Кружево-2 - Ширли Конран

Сооружение, в котором они ехали, напоминало в несколько раз увеличенную консервную банку с торчащими во все стороны проволоками. И перемещалось оно с невероятной скоростью.

– А эта машина может двигаться медленнее, чем семьдесят миль в час? – кротко спросила Лили. И зачем только она согласилась довериться этому лунатику? Наверняка страховая компания «Омниум продакшн» потребовала бы расторжения контракта, если бы все это увидела.

– Она еще плохо ходит на маленькой скорости, – как бы извиняясь, ответил разиня-англичанин. – Это только первая модификация. Мы все еще над ней работаем, и мне не следовало бы выводить ее из гаража. Прошу вас, не говорите никому, что видели ее на дороге.

Когда машина остановилась возле «Розы и короны» – старинной, восемнадцатого века гостиницы, где жила Лили, он спросил, как долго она еще собирается здесь оставаться.

– Еще месяц, – ответила Лили, – у меня роль в фильме, который снимают сейчас в поместье. Как вас зовут?

– Грегг Темплетон. А вас?

– Гм… Элизабет Джордан.

Он не сделал ни одного движения, чтобы помочь ей выйти из машины, а Лили не попыталась открыть дверь. Настал тот неловкий момент, когда ни один из только что встретившихся людей не решается сделать первым шаг навстречу, опасаясь наткнуться на сопротивление.

– Когда я смогу снова увидеть вас, Элизабет? – наконец с трудом выдавил из себя Грегг.

– Это сложно, – чистосердечно ответила Лили. – У нас очень плотный график съемок. Дайте мне ваш телефон, и я позвоню, когда в следующий раз буду свободна. В каком гараже вы работаете, Грегг?

– «Игл моторз» у Белой церкви. Я дам вам телефон мастерской. – Он нацарапал номер на обратной стороне старого конверта и помог Лили выйти из машины. Она вновь поморщилась от боли.

– Отсюда еще не так просто выбраться! – усмехнулась она.

– Пожалуйста, забудьте, что видели меня здесь.

– О'кей, ваш шеф ничего не узнает!

Грегг поднял на Лили удивленные глаза, но промолчал.

В воскресенье Грегг заехал за Лили на разбитом «ягуаре», таком грязном, будто его всю жизнь использовали для перевозки цыплят. Вновь последовал пробег на головокружительной скорости, и неожиданно они выехали к обрыву, откуда открывался изумительный вид на море, далекие золотисто-белые скалы и небольшую круглую гавань, всю усыпанную рыбачьими лодками.

– А мы можем выйти в море? – спросила Лили.

– Конечно. Сейчас возьмем моторную лодку. После часового путешествия среди сверкающих брызг они вернулись назад в город и осели в очаровательной старинной чайной, где поедали только что испеченные булочки с клубничным джемом и взбитыми сливками. Передав Лили свою чашку, чтобы подлить чаю, Грегг заметил, что Лили смотрит на его грязные ногти.

– Моя мама всегда страшно на это жалуется, – усмехнулся он. – Ну что, пора домой? – И к величайшему разочарованию Лили, он отвез ее в гостиницу, весело помахал на прощание рукой и даже не назначил следующего свидания.

Лили окинула взглядом овальную, кремового цвета чайную комнату лондонского отеля «Ритц». Элегантные женщины двигались по розовому ковру между маленькими столиками и огромными пальмами. Из обнаженных золотых гигантов со странно чопорным выражением лица били струи фонтана.

– Теперь, взявшись за работу, я стала чем-то вроде «веселой вдовы», – нервно усмехнулась Пэйган. – Хлопоты по организации твоего гала не дают мне киснуть. Мы можем арендовать театр «Друри-Лейн» на последнюю субботу июля. Тебя это устроит, Лили?

– Я должна сообщить Сташу, моему агенту. Он согласует дату с постановщиком шоу, а потом они свяжутся с танцовщиками, певцами и музыкантами. – Лили подлила себе еще чаю: эта английская привычка оказалась очень заразительной. – Но имей в виду, Пэйган, что собрать весь состав картины после окончания съемок будет очень нелегко.

– Ну, у меня над этим работает целый комитет, – улыбнулась Пэйган и вдруг, в который уже раз, почувствовала сильную боль в животе.

Врач утверждал, что это еще одно проявление нервного расстройства, он уверил Пэйган, что и ее тяжелейшая депрессия, и даже потеря памяти – естественная реакция на пережитые ею потрясения. Намекнул врач и на еще один, весьма деликатный момент и спросил Пэйган, не чувствует ли она, что ей, как он выразился, «не хватает мужа по ночам».

– Если не можете заснуть, – тактично посоветовал он, – включите Би-би-си.

«Он, наверное, думает, что порядочные женщины не мастурбируют», – печально улыбнулась про себя Пэйган, но часа в три ночи, вспомнив совет врача, повернула ручку радиоприемника и, услышав приятную музыку Моцарта, откинулась назад на подушку. Неожиданно в Моцарта врезался бодрый радиоголос, призывающий покупать билеты на рок-концерт в Крейдоне. Пэйган вновь повернула ручку, послышались звуки Сибелиуса, потом – новости на датском языке. Когда в окно начали проникать первые лучи солнца, Пэйган, совершенно измотанная и лишенная каких бы то ни было желаний, кроме одного – уснуть, потянулась за книгой Шейлы Китцингер о женской сексуальности, заложенной на главе «Мастурбация».

– Но что же мне все-таки делать? – вернул ее к жизни вопрос Лили. Они по-прежнему сидели в чайной «Ритц». Пэйган моргнула.

– Но ведь мы с тобой уже решили, как все должно быть построено, – ты исполнишь несколько номеров из шоу, заснятого в фильме.

– Да нет, я не о том! – махнула рукой Лили. – Я о Грегге. Может, мне стоило сделать вид, что я не замечаю его грязных ногтей? Как ты думаешь, я его смутила? Наверное, я стала слишком давить. А как ты думаешь, не рано ему сегодня позвонить?

– Лили, не собираешься же ты завести роман с каким-то деревенским механиком только лишь потому, что он – единственный из встретившихся тебе за последние несколько лет мужчин, кто не выказал желания тут же заняться с тобой любовью? – Пэйган сделала маленький глоток «Эрл грей». – Тебе не приходило в голову, что ты так возжелала этого парня просто потому, что он не захотел тебя?

– Я и сама не знаю, – весело ответила Лили. – Мне ясно только, что Грегг ведет себя так, будто я совершенно обычная женщина.

Пэйган приподняла каштановые брови.

– На тебе был тот же костюм, что сейчас, когда вы встретились? – Она просто не могла себе представить, что кто-то может не подпасть под сексуальные чары Лили, если на ней этот восхитительный костюм из розово-белых полотен крупной вязки. Казалось, что вся одежда Лили изготовлялась в Париже японскими мастерами, которые слыхом не слыхивали о юбках, блузках и платьях.

– Нет, не в этом, – покачала головой Лили. – Я пробиралась через грязь в старом плаще, замотанная шарфом, совсем не накрашенная… Пэйган, ну посоветуй, умоляю, как мне с ним снова увидеться?