Нас не простят - Елена Безрукова

— Неужто ты заметил ещё и мой ум? — съязвила я.

— Да, заметил, — абсолютно серьёзно ответил Карим. — И ничего смешного. Ты очень необычная, Камилла. И даже сама не понимаешь насколько.

Я так и застыла с открытым ртом. Как-то вовсе не ожидала от него таких оценок…

— А я сразу заметил, — продолжил говорить Карим. — Ты не такая, как все. Не такая, как наши женщины, и не такая, как женщины более свободных нравов. Ты такая живая, солнечная. Я чувствую твоё тепло и свет, и мне так хочется хоть на секундочку погреться об такое солнышко, как ты, прикоснуться лишь на миг к этому теплу. Я чувствую, что ты хороший человек, ты будешь хорошей женой. И замечательной мамой. Для наших с тобой малышей…

Надо же… Выходит, и Карим куда более глубокий, чем мне казалось.

— И с тобой очень интересно общаться. Ты так смешно шутишь. Мне хватило и пары вечеров, чтобы откровенно запасть на тебя. Я таких, как ты, никогда не встречал. У меня ещё вообще не было желания ни на ком жениться. А на тебе захотел. Ты красивая, я с этим и не спорю. И на твою красоту я обратил внимание поначалу. Внутри меня горит то, что должен испытывать мужчина к той, кого он выбрал в жены, но это не единственное, что я испытываю к тебе, Камилла. Просто дай мне шанс. Один. Маленький. Ты не пожалеешь.

Я лишь горько улыбнулась. Ведь дам я ему шанс или нет — абсолютно неважно, потому что Фархат всё за меня уже решил. Только в постель с Каримом ложиться не ему, а мне, но всё же то, что Карим хотя бы желает наладить нормальные отношения, служило для меня слабым утешением. — Я постараюсь, — ответила я ему после раздумий. — Постараюсь, но не обещаю. Карим, почему меня проверяли врачи? Ты попросил?

— Врачи?

— Да. Гинеколог.

— А-а, гинеколог… Это, наверное, для справки о… Ну, в общем, Фархат показывал мне справку, что ты чиста. Ты же понимаешь, как это важно.

— Ты её попросил?

— Нет, — покачал головой Карим. — Он сам. Я был готов поверить тебе на слово, Камилла. Я очень, очень хочу, чтобы ты стала моей женой. Я бы принял тебя любую…

Меня должны были порадовать такие слова. Наверное, должны были. Но вместо этого опять будто кирпичом шарахнули по грудной клетке, едва не изломав её. — Значит, Фархат сам решил удостовериться, что я не испорчена была во время учёбы… — задумчиво протянула я.

Выходит, Карим ничего не сказал Фархату о том, что наплёл ему Дамир. И сейчас, именно сейчас, до меня вдруг дошло, что этим Дамир пытался меня спасти. Нюансов и рисков у этого способа, безусловно, много, но мне не повезло — Карим брату просто не поверил и всё равно решил жениться на мне.

— Ну, наверное, — пожал плечами Карим. — Но я уже сказал, для меня это неважно. Я бы никому тебя не выдал.

Я лишь тихо вздохнула. Ну почему же ты, Карим, такой хороший, и почему же мы все теперь такие несчастные и словно играем роли в кукольном театре Карабаса-Барабаса?

— Спасибо, Карим, — ответила я. — Это действительно очень важные слова. Для тебя, выходит, всё же представляет собой ценность сам человек, а не только статус и красивая картинка.

— Именно так, — кивнул он.

— Карим, я… Я пойду отдыхать. День был тяжёлый…

— Доброй ночи, Камилла, — отозвался Карим. — Имей в виду, скоро на тебя начнут шить свадебное платье, и ты можешь не стесняться — выбери те ткань и кружево, какие тебе понравятся.

Саван. Мне нравится саван. — Хорошо, — сказала я и пошла к двери. — Учту.

Когда я вышла из библиотеки, наткнулась на синие глаза и вздрогнула. В конце коридора стоял Дамир. Словно ждал чего-то. Несколько секунд он смотрел на меня, в лицо, а потом прошёлся по мне взглядом с ног до головы. Видимо, искал смятую одежду или что-нибудь в этом роде, но мы с Каримом только беседовали на почтительном расстоянии. У меня возникло ощущение, что Дамир и стоял тут, чтобы контролировать. А теперь, когда я вышла и направилась в сторону своей спальни, он мог оставить свой пост. Он пошёл мне навстречу, и в середине длинного коридора мы пересеклись. Оба остановились, словно нас тянул магнит друг к другу, держал настырно на месте и не давал идти дальше. Губы Дамира были плотно сжаты, желваки так и ходили ходуном. Он так и продолжал злиться, будто я виновата в том, что происходит. Или это я принимаю почти физически осязаемую волну ярости от мужа моей сестры как за свою вину? — Поздравляю с помолвкой, — сказал он. — Ты же знаешь, что меня это не радует, — отозвалась я.

— Только не делай глупости, — скорее попросил он, чем приказал. Обычно в его тоне слышалась твёрдая власть, уверенность в себе, даже самоуверенность. И очень редко Дамир говорил со мной как просто человек. — Они могут стоить тебе жизни. — А зачем она мне нужна теперь? Это не моя жизнь, а ваша.

Секунду Дамир смотрел на меня. А потом ответил:

— Живи, Камилла, живи. Это обязательно кому-нибудь да нужно. Пусть даже не тебе самой. Кстати, Амина остаётся, и через пару дней вы вернётесь с ней домой. Будь счастлива.

Он зашагал вперёд, всё больше удаляясь и удаляясь от меня.

Глава 14

Я пошла в направлении своей спальни, в которой я проведу последнюю ночь в этом доме, — завтра мы возвращаемся в дом Фархата. Он снова улетит, а мы с мамой останемся.

По пути встретила Риту.

— Рита, — окликнула я её, и она остановилась. — Твой отец знает, что Карим остался со мной наедине или он сам это придумал и провернул? С тобой.

— Знает, — кивнула она. — Это он сам предложил библиотеку — нейтральная территория. А что такого? Поговорили пять минут, пока никто не видит.

— Какие-то двойные стандарты, — высказалась я. —