почувствовал, я почувствовал, а она меня видеть не хочет, слышать обо мне не желает. В первый момент я думал – все, рухнула преграда, что она выстроила за десять лет, а потом вижу – нет. Смотрит холодными глазами, прикоснуться к ней страшно – чужая.

В голосе Валерия звучали горечь и обида.

– Ты сам виноват в том, что так все случилось. До сих пор не могу понять, как ты после Ольги на Динку позарился. Они же рядом не стояли. – Костя покачал головой и замолчал, словно собираясь с силами. – Я обещал Ольге никогда не рассказывать тебе об этом, но прошло десять лет. Наверное, уже можно, и даже нужно, чтобы ты мог правильнее оценить ситуацию и не винить ее ни в чем.

Валерий занервничал.

– Я и так понимаю, насколько виноват в том, что произошло тогда.

– Насколько виноват, как раз и не понимаешь. Потому что Ольга, добрая душа, постаралась, чтобы вины за собой вы с Диной чувствовали как можно меньше. – Костя тряхнул головой, будто отгонял последние сомнения. – Тогда в Рязань, когда к тебе Дина с новостью заявилась, приехала и Ольга. Ты в лесах был, она меня вызвала на КПП, счастливая такая, я, говорит, решила замуж выйти за Немировского, все лето промучилась без него на Байкале и поняла, что пора нам воссоединиться. Она предлагала мне быть свидетелем на вашей свадьбе. А я слушал ее и замирал от ужаса, вот, думаю, сейчас Дина появится. Она тогда тоже ко мне на КПП приходила, скучно ей было одной в гостинице сидеть, приносила мне яблоки, пирожки, рассказывала, как сильно любит тебя. – Костя с шумом выдохнул и продолжил свой рассказ: – Я Ольгу-то в гостиницу отправил, говорю, сиди в номере и жди меня, разговор есть. Сам побыстрее к мужикам, прикрылся, и в самоход, боялся, что сестры и в гостинице встретятся. Ну пришел, рассказал Ольге про Дину, про твой отпуск. – Костя замолчал.