Лион Измайлов - Измайлов Лион Моисеевич

Я приехал домой. Меня встретила жена — милая, прекрасная, добрая, чудная и так далее и, что самое интересное, — любимая.

Я ее действительно люблю, ценю, уважаю. Мне за десять лет совместной жизни не надоело с ней разговаривать, не надоело спать с ней. Мне приятно целоваться с ней, обниматься. Мне с ней тепло, уютно и все понятно.

Когда я ей изменяю, где-нибудь на юге или в командировке, последние дня два я пощусь, чтобы приехать к ней во всеоружии. В этот раз так не получилось. Лидушка выпотрошила меня настолько, что было не до жены. Однако все как-то прошло незаметно. Устал и устал. А назавтра я уже был свеж как огурчик.

Я думал, что Лидушку уже никогда не встречу. Звонить ей не звонил — держался. Но однажды ходил возле ее института, что в арбатском переулке. Ходил часа полтора и встретил ее, так сказать, случайно.

— И что же это вы мне не звоните? — спросила она почему-то на «вы».

— Я не знал, нужен ли я вам.

— Вот позвонили бы и узнали.

— И что бы я узнал? — глупо спросил я.

— Что я по вас скучаю, — сказала она.

Мы пошли на Арбат и там, как молодые, сидели в уличном кафе.

Я довольно равнодушно спросил ее про знакомого, который встречал в аэропорту.

— Я так и знала, что вы из-за него надуетесь. Ну, ничего здесь нет загадочного. Когда я уезжала, я попросила его встретить меня. Не буду же я за такси 350 рублей платить. Я женщина одинокая, небогатая, мне это не по средствам. Я же не знала, что возвращаться буду с вами. Как я могла предполагать, что такое чудо свалится мне на голову? А сообщить ему, чтобы не приезжал, было уже неудобно.

Я молчал. Она поняла, что объяснение недостаточное и необходимо сказать что-то еще.

— Когда-то он предлагал мне выйти за него замуж, но как-то желания не возникало. Понятно?

— Понятно.

Потом мы поехали к ней домой, и она познакомила меня со своим сынишкой.

— Игорек, — сказал он.

— Василий Сергеевич, — сказал я и пожал ему, как взрослому, руку.

— А я знаю, кто вы, — сказал он.

— Кто?

— Мамин хахаль, — сказал он.

— ТЫ что это говоришь? — всплеснула руками Лидушка и не смогла сдержать смеха. Потом заторопилась на кухню. — Я пойду приготовлю поесть. Вы познакомьтесь поближе.

— Давай играть в войну, — сказал он мне. — Ты прячешься, а я тебя ищу.

Я спрятался за шкаф, а он стал меня искать. Нашел. Я сел на стул. Он подошел ко мне с пластмассовым автоматом и сказал:

— Дядя, ку-ку! — И когда я повернулся к нему лицом, он врезал по этому лицу прикладом автомата, приговаривая: — Вот тебе, фашист проклятый.

Тут уж я не выдержал, схватил его за ноги и поднял вверх. Его лицо оказалось на уровне моих колен, и он со всего размаха заехал мне кулаком в пах, я не ожидал и, охнув, осел на стул. Хорошо еще, что не выпустил его из рук, иначе бы он голову сломал.

Я решил проучить его как следует. Я уложил его к себе на колени и стал лупить ладонью по попе.

Сначала он сказал:

— Русские не сдаются, — а потом заорал так, что тут же прибежала Лидушка:

— Что здесь происходит?

— В войну играем, — сказал я. — Он ко мне в плен попал. Сцена называется «партизан на допросе».

Пришлось этого поганца отпустить. Он отошел от меня на безопасное расстояние и сказал:

— Ну ты живодер.

Откуда слова-то такие знает? Непонятно.

Мы пошли есть. И этот поганец, этот ядовитый цветок жизни, не успокоился до тех пор, пока не опрокинул мне на ноги горячий чай.

Редкий негодяй. Знал ведь, что при Лидушке я ему по шее дать не моту.

И вот пошла у меня двойная жизнь. Не думайте, что я стал меньше отдавать жене. Нет. Как говорит один мой знакомый, мудрый человек: «Любовь — это такой источник, которого хватит на всех».

Мы встречались с Лидушкой целый год. Практически она у меня была второй женой. Я помогал ей, отовсюду привозил ей подарки, покупал ей платья. Я даже ухитрялся ходить с ней в театр и на концерты.

У меня же много разных деловых встреч. А жена у меня довольно ревнивая. Приходилось сочинять.

