Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации. - Анатолий Гуськов

Накануне нового, 1945 года весь оперсостав Особого отдела собрался у меня в доме на совещание. Обсудили все вопросы, а затем организовали встречу Нового года.

Почти все произнесенные тосты сводились к одному — скорейшему разгрому врага. Настроение у всех было приподнятое, так как все мы знали о предстоящем сокрушительном наступлении наших войск. И вдруг… в самый разгар нашего пира раздается оглушительный разрыв авиабомбы, которая упала в 5060 метрах от нашего дома. Дом зашатался, стол опрокинулся, свет погас. Нас разбросало во все стороны. Многие получили ушибы разной степени. К счастью, тяжелых ранений никто не получил. Праздничное настроение было несколько испорчено, но это добавило еще ненависти к злейшим врагам.

13 января началась долгожданная операция, теперь уже на территории противника.

Немецкие милитаристы превратили Восточную Пруссию в важнейший стратегический плацдарм для нападения на Россию и Польшу. Еще в XIII–XV вв. «псы-рыцари» Тевтонского ордена совершали отсюда разбойничьи походы против славянских и прибалтийских народов.

В период первой мировой войны с этого плацдарма немецкая армия начала наступление на Польшу, а в 1918 году оккупировала Прибалтику. Прусские юнкеры вместе с промышленными и финансовыми магнатами помогли Гитлеру захватить власть и начали подготовку ко второй мировой войне.

В 1941 году с того же плацдарма началось вторжение немецко-фашистской группы армии «Север» и части сил группы «Центр» в Советский Союз.

На территории Восточной Пруссии в районе г. Растенбурга располагалась ставка гитлеровского верховного командования «Вульфшанце» («Волчье Логово»).

Восточная Пруссия была важным военно-промышленным районом Германии, крупным поставщиком сельскохозяйственной продукции.

Германское командование стремилось превратить Восточную Пруссию в неприступную крепость. Еще задолго до войны гитлеровцы создали здесь мощную глубоко эшелонированную систему долговременных укреплений. Все хутора, замки, жилые дома были приспособлены для обороны. Глубина оборонительных сооружений достигала 150–200 км. Восточно-Прусская группировка войск насчитывала около 800 тысяч солдат и офицеров, 8200 орудий, 700 танков, 515 самолетов. Фашистская авиация, имея много хорошо оборудованных аэродромов, проявляла большую активность в период подготовки советских войск к операции, совершала налеты на многие наши объекты.

Наконец настал тот долгожданный день. И грянул бой, жестокий и бескомпромисный. Гитлеровцы оказывали яростное сопротивление, порою предпринимали контратаки, борьба носила ожесточенный характер.

За первые два дня войска продвинулись на 5–6 км, тогда немецкое командование ввело в бой свои главные резервы: моторизованную дивизию «Великая Германия», дивизии тяжелых танков типа «Тигр» и многое другое, но, несмотря на это, советские воины проявляли мужество и отвагу, занимали один опорный пункт за другим. За шесть дней наступательных боев войска продвинулись на 50 — 60 км.

Вот она — Восточная Пруссия. После разрушенных и бедных населенных пунктов Белоруссии и Литвы территория ее даже при наличии серьезных следов только что прокатившихся боев выглядела во всем внушительно, здесь всюду наблюдались богатство и достаток.

Населенные пункты представляли собой небольшие городки или точнее помещичьи усадьбы и состояли, как правило, из большого дома помещика, окруженного садами и декоративными деревьями, многочисленных хозяйственных построек и поселка для рабочих.

Все было сделано капитально, расчетливо, красиво. В домах была хорошая мебель, изящная посуда, гобелены и ковры, радиоприемники и радиолы, музыкальные инструменты (в основном пианино). Чувствовалось, что все это создавалось не своими руками, а награблено за счет эксплуатации других народов. Обилие прекрасных дорог с твердым покрытием позволяло проехать практически всюду, к любому населенному пункту, отдельно стоящему дому в любом направлении. Домашние животные и птицы отличались чистопородностью и отличной упитанностью. Вся природа носила на себе печать хорошего ухода и рачительного хозяйствования. И все это было теперь брошено. Немецкие власти угоняли в глубь своей страны не только немцев, но и всех насильно согнанных на каторжные работы в Германию советских людей.

Вокруг все опустело. По полям метались стада коров и табуны лошадей, стаи кур, уток и гусей. У наших хозяйственников появились новые заботы. Вот уж поистине «посеешь ветер, пожнешь бурю». Теперь фашистская Германия в полной мере пожинала эту бурю. Как долго пришлось нам ждать этого счастливого момента, как много тяжелых дорог нужно было пройти до этого решающего рубежа. Но, несмотря на все пережитые трудности, наши воины были неудержимы и буквально рвались в бой за окончательную Победу. Это, пожалуй, был тот момент, когда военное искусство генералов и офицеров, военных контрразведчиков, боевая выучка, помноженная на храбрость и мужество солдат и сержантов, достигли своего апогея. И ни у кого не было ни малейшего сомнения в том, что окончательная Победа очень близка. Мы понимали, что враг опасный, коварный, опытный, способный на самые подлые поступки, поэтому постоянно напоминали всему личному составу войск о необходимости быть бдительными, внимательными и чрезвычайно осторожными. Всех оперативных работников мы обязывали разъяснить это во всех частях и подразделениях.

Кведнау. Снайпер-нацист

Надо сказать, фактов, свидетельствующих о коварных происках фашистов, было уже предостаточно. Много встречалось «мин- сюрпризов», которые закладывались немцами в оставленных домах, домашнем имуществе, радиоприемниках, коврах, посуде и т. п. И неосторожное прикосновение к ним приводило к печальным последствиям. Нередко оказывались отравленными вода, продукты питания, спиртные напитки. Устраивались скрытые хорошо замаскированные гнезда, откуда снайперы убивали, как правило, наш командный состав. Не уберегся от неприятностей и наш Особый отдел, хотя все оперативные работники были достаточно опытными в борьбе с немецкими спецслужбами.

Произошло это в самом начале апреля 1945 года. Тогда войска 3-го Белорусского фронта активно готовились к штурму Кенигсберга. Особый отдел располагался в 12 км от Кенигсберга, в местечке Кведнау. Ранним утром, когда солнышко начинало приятно пригревать, а в воздухе чувствовалась весна, чекисты вверенного мне отдела после завтрака решили покурить на солнышке, человек 6 или 8 удобно расселись около дома на скамеечках и наслаждались природой. Вдруг один из них, капитан Геривенко Иван Петрович, упал на землю, и кровь ручьем брызнула из его головы. Оказалось, что снайпер с чердака дома, находившегося в 300–400 метрах, из винтовки с оптическим прицелом угодил в лоб Ивана Петровича. К счастью, пуля прошла под определенным углом и, пробив лобовую кость и не задев мозгового вещества, вышла. В бессознательном состоянии доставили Геривенко в медсанбат, а сами всем составом отдела и взвода охраны начали поиски преступника.