Ради мира на земле - Александр Корзников

— Мы отомстим за комиссара!

На другой день после боя, еще поутру, услышали танкисты, что астаховцы живы. Неизвестно, кто первый сказал это, но Поляков и ребята из пятерки побежали на командный пункт. На брезенте перед командиром сидели раненный в руку Приданников и водитель танка Астахова Тендитный. Слушали Тендитного…

Далеко на фланге вражеской обороны снарядом разбило ведущее колесо. «КВ» закрутился на месте. Фашисты обрушили на него огонь всех батарей. Заглох мотор. Потом гитлеровцы пошли на неподвижную стальную крепость с гранатами и фугасами.

— Стрелять со ста метров! — сказал Астахов.

И в тот момент, корда в танк уже полетели было гранаты, танкисты открыли трехствольный огонь. Из пулеметов. Фашисты поползли. Их уничтожали по одному. Били несколько часов, наверняка. Экономили патроны. Вечером, когда немцы стали отходить, Астахов послал к своим Киреева. С пятью гранатами тот выбрался из люка. Занималось утро. От Киреева никаких сигналов. Тогда Астахов послал к своим Приданникова и Тендитного. В «КВ» остались Астахов и Махалев…

Поляков: К подбитому танку снарядили небольшую экспедицию из трех человек, среди которых был и Тендитный. Она должна была выбрать подходы для буксировочных танков. Кроме того, поручили пробраться в самый танк с мешком продуктов для Астахова и Махалева.

Майор Максимов написал Астахову записку:

«Гордимся вашим поведением. Ночью или завтра эвакуируем. Держитесь. Будьте здоровы».

Тройка разведала подходы, но доставить продукты не удалось. Фашисты всю ночь вели сильный заградительный огонь. Танкисты заметили также, что они проводили вокруг подбитого танка какие-то странные инженерные работы. Что бы это значило?

С наступлением утра вокруг танка не было ни души…

Прошло уже 48 часов, как танк находился во вражеском окружении. Решено провести эвакуацию. И вот, когда буксировочные танки готовились выскочить на помощь Астахову из рощи, в которой они прятались, точно из-под земли вырос сам Астахов.

Он успел. Успел предупредить, что танк окружен минными полями и выводить его сейчас нельзя. Сначала с этим сообщением послал Махалева и уже в последнюю минуту покинул танк сам. Вскоре появился раненный осколком мины Махалев. А еще через несколько часов вышел из леса старший сержант Киреев. Он сбился с пути и двое суток бродил по лесу.

Поляков: Вот все они снова в сборе. Сидят в большой хате на полу, на брезенте, и любовно, кропотливо чистят механизмы танкового оружия. Точь-в-точь такими я их видел на Урале, в цехе Кировского завода, на сборке танков: они в тот день перебирали да смазывали пулеметы, проверяли танковые приборы.

— Ну, как, будут работать? — спросил тогда заглянувший в цех директор завода Зальцман.

— Будьте уверены! Раз из ваших рук да в наши руки — заработают классически!..

…Батальонный комиссар А. Поляков расстается со своими героями. Пятерка «КВ» прошла с боями первые пятьдесят километров и движется дальше на запад. Пять танковых экипажей по пять человек в каждом — немного. Но и они способны совершить великие дела. Поляков расстается с героями своих очерков, обещая новую встречу:

«Мы еще расскажем об их делах, об отважном лейтенанте Астахове, весельчаке Дормидонтове, неустрашимом Константинове, обо всех, кого мы узнали на пути от Урала до Старой Руссы».

И 21 мая 1942 года в той же «Красной звезде» появится еще один «подвал» за подписью Полякова под названием «Трофей».

Началась эта история еще в зимние бои сорок второго года. Шел бой за деревню. Командир танка Калиничев направляет свою машину по задымленной улице — там еще сопротивляются фашисты. Временами по команде Дормидонтов на мгновенье останавливает машину, чтоб сделать выстрел из пушки.

Вдруг в общем хаосе боя Дормидонтов разглядел собаку, мечущуюся от дома к дому. Громадного пойнтера.

— Вот он у меня сейчас прыгнет лапками кверху, — пригрозил стрелок-радист Шишов, прильнув к пулемету. Дормидонтов толкнул Шишова в бок, и пулеметная очередь прошла выше собаки, по двум вывернувшимся из-за угла фашистам.

А минут через двадцать после боя расположившиеся на отдых танкисты грохнули дружным смехом — на пороге появился… Женька Дормидонтов и вел того самого пса! Пес жался к танкисту.

Ребята подняли веселый галдеж:

— Где это такого пленника подхватил? Ай да Женька!

Все рассмеялись.

— Так вот, ребята, — сказал Дормидонтов, — за собакой буду ухаживать я. Командир уже разрешил держать ее в батальоне.

