Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!" - Сергей Шкенев

Да, капитан Пибоди из фальшивого полка самозваного полковника Бредфорда предупреждал о чрезвычайном нахальстве мистера Нечихаева, как и о его огромном самообладании. Но чтоб до такой степени? А ведь поначалу не верил - на первый взгляд майор показался романтичным и меланхоличным юнцом, слава которого умышленно преувеличена для сокрытия действительно значимых фигур. Во всяком случае, портретный рисунок именно такое впечатление и производил. И вживую, правда издали, то же самое... Воистину по-настоящему узнать человека можно только в деле.

В деле? Черт возьми, так это он несёт мину для закладки под парламент? Боже всемилостивый, его нужно срочно остановить!

- Хватайте русских лазутчиков! Хватайте их! Вот они!

Нечихаев недоумённо посмотрел на дерущего глотку англичанина, но первым проявил инициативу граф Замойский.

- Смерть азиатским захватчикам! - сержант бросил изрядно надоевший кожаный мешок с трофейными документами на мостовую, и в три огромных прыжка оказался рядом с мистером Керри. - Умри, монголо-казацкий лазутчик!

Обернувшийся на вопли армейский патруль с удивлением наблюдал необычную картину - сержант Саутгемптонского полка сидел верхом на каком-то невзрачном типе в партикулярной одежде и душил его с большим энтузиазмом. Неужели и правда поймал русского шпиона? По слухам, они наводнили город до такой степени, что теоретически половина прохожих может состоять на службе царя Павла. Этот, наверняка, тоже... Но вмешаться всё равно придётся, ибо так предписывает инструкция.

- Простите, господин лейтенант, но не могли бы вы объяснить действия своего солдата? - старший патрульный обратился к Нечихаеву со всевозможной почтительностью.

Тот если и собирался что-то объяснить, то не успел - мощнейший взрыв заглушил все звуки и напрочь отбил как желание говорить, так и желание задавать вопросы.

- Вот же чёртовы химики... ведь пообещали задержку от часа до полутора.

- Что, сэр?

- Русские в городе, болван! Немедленно занять оборону за ближайшей баррикадой! Пошевеливайтесь, сволочи!

В голосе лейтенанта-саутгемптонца звучало столько уверенности в своём праве отдавать приказы, что патрульных как ветром сдуло. А граф Замойский, отвлёкшись от увлекательного занятия, вдруг предложил:

- Давайте его с собой заберём?

- Покойника?

- Он ещё живой. Почти живой... но если не нужен, то это не надолго.

Желание допросить неизвестного типа сыграло с гусарами дурную шутку, и следующий же патруль, спешащий к горящему Вестминстеру, поинтересовался лежащим на плече сержанта Иоселиани бездыханным телом. В аресте подозрительного лица нет ничего странного, но вот зачем тащить его на себе, да ещё с такой скоростью? Князь не был настроен на долгие разговоры, и на недоумённый вопрос ответил со свойственной южным народам непосредственностью - кинжалом в печень. Нечего какой-то британской сволочи загораживать дорогу потомку грузинских царей. И понеслось...

Фёдор Иванович Толстой пребывал в беспокойстве - время, отведённое Нечихаеву на операцию, давным-давно вышло, а от него ни слуху, ни духу. То есть взрыв был слышен, как и видно стало поднявшееся над центром Лондона пыльное облако, но этим всё и закончилось. Частую ружейную стрельбу во внимание можно не принимать - англичане палят в любую привидевшуюся опасность, и эти звуки стали привычными и естественными для осаждённого города.

- Да где же его черти носят?

Капитан Лопухин высказал предположение:

- Да где угодно. Но в последнее время Мишей завладела идея закончить начатое дело в Английском Банке.

- Он там уже был.

- И что? Скажу тебе по секрету, друг мой Теодор... как бы правильно выразиться? Михаил Касьянович хочет осуществить мечту - построить самодвижущийся бронированный механизм по прожекту Светлейшего князя фельдмаршала Кутузова, но испытывает недостаток средств. Отсюда и все его финансовые предприятия, называемые государем-императором экспроприацией экспроприаторов.

- Его Императорское Величество в хорошем смысле этого слова безумен, но не до такой же степени!

- До такой, друг мой Теодор, именно до такой. Иначе, почему мы с тобой платим налог в десять процентов от стоимости захваченных трофеев, а Нечихаев только полтора?

Между тем далёкая стрельба усилилась, и в общей какофонии стали явственно слышны хлёсткие щелчки кулибинских винтовок. Потом в низкие облака ушла красная сигнальная ракета.

- Попался, черти бы его побрали! - со злостью выдохнул Толстой. - Иван, поднимай батальон по тревоге!

