Тринадцать граней (сборник) - Вячеслав Тимонин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я? Подчинил? Великий путь? Чушь… – Толик замотал головой. – Это что, шутка?
Видимо, Толик произнёс некое богохульство, потому что женщина возмутилась.
– Нет! Это Истина! Великий Путь Подчинения Времени – священное знание…
Голос женщины постепенно набрал силу урагана и пропал.
– Хорошо, хорошо! Я не спорю! – согласился Толик. – «Она явно меня недолюбливает. Стерва какая-то…», – подумал он. Судя по наступившей тишине, голоса «отключились». Видимо, ушли спорить. Неужели и через миллион лет ничего не изменилось в отношениях между мужчиной и женщиной?! Толик покачал головой, пожал плечами и испуганно уставился на палку.
– Человек! – мужской голос зазвучал так неожиданно, что Толик подпрыгнул. – Мы безмерно благодарны тебе! И мы решили вручить тебе Эхос. В знак признательности и почтения. Пусть он поможет тебе идти по Великому Пути, приближая момент истинной власти над временем.
– Эхос?
– Да! – мужчина сделал торжественную паузу. – Эхос позволяет владельцу корректировать свои поступки. Исправлять ошибки во благо!
Металлический стержень пришёл в движение. Плавно приподнявшись над полом, он принял горизонтальное положение и бесшумно подлетел к Толику. Толик отпрянул. Но голос его мягко успокоил.
– Это Эхос! Прими наш дар!
Эхос плавно опустился в ладони Толика. Красная лампочка потухла, зажглась приятная салатовая.
– Эхос… – буркнул Толик. – Ну, и как им пользоваться?
– Тебе нужно только пожелать, и он скорректирует произошедшее недавно временное событие. Ты сможешь влиять на… как вы говорите Судьбу.
– Ого, не кисло! – Толик оценил подарок. – Ну, спасибо, потомки…
Мужчина вздохнул.
– А, теперь я сниму временную блокаду с твоего персонального места обитания. Прощай! Пусть удача всегда будет светить на твоём Пути!
– Осторожнее, человек! – предупредил женский голос. – Распорядись Эхосом во благо!
Яркий солнечный свет ворвался в комнату. Зажглась люстра. Включился телевизор. Заворчал в коридоре холодильник. Мобильник, как из пулемёта застрекотал СМС-ками.
Толик встал, походил по комнате. Заглянул в коридор – туман исчез, барьера не было. Всё вернулось на свои места.
Толик взял мобильный телефон – несколько пропущенных звонков: Турсунов – инвестор. Больше часа назад.
«Опоздал окончательно! Всё пропало, блин, потомки хреновы!» – подумал Толик, а вслух добавил. – Чтоб вам пусто было! В будущем вашем…
Будущее… Прошлое… Ведь я могу изменить прошлое! Хорошая мысля – приходит иногда – вовремя. Это что-же, как волшебная палочка?! Выходит, правда – существует?
Толик уставился на Эхос. Как там нужно?! Просто пожелать?..
* * *
Пик, пик, пик, пик, пик… Писк будильника то нарастал, то угасал, но не прекращался, словно издевался, терзая сон механическим упорством. Вставай, вставай, вставай…
– Да чтоб тебя! – выругался Толик и грохнул рукой по крышке тумбочки. Но промазал… – Встаю, встаю, – проворчал он и сел на краю дивана. Его ждут – нельзя опаздывать. Он аккуратно выключил будильник и пошёл умываться.
В конце концов, через несколько десятков тысяч лет, Человечество вымерло, так и не научившись управлять временем.
Эстет
Сегодня холодно, сыпет мелкая снежная крупа. Стою перед лотком, выбираю. На цветной клеёнке рядками книги, журналы и газеты. Вот модные, глянцевые. Чуть прячет грудь девица, политики с трибун орут, вояки бряцают металлом… На них спрос большой, скупают быстро. А там, в сторонке, невзрачные книжонки.
Обращаюсь к продавцу, закутанному в колючий плед старику:
– Здравия Вам, Сергий Петрович.
– И Вам не чхать! – кряхтит.
Беру две книжонки из-под плёнки, серенькие. Вчера их не было.
– Посоветуйте, Сергий Петрович, чтобы мне сегодня поглядеть.
– А вот эти и возьмите, уважаемый. Сегодняшние.
– Да? – с интересом открываю первую. На обложке в углу маленький бантик. Страницы хрустят.
Раннее утро. Сумрак ещё лежит, свернувшись калачиком, на свежевыпавшем снегу. Только-только начинает сереть краешек неба. Тепло и уютно, и так лениво.
– Даша, вставай! – «Проспала, чёрт! Где кофе! Ну, вставай же, соня!».
– Ну мам, ну ещё чуток… – «Не хочу! На улице снег, а тут так хорошо. Ну ещё минутку!».
– Быстрее давай! Завтрак на столе. Да вставай же, бегом в ванную… – «Скорей, скорей! Не опоздать бы на встречу, там серьёзные люди. Чёрт, ещё Дашку в школу везти!».