— Тогда давай ей кличку, — предложил кто-то, и со всех сторон, как дождь, посыпались предложения:

— «Фашист», «Бандит», «Адольф», «Гитлер», «Геббельс», — и еще ворох имен в этом роде.

— Нет, ребята, не годится, — перебил друзей Дормидонтов. — Ну разве к лицу собаке носить такое имя? Это же оскорбление для пса!.. Это наш трофей. Так давайте и назовем его Трофей…

Прошли недели. Трофей привык к Дормидонтову, своей кличке, научился носить донесения во второй эшелон, мог притащить в зубах пулеметный диск, завернутый в тряпку, за ремень принести автомат…

Уходила пятерка в бой — оставляла Трофея на базе. Он нетерпеливо ждал, когда появлялись запыленные танки, безошибочно бросался к тому, в котором был его хозяин. Но пришел однажды день, когда с поля боя вернулось четыре танка…

Поляков: Прошло два часа, три, десять, двенадцать, а танка Калиничева все нет и нет. Несколько пар разведчиков-танкистов и пехотинцев ходили вперед, подбирались к вражеским позициям, но машину нигде не обнаружили — как сквозь землю провалилась.

В батальоне кто-то вдруг предложил послать Трофея поискать машину: «Он ее издали узнает, а немцы не тронут его».

Рано утром, когда на востоке еще только-только возникала первая полоска розового света, Трофея вывели к окопу, показали на один из танковых следов, идущих в сторону противника и сказали: «Ищи».

Через несколько часов Трофей появился на сборном пункте машин. Первого попавшегося танкиста он схватил зубами за комбинезон и стал тянуть за собой.

Разведчики Валин, Аровский и Пальченко отправились за Трофеем, потащившим их в сторону передовой. Путь собаки пролегал далее прямо к немцам, откуда изредка раздавались оружейные и пулеметные выстрелы. Идти было небезопасно.

Ребята, крадучись, поползли между мелкими кустами за Трофеем. Но не проползли и трех десятков метров, как Трофей остановил их сам. Бойцы приблизились. Перед ними лежал труп танкиста в комбинезоне, шлеме и перчатках. Это был Ваня Писарев — артиллерист из экипажа Калиничева.

Писарев был весь изрешечен пулями. За пазухой у него оказались документы, записные книжки всего экипажа. Очевидно, он пробирался из танка, чтобы известить об аварии.

Трофей, сорвавшись с места, вдруг вихрем полетел в сторону немцев. Он появился через час с бумажником в зубах. Бумажник раскрыт и перед глазами разведчиков… обрывок записки с подписью командира танка Калиничева:

«…Хоть сколько-нибудь. Хотя бы с Трофеем. Мы еще живы. Расстреливаем последние. Набили штук сотню гадов, но не сдаемся и никогда не сдадимся. Калиничев».

Вот когда все вспомнили об умении Трофея таскать диски, автоматы! Разведчики тут же добыли у пехотинцев один диск и завернули его в тряпку. Диск — Трофею в зубы, и пес уже знал, что ему надо делать.

Три рейса с дисками в зубах совершил к танку пойнтер. Машина находилась, очевидно, километрах в трех в глубине территории противника. В последний раз Трофей вернулся с запиской, прикрепленной к ошейнику:

«Дорогие товарищи! Спасибо вам, спасибо Трофею. Он помог нам подстрелить еще с полсотни кровавых собак. Прощайте, ребята. Последние минуты. Обливают бензином. Умрем, но победа за нами! Передайте привет родным. Трофея спускаем в нижний люк. Он такой, он прорвется. Прощайте.

Так погиб беззаветно преданный Родине, героический экипаж танка «КВ», одного из той пятерки, что совершила описанный уже нами славный путь от Урала до Старой Руссы.

…Еще раз 24 мая 1942 года вернулся к теме отважных танкистов батальонный комиссар Поляков. Он не мог смириться с мыслью, что нет Женьки Дормидонтова, весельчака и балагура, нет Калиничева, Шишова, Соловьева, Писарева. И поэтому поставил в заголовок статьи слова «Пять «КВ». Хоть их и осталось четыре…

Поляков: На счету этой маленькой группы кировских броненосцев — пятерки, а затем четвертки «КВ» — десятки боевых подвигов. Не прошло и полгода, как пятерка «КВ» покинула Урал, а сколько изменений, сколько отнятых у врага километров и селений, сколько вмятин на броне от вражеских снарядов! Немало горьких дней и часов пережила за эти месяцы пятерка машин лейтенанта Астахова: ранены товарищи — командир танка Чиликин, Кононов, Мащев… Убит в сражении отважный комиссар Харченко, сожжен заживо героический экипаж танка Калиничева — один из славной пятерки «КВ».