Маска предательства - Андреа Кейн

– И что ты чувствуешь в связи с моей тайной? – с настороженным любопытством поинтересовалась она.

– Гордость... Тревогу. Желание оберечь тебя. – Его лицо выражало отеческую гордость. – Ты можешь винить меня в этих чувствах?

Джеки покачала головой, все еще потрясенная признанием отца. Подумать только, он все время знал!

Джордж вздохнул и медленно встал, глядя на свою замечательную дочь.

– Я постоянно читаю твои статьи и, должен сказать, изумлен твоим пониманием политики, а еще больше отвагой. Ни одна другая женщина не посмела бы высказываться так откровенно.

– Бейч сразу отказал бы мне в работе, если бы узнал, что под псевдонимом «Лэффи» скрывается женщина. Он думает, что это пишет республиканский политик... мужчина с сильными связями, имеющий постоянный доступ к самым влиятельным кругам правительства. Только поэтому он и принимает мои статьи.

– Я знаю, – серьезно согласился Джордж. – Вот почему я не стал тебя отговаривать... хотя очень тревожусь за твою безопасность.

– За мою безопасность?

Джордж поднял к себе ее лицо:

– Жаклин... Я много раз видел, как ночью ты уходишь из дома. Несколько раз я незаметно провожал тебя, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случилось. Но я не всегда могу с тобой быть, поэтому очень тревожусь.

– Я думала, что делаю все так скрытно, а ты давно уже все знал! – Джеки с досадой усмехнулась.

– Да, и с тех пор никак не могу решить, как мне поступить.

Джеки побледнела.

– Папа, не пытайся меня остановить. Прошу тебя, папа, для меня это так важно...

– Я понимаю, Джеки. Но сейчас очень трудный момент... Принимая во внимание напряженные отношения Америки с Англией и то, что во Франции все еще проливается кровь... боюсь, ты очень рискуешь.

– Я уверена во всех фактах и излагаю в статьях свое мнение, нисколько себе не изменяя.

Джордж покачал головой:

– Я не подвергаю сомнению твою независимость, ma petite. Меня беспокоит влияние твоих статей на общественное мнение... Подстрекают ли они людей и таким образом вносят более глубокие разногласия внутрь нашей страны, не говоря уже о том, что вызывают более непримиримое отношение к Англии? Или они служат только целям ознакомления народа с политической обстановкой и в таком случае являются необходимыми в наше время, когда и без того слишком много тайн? Я просто не знаю.

– Ты рассуждаешь точно так же, как Дэн, – не подумав, заявила Джеки. – Его это тоже беспокоит.

– Дэн знает, чем ты занимаешься? Знает, что Лэффи – это ты?!

– Нет... Конечно, нет, – возразила она, взволнованно вскакивая на ноги. – Хотя я часто задумываюсь, не подозревает ли он чего-либо. – Но тут же решительно покачала головой: – Но должно быть, я ошибаюсь, потому что если Дэн заподозрит, что Лэффи и я – одно лицо, он не станет со мной встречаться. Дэн ненавидит Лэффи и взгляды, которые он выражает.

– Естественно. Дэн и министр Гамильтон очень близкие друзья и убежденные федералисты.

Джеки молча кивнула, и в глазах ее промелькнуло выражение боли.

– Так как же я могу стать его женой, папа? У нас с ним совершенно разные взгляды. Дэн лишит меня всего, во что я верю.

– Ты так думаешь? А мне кажется, он готов предоставить тебе гораздо больше свободы, чем другие мужья.

Джеки встретила его сообщение скептическим взглядом.

– Но это ни о чем не говорит. Просто, возможно, Дэн не такой тиран, как большинство мужчин.

– А на мой взгляд, это говорит о многом, – возразил Джордж, стараясь заставить Джеки понять истину. – Не обманывай себя, думая, что его снисходительность к тебе показывает его слабость, Жаклин. Могу тебя заверить, что он вовсе не слабый человек: это доказывает его манера руководить компанией.

– Папа, а у Дэна было много женщин? – неожиданно спросила Джеки.

Джордж смущенно закашлялся.

– Я не посвящен в личную жизнь Дэна, Жаклин. Скажем так, что между леди, которых я видел с ним под руку, и историями, о которых рассказывают... – Он опять покашлял. – Да, конечно, у него были женщины, – сказал Джордж и обрадовался, увидев сверкнувшие ревностью глаза дочери.

– Так я и думала, – заметила Джеки, стараясь скрыть боль от отцовского признания.

– Так вот, моя дорогая, наоборот, Дэн – один из самых сильных и самых уважаемых мужчин, которых я знаю... и может быть опасным врагом. Да, Джеки, могу тебя заверить, Дэн Уэстбрук – это сила, с которой стоит считаться, человек, который не имеет слабостей... за исключением тебя.

– Меня?! – Джеки деланно рассмеялась. – Боюсь, папа, ты преувеличиваешь значение моей скромной особы для Дэна. Мы с ним постоянно ссоримся. – Джордж недоверчиво выгнул брови, и она поспешила оправдаться: – Людей может связывать страсть, но она не может быть серьезным основанием для брака.

– Я говорю не о страсти, а о любви.

Джеки плотно сжала губы, сердце ее бешено заколотилось.

– Дэн Уэстбрук любит тебя, ma petite, – мягко продолжал Джордж. – Он сам мне это сказал.

Джеки отвернулась, вспомнив, при каких обстоятельствах Дэн впервые сделал ей это признание.

– Если даже и так, придется ему как-нибудь это пережить. Потому что...

– И ты его любишь.

Джеки вздрогнула и напряглась.

– Это невозможно, папа. Я не могу любить Дэна... Я никогда себе этого не позволю.

В голосе ее прозвучала боль, и Джордж снова подошел к ней и заставил посмотреть себе в глаза.

– Мы не всегда можем владеть своими чувствами, дорогая... Уж мне-то это известно, как никому.

– Ты говоришь о Монике? – удивилась Джеки, поскольку отец редко упоминал при ней о своих чувствах.

Джордж кивнул.

– Но ты ведь ее любишь, папа?

– Да, Жаклин, очень люблю. – И прибавил мысленно: «Хотя временами жалею об этом», – припомнив странное поведение Моники в последнее время.

– Так же, как ты любил маму? – после неуверенной паузы спросила Джеки.

– Нет, – сразу ответил он. – Такая любовь, какую я чувствовал к Марии, приходит к человеку только раз в жизни. Никто не сможет занять в моем сердце ее место. Мои чувства к Монике... сложные... совсем другие. Она играет в моей жизни большое значение, заполняя пустоту, от которой я столько лет страдал. Но это не та всепоглощающая любовь, какой я любил твою мать... и какая, мне кажется, послана судьбой вам с Дэном.

Оба некоторое время молчали.

Затем Джеки тихо вздохнула:

– Ах, папа, жизнь так сложна! Кажется, судьба намерена помешать нашему союзу с Дэном.

Джордж сжал ее пальцы.

– Разве для тебя статьи Лэффи – единственный способ изложить свои взгляды? – осторожно спросил он.

Джеки встретила его взгляд.

– Нет, но разве люди смогут отнестись серьезно к взглядам, которые излагает женщина? Думаю, что нет. – Она грустно посмотрела на отца. – Ты хочешь, чтобы я отказалась от этого занятия?