– Понятненько… – киваю. – Бытовушка, значит… А тут у нас что?.. – смотрю во вторую книгу, она с пятнами на обложке. Масло? Нефть, похоже?
Шквальный ветер. Колючие струи режут мглу. Скрипит балка, оборванный трос звенит от напряжения.
– Никола! Ну сколько можно, твою ж мать! Держи! – «Не удержит – хана! Страх, не то слово, ужас!».
– Получается! Палыч, трави, трави её! – «Ну, пожалуйста, вот сейчас, попади! Больно то как… пальцы немеют».
– Держи! Сейчас же сорвёт к херям! – «Нет! Не успеем, оборвётся и кого-то прибьёт, а бежать некуда».
– Неплохой сюжетец! – бросаю в воздух. – Но гляну, пожалуй, ещё раз первую… Я ведь, знаете ли, эстет.
Светает. Сугробы. Фонарь на бетонном столбе. Вереница сонных детей у входа в школу.
– Пока Дашунь, деньги на обед в кармане! Пока! Целую! – «Блин, вот копуха, иди же! Пробки небось уже отсюда и до обеда! Нужно было раньше встать!».
– Пока, мам! – «Ну хватит меня уже провожать, сама дойду, не маленькая! И где эта Надька? А физика первая или история?».
– Пока! – «Всё сама разберётся, не маленькая. Бегом-бегом, не успеваю, чёрт!».
– Какая беспросветная скука, не правда ли? Стоит, пожалуй, разнообразить…
Продавец щурит глазки и не отвечает. Недолюбливает он меня. Меня многие недолюбливают. А ещё, ненавидят и боятся.
– Беру эту, – я бросаю некрупную купюру поближе к старику. – Сдачи не надо!
– Благодарствую! – старик кашляет. Кивает на книгу, – Мучить будете?
– Не-е, только чуть-чуть… – скромно улыбаюсь, – подкорректирую… Как и всегда.
Тамара побежала к машине, стараясь одновременно не грохнуться на скользкой дорожке и достать ключи из сумочки. Замёрзшие пальцы онемели – она с трудом нажала маленькую кнопочку на брелоке. Небольшая красная «Мазда» приветливо моргнула, приглашая хозяйку. Тамара плюхнулась в остывшее кресло и рывком завела двигатель. Выжав тормоз, дёрнула ручку автоматической коробки и тут же вжала в пол педаль газа. «Мазда» обиженно взвизгнула, но покатила, повинуясь.
Подволакивая зад, увязая в соляной каше, «Мазда» выбралась к съезду на магистраль. Машина поднялась на эстакаду и уткнулась в пробку, жалостливо мигая поворотником. Круто выворачивая вправо, река грязных чудищ медленно вливалась в неудержимый, чадящий поток внизу.
– Ну только этого не хватало! – застонала Тамара. Она взяла телефон и включила навигатор, в надежде найти объезд. Но красные, а кое-где бордовые реки запруженных дорог не оставляли ни единого шанса куда-либо успеть.
– Да будь она, проклята, такая жизнь! – прорычала Тамара и упёрлась лбом в руль.
Левее, на встречной полосе, возникла суматоха. Вдалеке, гудя и сверкая фарами, сшибая легковушки, как кегли, по дороге неслась многотонная фура. Грузовик вильнул, осколки искорёженного металла брызнули в стороны, накрывая шрапнелью подъём эстакады. Синий «Фрейтлайнер», огромный, как сухопутный «Титаник», протаранил длинным носом отбойник.
Тамара услышала шум и подняла голову. Вокруг гудели машины, в многоголосом хоре клаксонов сквозила паника. А за окном шёл снег. Сплошная белая пелена, странным образом надвигалась слева.
Грузовик, похожий на гигантского червя, вильнул влево, потом вправо – водитель всё ещё пытался обуздать машину. Но вот сцеп переломился, туловище развернуло голову на сто восемьдесят градусов и накрыло истошно гудящие жертвы.
Белая стена с оглушительным грохотом врезалась в левый борт. Тамара глупо ойкнула, а мгновение спустя, заверещала, когда она вмяла «Мазду» в стоящий сбоку джип. Выстрел пиропатрона подушки безопасности утонул в скрежете металла. Тамару ударило подушкой, она откинулась в кресле и двинулась о подголовник, левую руку неестественно вывернуло. А машина продолжала двигаться вбок. Через несколько секунд, замерев на краю, она сорвалась вниз. Грохот, гудки и крики слились в сплошную канонаду.
Машины, стоящие в ловушке в два ряда, смяло, растолкало и выбросило с эстакады на магистраль. Фура, огромной лопатой сгребла десяток машин и выкинула их с моста, как мусор в сточную канаву. Гора металла, пластика и битого стекла шевелилась, ворочалась, устраиваясь поудобнее, погребая под собой мёртвых и ещё живых.
Подушка лопнула, порванная смятой боковой стойкой, руль впился в грудь. Тамара не чувствовала ног, левая рука онемела, было тяжело дышать, а в спине пульсировала боль. Но она была жива.