Хронос Изгоев - Тихон Карнов

— Есть две новости, пташка. Хорошая — убить их несложно. Плохая — грохнуть их можно только самостоятельно.

Комната вернулась к привычному виду почти мгновенно, из гостиной поместья Аматрис снова сделавшись вестибюлем поместья Моран. Изменились паркет и мебель, вновь проступили балкончики второго этажа, в прежде глухой стене обозначилась выводящая на крыльцо дверь, через которую они с Эммерихом зашли.

— А кто это вообще был? — Кеган тряхнул головой, пытаясь прийти в себя.

Темнота, скопившаяся в углах помещения, оставалась густой. В ней чудилось чужое присутствие, как будто бы чей-то взгляд наблюдал за ним. Аматрис посветил фонариком, ожидая появления новых гостей.

— Да один чел с НуВы, — отмахнулся Ландони, — ещё познакомитесь, к сожалению.

— Так себе анонс, — квёло заметил музыкант.

— Уж прости, какой есть, — проговорил красморовец недовольно. — Слышь, это походу [сраные] кошмары — ну, [твари] Отца Кошмаров. То есть, [междом], в прямом смысле — их породил Лир.

— Я понял с первого раза, Эммерих.

— Ага, круто. В отличие от происходящего… Этого [гада] низвели с полвека назад, так что явно не прямое Воздействие. Походу, твои родственники заныкали здесь его мощи. А-ля домашняя коллекция. Вы ж аристократы любите собирать всякий элитный хлам, не?

— Элитный хлам… — повторил Кеган и закатил глаза. — Так… Если это кошмары, значит, им нужна наша смерть. Чтобы напитаться жизненной силой и самим обрести жизнь. Они извлекают наши страхи наружу и воплощаются в них.

— Типа того. Так что если кошмар твой, мне стрелять бесполезно. Как и тебе — в мой, так что береги патроны. — Кеган резко направился в сторону гостиной. — Ты куда?

— Надо проверить Нину. Если она не услышала выстрелы…

— Точняк, — Эммерих держал оружие наготове. — Они могут прийти и за ней.

Мужчины осторожно двинулись вперёд, прислушиваясь к каждому шороху — однако поместье оставалось погруженным в тишину. Гостиная, в которой заночевала Нина, оказалась пуста. Фонарик осветил сдвинутые кресла с помятым спальником и застывшие вдоль стен шкафы. На их полках застыла, мерцая бликами, хрустальная посуда.

Одна из небольших атласных подушек, прежде лежавшая на диване, оказалась брошена на пол, рядом лежал рюкзак девушки. Ведущая в дальний коридор дверь была приоткрыта.

— Выглядит так, будто её что-то разбудило, — задумчиво проговорил Эммерих. Его лицо сделалось напряжённым. — Лады, глянем, что там дальше тогда.

Однако пройти Кегану и Эммериху пришлось совсем немного. Едва выглянув за порог, они увидели вышедшую из-за угла Нину. Она шла чуть нетвёрдым шагом, иногда касаясь стены, будто проверяла её на прочность, а на пухлых губах цвела улыбка.

— Нани! — Эммерих подорвался к ней и, крепко обняв, приподнял над землёй. — Ты как? С тобой всё нормально?

— Да, — мечтательно ответила она, когда странник её отпустил, — я встретила тут… того вейта…

— Вейта? — Кеган напрягся. — Он… он пытался тебя убить?

— Нет, — Нина окинула их недоумённым взглядом, — он меня поцеловал.

Услышав это, Кеган вскинул бровь и фыркнул.

— Блестяще, — Эммерих щёлкнул пальцами и возвёл взгляд к потолку, — пока мы превозмогаем с кошмарами, ты с тульпами развлекаешься.

— Тут всюду кошмары, госпожа Нойр, и крайне неосмотрительно поддаваться эмоциям и идти на поводу влечения, — затем проговорил Аматрис и с прищуром огляделся. — Эммерих считает, что имеет место Воздействие мощей Лира.