- А мы как третьего дня её объявили, так до сих пор отбой не давали. Люди в обнимку с оружием спят, - капитан Лопухин машинально проверил ход сабли в ножнах, и уточнил без всякой надежды на положительный ответ. - Разреши мне пойти Мишку выручать?

- Здесь останешься, - жёстко отрезал Фёдор Иванович. - На тебе охрана Бонапарта и присмотр за цесаревичем.

- Вот Николай Павлович за императором и приглядит, а я тем временем...

- Останешься.

- А тебе, понятное дело, всё самое интересное?

- На то я и командир, друг мой Иоганн, чтоб впереди, на боевом коне...

- Ты же пешим порядком...

- Это не существенно. Людей строй, твою мать!

- Нехорошо так о своей теще.

- Ладно... нашу мать! И чтоб быстро!

Лопухин вытащил из кармана костяной свисток, и прежде чем отдать команду, тихонько пробормотал:

- Обойдётся Бонапартий без моего догляда.

Нечихаев никак не мог предполагать, что снятый им флигель и устроенный в нём тайник пригодится так скоро. Собственно, старался-то не для себя, а делал закладки по ранее утверждённой схеме, исполняя пожелания господ из ведомства графа Бенкендорфа иметь в Лондоне два-три десятка оборудованных со всеми удобствами квартир. Под удобствами понимался вовсе не привычный ватерклозет производства завода братьев Нобилей и не чугунная ванна с дровяной колонкой для нагрева воды - в данном случае это понятие подразумевало хорошие сектора обстрела на случай провала, уединённость помещения, наличие оружия и достаточного количества боеприпасов. Мало ли что и когда может пригодиться? Политика, она дама изменчивая, и вдруг Лондон так и останется столицей враждебного государства... а тут всё готово, приходи и сразу приступай к работе.

Везде одинаковый набор - шесть потрёпанных временем и боями кулибинских винтовок, три ручных ракетомёта, десяток английских ружей, полпуда пороха и запас пуль к ним, ящик рубчатых чугунных гранат, большой моток верёвки и кусок душистого лавандового мыла. Граф Замойский при виде последнего рассмеялся:

- Эстеты, право слово. Наверняка кто-то из наших составлял списки.

- Из кого?

- Из поляков, - объяснил бывший житель славного Ченстохова. - Немцы бы на мыле сэкономили, а русский человек положит самое простое.

- Не вижу связи.

- А она есть. Лавандовое - это так элегантно, чёрт возьми!

Нечихаев пожал плечами, что в последнее время начинало превращаться в дурную привычку. Вешать он никого не собирался, даже мистера Керри, скромно лежащего в углу и до сих пор пребывающего в беспамятстве.

- Давайте, Александр Степанович, не будем рассуждать о национальных пристрастиях к сортам мыла, а произведём ревизию боеприпасов.

Сержант Иоселиани отшвырнул ногой кучку пустых гильз и многозначительно промолчал. Патронов оставалось минут на сорок хорошей перестрелки, а потом придётся переходить на стрельбу из старинных английских ружей. Древность несусветная - в России такие только в лавках охотничьего оружия и встретишь. Лет восемь барахлу, не меньше. Сделаны ещё до эпохи исторического материализма, как непонятно, но эмоционально выражается фельдмаршал Кутузов.

- Если прижмёт, то даже из оглобли выстрелишь, - прокомментировал Мишка невысказанный намёк князя. - Или с дула заряжать разучились?

Пуля, ударившая в стену над головой, принудила Нечихаева пригнуться и спрятаться в простенке. Что, опять под прикрытием стрелков попробуют выбить дверь с помощью тяжёлой дубовой скамейки из ближайшей харчевни?

- Александр Степанович, гляньте пожалуйста.

Одну минуточку, Михаил Касьянович, - Замойский выставил в разбитое окно палку с примотанным к ней зеркальцем и удивлённо присвистнул. - Пушку притащили. Шестифунтовку, не меньше.

- И с моей стороны ещё одна, - невозмутимо заметил Иоселиани, и мечтательно добавил. - Вот бы домой такую привезти. Отцу подарю.

- Виноградники сторожить? - усмехнулся граф, неоднократно отдававший должное почтение винодельческому таланту Иоселиани-старшего.

- Турок пугать будем, ага. И ворон со скворцами.

Шутливое настроение лишь слегка маскировало общую озабоченность, но не могло скрыть её полностью. Положение складывалось неприятное и почти безнадёжное. Если от ружейного огня во флигеле пострадали только стёкла, то против пушек стенам не устоять. Разве что попробовать достать артиллеристов пулей? Так ведь в доме напротив засели стрелки с нарезными штуцерами и не дают поднять головы, не то что даже высунуться из окна. Мастера снайпинга, будь они неладны.