Надо было всегда помнить подробности этих сочинений. Потому что жена имела обыкновение по нескольку раз переспрашивать о деталях моих «деловых встреч». Старался быть убедительным и в тонкостях представлял все, что рассказывал. Во всяком случае, я не собирался разводиться с женой. Ограждал ее от неприятных ощущений и стрессов. Так мы и жили втроем. Мне казалось, что никого у моей Лидушки не было. Да так оно, наверное, и было.

И вот наконец я подход к началу моего рассказа. Считайте, что до того было вступление, так сказать, пролог. А само действие только начинается. Лето. Подходит август. У всех отпуска. Куда ехать? Вот я и придумал: а не поехать ли нам в круиз? Я с женой и Лидушка с сыном.

Какая красота. Не надо будет думать, что Лидушка с кем-то изменяет. Вот она здесь, под присмотром. Конечно, есть сложности. Я с женой на виду у Лидушки. Зато она мир посмотрит, отдохнет. И я ее видеть буду, уж потерпит две недели. Ну, начали.

Поехали. Не скрою, не только забота об отдыхе Лидушки с сыном беспокоила меня. А в большей степени мысли о том, что она будет делать на отдыхе без меня. Есть такие люди, редкие, им начхать, что их любовница делает без них. Я точно не из их числа. Я без нее в этом круизе просто изведусь. Все время буду думать, что за ней кто-то ухаживает. Буду смотреть на Парфенон, а видеть, как на фоне этого великого памятника древности какой-нибудь древний грек обнимает мою Лидушку. Мне будут в Турции Голубую мечеть показывать, а я вместо мечети такое увидеть могу, что туркам мало не покажется.

Вот я и купил ей каюту двухместную. Мы заранее все обсудили. Я ей честно сказал, что еду с женой и, конечно, будут трудности. Я и моя жена все время у Лидушки на виду, но, поскольку я по Лидушке скучать буду, почему бы не поехать вместе. Тем более что маршрут замечательный: Рим, Ницца, Барселона.

— Отдохнешь, — говорю я ей, — мир посмотришь. Будем делать вид, что незнакомы, — сказал я, совсем забыв, что мальчонка ее, Игорек, знает меня как облупленного.

Лидушка подумала, подумала и согласилась на эту аферу. А что не согласиться? Все бесплатно. Ну, буду я с женой. Подумаешь, жена, она и в Риме жена. Она весь год незримо присутствовала. Жена, как говорят в народе, не буфет, не отодвинешь. «В конце концов, буду отдыхать, — подумала Лида, — морем наслаждаться, новыми городами любоваться».

Вот и поехали. Значит, я с женой Ниной, Лидушка с сыном Игорьком и «крыша» моя, Рубен Петрович, со своей подружкой. Вы только не подумайте, что «крыша» — это такой амбал стриженый с перстнями на руках, обложивший рэкетом палатки. Нет, это вполне цивилизованный человек. Может быть, он когда-то кого-то и обкладывал и ходил в тренировочном и кроссовках. А теперь он вполне респектабельный. Ходит в «Версаче», имеет легальный торговый бизнес и дома в разных странах.

Девица у него, естественно, выше его и молчаливо сосредоточена, такое ощущение, что все время деньги считает. А он, естественно, с двумя мобильниками и во всех точках мира решает по телефону дела и время от времени орет в трубку:

— Как не поставили? Наезжай на него! — и т. д. Но меня он любит и относится ко мне не как к клиенту, а как к дружбану, по работе мне помогает, и вообще уже чуть ли не младшим партнером меня считает и, как он сам выражается, «пасть за меня кому хочешь порвет». Но есть вещи совершенно неискорененные в этой породе людей, понтовитость, от которой они отделаться не в состоянии. «Могу за всех заплатить». «Могу рассказать, как я всех делал». «Как в молодости от ментов ушел».

И платит, и рассказывает. Но об этом еще впереди. Сели в самолет, отстояв огромную очередь. Рейс чартерный. Долго проходили таможню. Всех долго досматривали. Затем пограничники нас держали. Вы, кстати, замечали: у нас на границе в Шереметьеве сколько бы народу ни было, а пропускать всех будут через одну кабину? Остальные закрыты на вечный обед. У Рубена Петровича, естественно, документы особые, а значит, с ним обязательно волынка на границе. Девице его что-то не так оформили — то ли она российская подданная, то ли израильская. В Россию влетела по израильскому паспорту, выехать хотела по российскому. Таможенники в связи с этим все вещи у «крыши» перерыли, искали, не везет ли бриллианты, и деньги все пересчитали.