Темный рай - Тэми Хоуг

Джей Ди поставил Сержанта в стойло и отправился в другой коней конюшни. Отсюда он мог видеть только дикую природу: горы, деревья, небо, траву, пестревшую полевыми цветами. Этот пейзаж обычно успокаивал Рафферти. Сейчас же он смотрел на него так, будто видел в последний раз. Что-то очень похожее на страх змеей закралось в душу — ощущение столь незнакомое и недоброе, что он не захотел даже разбираться, что бы это могло быть. Но ему никак не удавалось остановить бешеный поток проносившихся в голове мыслей. Улыбающееся лицо Брайса вырисовывалось в воображении с такой же четкостью, как и свежее тавро, которым они клеймили сегодня скот. Брайс улыбался так, точно у него на руках были все пять тузов. И Господи Иисусе, не так ли оно и было на самом деле? У него была даже Саманта!..

Мэри, затаив дыхание, стояла в тени на пороге конюшни, готовая в любую минуту выскочить наружу и улизнуть. Она сомневалась, придется ли по душе Джею Ди ее вмешательство в такой момент. Он стоял в противоположном конце помещения, бессильно опустив руки на балку засова, и смотрел на раскинувшийся перед ним луг. Читавшаяся на лице Джея Ди неприкрытая беззащитность больно отозвалась в душе Мэри. Ей захотелось подойти к Рафферти, прикоснуться к нему, утешить. Инстинктивно она почувствовала, что Джей Ди этого бы не захотел, и эта мысль принесла ей новую боль.

Мэри на цыпочках вышла из конюшни, громко кашлянула и снова зашла, стуча башмаками по цементному полу. Когда она пошла в сторону Джея Ди, тот постарался вновь надеть на лицо непроницаемую маску. Прочистив горло, Рафферти рявкнул на Мэри:

— Я думал, ты уже уезжаешь!

— Не могу же я уехать без Клайда.

— Без кого?,. Ах да, мул! — Рафферти и не подумал двинуться в конюшню, а только стоял, прислонившись к воротам, всем своим видом давая понять, что ему глубоко на все наплевать.

— Вообще-то я не очень люблю вечеринки, — переминаясь с ноги на ногу, заявила Мэри, пытаясь изобразить то же безразличие, что и Рафферти.

— Ну так не ходи.

— Мне просто любопытно, что это за толпа, в которой вращалась Люси. Мы редко общались с ней после того, как она перебралась сюда.

— Тогда иди и познакомься с ними! — прорычал Джей Ди. — Поступай как хочешь.

— Дело не в том, хочу я или нет. Люси оставила мне все, что у нее было на этом свете. Я чувствую себя некоторым образом обязанной.

Джей Ди фыркнул, холодное удивление приподняло кончики его губ. Об обязанностях он знал все. И свои будет исполнять, пока этот мир вращается вокруг него.

— Брайс уже спрашивал тебя, будешь ли ты продавать ранчо?

— Напрямую — нет.

— Спросит. — Рафферти повернулся и, прищурившись, пристально •посмотрел на Мэри: — А ты собираешься продавать?

— Не знаю.

— Брайс жестокий, противный, ничтожный сукин сын, который ни перед чем не остановится, лишь бы получить то, что ему нужно.

Мэри удивленно приподняла бровь:

— То же самое я могла бы сказать и о тебе, за маленьким исключением.

Рафферти и глазом не моргнул.

— Ты продашь его мне? — резко спросил он.

— Я же говорю тебе, что еще не решила, буду ли вообще продавать ранчо.

Джей Ди шагнул к Мэри и очень нерешительно положил руки на брус, заключив таким образом ее в объятия. Мэри повернулась к нему лицом, чувствуя, что сердце ее забилось несколько чаще, как только Рафферти склонился ниже.

— Не играй со мной в игры, Мэри Ли, — предупредил Джей Ди.

— Я не интересуюсь играми, — прошептала Мэри, чувствуя бешеное биение сердца.

Минуту Рафферти смотрел в эти огромные бездонные голубые глаза, ища в них признаки лжи, причины, по которым он мог бы ей не верить. Потом вдруг почувствовал, что тонет в этих глазах и что обман, и Брайс, и все прочее совершенно вылетело у него из головы. Потерять себя казалось самым желанным выходом в данный момент. Джей Ди прижался к губам Мэри и погрузился в блаженное забытье.

Мэри поцеловала его в ответ, положив руки на плечи Рафферти. Они показались Мэри каменно-твердыми под влажной тканью его рубашки. Пальцы ее помассировали мускулы плеч, потом прошлись по мощной шее Джея Ди и снова легли на плечи. Все это время языки их знакомились друг с другом, губы срослись дыхание смешалось, приобретя вкус крепкого кофе и пыли.

Мэри хотела его. Ей хотелось утешить Джея Ди, предложить ему что-нибудь мягкое и нежное…

Потом каким-то последним оборонительным рубежом здравого смысла она подумала о том, в какого рода игры играет Рафферти. Ему нужна земля Мэри, ему нужно ее тело, но не более того. Мэри была для Рафферти чужачкой. Она не принадлежала к его миру.

Словно почувствовав внезапную перемену в ее настроении, Джей Ди поднял голову и посмотрел на нее. Мэри никак не могла обрести дар речи, а потому просто покачала головой. Лицо Рафферти отвердело. Он шагнул назад, и Мэри спрыгнула с ворот, не совсем уверенная, не подогнутся ли у нее колени.

— Я не играю в игры, — повторила Мэри. Однако шагая прочь от Рафферти по полутемному ряду между стойлами, она испытывала ужасное чувство, что уже успела вляпаться в игру, правил которой не понимает, а ставки в этой игре слишком высоки.

Глава 11

— Я бы не хотела, чтобы вы гак поступали с Уиллом, — тихо сказала Саманта.

Она стояла на пороге конюшни. Прочие друзья Эвана были уже на полпути к дому. Саманта же задержалась, чувствуя себя более дома рядом с конюшней, нежели во дворце Брайса. В полумраке барака грязный чернорабочий с татуировками расседлывал коня, на котором она совершала прогулку. Он бросил на Саманту насмешливый взгляд, от которого у нее по коже побежали мурашки. Глядя на рабочего, девушка помрачнела, а парень изобразил глумливую улыбку, обнажив при этом ряд черных от табака зубов.

— Милая моя, Уилл нуждается во встряске, — сказал Брайс, великолепно выбрав тон — утешительный и отечески мудрый. — Может быть, теперь он проснется и увидит, каким же дураком был, отказавшись от тебя. Если же нет — он просто тебя не достоин. — Брайс освободил стянутые в хвост волосы Саманты от резинки и принялся разбирать их на пряди. — Лично я совершенно уверен, что он тебя не стоит. Любой здравомыслящий человек лелеял бы тебя, заботился, опекал, помог расцвести в полную силу, вместо того чтобы бросить, так и не осуществив всех твоих возможностей. — Брайс поднял волосы Саманты и распустил их по плечам. Когда она повернулась к нему лицом, его физиономия изображала отеческую заботу с легким укором. — Саманта, у тебя потрясающие волосы. Ты должна носить их распущенными, напоказ. Не прячь свою красоту, радость моя. Гордись ею.

Он осторожно подвел палец под подбородок Саманты и слегка приподнял ее лицо.