— Надо же, как ты запел, — со смешком отметил Ландони. — Не поддаваться эмоциям? Приревновал её что ли?

— Протрезвел, — ответил музыкант, — но, если соскучился по минору, могу исполнить балладу с моего первого альбома.

Едва Эммерих собрался ответить, как его перебила Нина:

— Кошмары… Да, Элиот сказал также.

— Кто? — спросил Кеган и тут же кивнул. — Тот вейт, понял.

— Да, — Нина смущённо почесала затылок, — так вот, Элиот сказал, что, в общем, Лир тут не причём. Не припомню, чтобы что-то ещё могло оказывать такое Воздействие, но… Короче, он так и не сказал, в чём дело.

Лицо Аматриса приняло задумчивое выражение.

— В карпейской мифологии немало существ, которые Воздействуют на психику посредством разного рода манипуляций, — сказал он, — как и в византийской… и даже авраамических религиях.

— К чему ты клонишь? — Эммерих повернул голову.

— К тому, что это не кошмары. Если ты не заметил, я специально тянул время — чтобы осмотреться, разумеется, — не без самодовольства отметил Аматрис, — и если мои наблюдения верны, то едва ли этих существ можно назвать кошмарами.

— А кто это тогда? — Нина напряглась.

— Демоны, — уверенно ответил музыкант и нахмурился. — После Нисхождения Лира кошмары не способны оказывать Воздействия на внешнюю среду, видоизменять её. Они самостоятельная единицы. Про демонов, если принять на веру мифы, пишут иное.

— Демоны, — повторила Нина. — Да, кажется, Элиот также их назвал.

— Что ж, значит, пташка солидарен с твоей тульпой, — заключил Эммерих, направляясь вперёд. — Лады, тогда погнали. Увидим старых друзей, родственников, бывших — попусту лясы с ними не точим, а сразу за оружие. Помните, что цель этих лировых тварей задурить вам мозги.

— Выход в другую сторону, Эммерих.

— А? Да я знаю, — отмахнулся тот, — но раз мы здесь зафиксировали Воздействие, я должен выяснить, какого оно характера — вне зависимости от того, связано оно с мощами или нет. Это у вас путешествие, а я как раз на службе.

Когда странник отошёл на несколько метров, Нина подняла на Кегана обеспокоенный взгляд и спросила:

— Ну, мы же не отпустим его одного?

— Не стоит, — согласился мужчина и подвинул её таким образом, чтобы она оказалась перед ним. — Иди впереди, я — за тобой, и постарайся нагнать Эммериха, чтобы между вами не было большого расстояния.

— А тебе самому не стрёмно будет идти позади?

— Стремнее, — он странно подчеркнул это слово, — мне было бы, если бы я позволил рисковать молодой вейне.

Нина, послушав его, неуверенно кивнула и поспешила за другом. Чем дальше они удалялись от гостиной, тем сильнее изменялось поместье. Казалось, оно сделалось древним и дряхлым, многократно увеличив свой возраст. Воздух отчётливо похолодел, из неведомых щелей задуло сквозняком, изо рта теперь вырывался пар. Паркет выцвел и потускнел, по стенам белёсыми пятнами пролегла плесень. Старинная мебель растрескалась, стремительно приходя в упадок. Некоторые проходы загородила паутина, под ногами толстым слоем пролёг слой пепла, однако дозиметр не затрещал. В воздухе промелькнули и заклубились частицы праха.

— Напоминает Финемилий, — Нина поёжилась.

— Однако очагов Воздействия поблизости нет, — задумчиво уронил Аматрис. — Не уверен, что даже слышал о подобном.

— Мне бы твою неуверенность, — глухо произнёс Эммерих.

Коридор удлинялся, становясь куда более протяжённым, чем был при первом осмотре поместья. Выложенный старым деревом, он порой разветвлялся, уводя прочь. Со стен глядели выцветшие портреты,