'Орлы Наполеона' - Александр Григорьевич Домовец

Оставшись один, Сергей жадно глотнул вина прямо из горлышка. Перевёл дух. Надо же… На случай штурма гостиницы у него есть неожиданные друзья… Вот тебе и старый пьяница! Представил, как мадам Лавилье перевязывает полученные в бою с сельчанами раны, и не выдержал, засмеялся. А вдруг на почве общего сочувствия к русскому художнику супруги помирятся?

Со стаканом в руке Сергей присел на подоконник. Уставился на высокий тополь, зеленеющий напротив окна, и тяжело задумался. Ещё никогда в жизни он не попадал в столь нелепое положение. Будто его против воли затягивает водоворот событий — необъяснимых, странных, опасных. Что-то не так. Что-то происходит, и происходит совсем близко, по касательной. И может быть, убийство Звездилова и пропажа Пифо ещё не конец. Почему Жанна твердит о некой угрозе, следующей по пятам? При всей экзальтированности девушка далеко не глупа… И никуда не деться от тягучего, словно зубная боль, дурного предчувствия.

В дверь постучали. Не успел Сергей чертыхнуться (приёмный день у него нынче, что ли?), как в комна ту, не дожидаясь приглашения, ввалился собственной персоной хозяин заведения мсье Арно. Спасибо, хоть без жены. Этому-то что надо? Расчёты с ним ведёт Фалалеев…

— На два слова, мсье Белозёров, — сообщил Арно значительно. Тенор кабатчика никак не вязался с мясистым лицом, широкой грудью и длинными сильными руками.

— Слушаю вас, — произнёс Белозёров, указывая на стул.

— Спасибо, я постою… Вы только не переживайте, — неожиданно сказал хозяин с добродушной улыбкой.

— В каком смысле?

— Бросьте, мсье, я всё знаю. И про сход, и про то, что вас выживают из деревни, и что послезавтра вы уезжаете. И правильно, что уезжаете, — добавил озабоченно. — Народ у нас неотёсанный, нравы грубые. Если что не так, могут и прибить. И не всем по нутру, что вы тут ещё на два дня задерживаетесь.

— Вот как?

— Истинная правда. Ремесло у меня такое — всех поить и всё знать. — На лице мелькнула и тут же угасла хитрая улыбка. — Вы, главное, до отъезда со двора никуда не девайтесь. Сидите в гостинице. Еда и ночлег есть, вина вдоволь, а что ещё надо? Здесь-то вас никто не тронет, уж я прослежу. Не хватало, чтобы моего постояльца обидели…

"Конечно, проследишь. Случись что, с кого расчёт брать?"

— Спасибо, мсье Арно, — сказал Сергей, протягивая руку. — Совет хорош. Возможно, я так и поступлю.

Действительно, что ему делать за пределами двора? Ну, разве что прогуляться напоследок по лугу, ещё раз полюбоваться Луарой, посмотреть на проклятый замок… Но уж коль ситуация складывается нешуточная, лучше не рисковать. А с другой стороны, безвылазно сидеть здесь до послезавтра, как мышь в клетке? Ладно, там будет видно…

— Через полчаса ужин, — напомнил хозяин, закрывая за собой дверь.

Какой там ужин! Аппетита не было вовсе. Однако скрепя сердце Сергей спустился к общему столу и даже заставил себя съесть свиную котлету. Общая беседа не клеилась, в воздухе висело напряжение, и негромкие, вялые реплики сотрапезников разредить его не могли. Даже неисправимый оптимист Фалалеев был невесел и в конце концов заявил, что отправляется на боковую — раньше обычного. И всем пожелал того же.

— Вы куда, Сергей Васильевич? — бдительно спросил Долгов, когда Сергей, встав из-за стола, направился к выходу.

— На перекур, вестимо.

Долгов с Марешалем составили компанию, и, может быть, не зря. С вечерним временем в трактир потянулись люди. Проходя через двор, сельчане мерили дымящего папиросой поодаль Сергея косыми взглядами, кое-кто шипел сквозь зубы нечто невнятное. Один демонстративно сплюнул в их сторону. Кулаки у Сергея сжались сами собой. Так и съездил бы по бородатой роже… Затоптав окурок, Сергей хмуро пожелал сотоварищам спокойной ночи и ушёл к себе. На боковую так на боковую. Тем более, что накануне не выспался…

Среди ночи Сергей неожиданно проснулся. Не громкий скрип открываемой двери проник в сознание и прервал беспокойный сон. Сергей открыл глаза. По комнате разлился слабый зыбкий свет, кое-как рассеивающий ночную тьму. То горела свеча, и была та свеча в женской руке. У изголовья стояла Жанна.

Сергей потряс головой и сел в кровати. Хриплым спросонья голосом сказал изумлённо:

— Жанна… Что вы здесь делаете в такой час?

И только теперь заметил, что девушка была в ночной рубашке с наброшенной поверх кофтой. В комнате было тепло, однако она дрожала, словно от сильного холода, и подсвечник в руке ходил ходуном.

— Мсье… — произнесла чуть слышно и замолчала, будто перехватило горло.

— Да что случилось-то? — вполголоса гаркнул Сергей, уже вполне проснувшийся.

— Ничего не случилось… Можно, я с вами лягу?

Ах, как уютно трещали дрова в чреве большого камина! Его яркое пламя весело согревало полумрак просторного кабинета с высокими, плотно зашторенными окнами. Кресла собеседников были придвинуты поближе к огню.

— Подбросьте-ка ещё пару поленьев, — проворчал собеседник постарше. — Что-то мне сегодня зябко, не простыл ли…

— Боже вас упаси! Да и не вовремя.

С этими словами собеседник помоложе выполнил просьбу.

— Благодарю… Но вернёмся к Белозёрову. У нас всё готово?

— Решительно всё.

— Люди, детальный план действий?

— Не беспокойтесь. Люди на месте, план осуществляется скрупулёзно.

— А что Белозёров?

— Пока, в соответствии с планом, — в неведении. Но уже завтра…

— Вот именно — завтра! В тот самый день…

Старший собеседник перевёл взгляд на портрет, висевший на стене. Перекрестился. Склонив голову, молитвенно сложил руки на груди.

— Даст бог, всё осуществится, — прошелестел, еле двигая морщинистыми губами.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Можно я с вами лягу? — чуть громче повторила Жанна, не дождавшись ответа.

— Зачем? — выдавил Сергей.

Более идиотского вопроса придумать было невозможно. Девушка нервно усмехнулась.

— А вы попробуйте угадать…

И, поставив подсвечник на стол, робко присела на краешек постели. Сергей торопливо подобрал ноги.

— Приласкайте меня, — попросила Жанна чуть слышно.

— Что?!

— Да вот то самое, мсье. Чего ради, по-вашему, я за полночь к вам в постель прошусь?

Сбросив движением плеча кофту, наклонилась к онемевшему Белозёрову. (На Сергея пахнуло молодой чистой кожей.) Взяла его руку. Прижав к пылающей щеке, укрыла рассыпавшимися волосами.

— Вы ничего не говорите, мсье. Я сама всё ска жу… — Сжала руку. — Не надо бы так, само собой. Не должна девушка навязывать себя мужчине. Но вы через день уедете и больше никогда не вернётесь. И что мне делать, если вы на сердце легли и в душу запали? Вот я и пришла, — бог мне судья…

Смотрела на Сергея неотрывно и что-то