Под солнцем любви (сборник) - Дарья Лаврова

Все фотографии за этот год были собраны в одну папку и отправлены в «корзину». Также я удалила все совместные фотографии из альбомов «ВКонтакте». Сообщения, диалоги, телефонные номера – все туда же.

Подарки собрала в отдельный пакет и выбросила в мусоропровод. Среди них была серая мышь в красных ботинках с безумными глазами. Нажимаешь на пузо – грызун пищит, признается в любви и противно чмокает, будто целует.

Дело казалось незаконченным – требовался заключительный штрих. Я включила ноутбук, залезла в инет и за пять минут внесла Сашу во все возможные «черные списки», так что, даже если он и захочет когда-нибудь со мной связаться, у него ничего не получится.

Я продолжала варить борщ и разбирала комментарии из ЖЖ в электронной почте. Я редко туда пишу, но много комментирую. На мой блог в ЖЖ подписаны пара сотен человек. Это не так уж много.

Я завела дневник чуть меньше года назад, когда начала встречаться с Саней. Я сама не знала, с чего вдруг мне захотелось, чтобы кто-то видел, читал мои мысли.

* * *

Алсу отняла у меня ноутбук и мобильный в первые же минуты вечера.

– Что ты собираешься делать?

– Покопаюсь на страничке твоего Санечки, – ответила Алсу. – Ты не против?

– Да на здоровье. А что ты хочешь найти?

– Ты же меня знаешь.

– Думаешь, у него кто-то есть?

– Я не думаю. Я уверена.

Я ощутила неприятное волнение. Такое волнение обычно бывает перед тем, как ты узнаешь что-то нехорошее, а пока просто догадываешься об этом и тихо ждешь, когда твои предположения оправдаются.

Наташа тем временем сидела на полу перед телевизором и надувала синий воздушный шарик. Они принесли целый пакет.

– Нашла, – сказала Алсу. Не прошло и десяти минут, как она села за ноут.

– Как только у тебя это получается? – удивлялась Наташа. – Я тебя обожаю. Ты делаешь точные выводы только по лайкам, фоткам, комментам и записям на стенах.

– Немного логики и опыта, – ответила Алсу.

Я встала с пола и подошла к ней.

– Ты не думала зарабатывать этим? – улыбалась Наташа. – Стать частным детективом, например.

– Что ты, я скромная девушка, – отмахивалась Алсу. – Я согласна на роль девушки Джеймса Бонда в следующем фильме.

– Можно устраивать мастер-классы для желающих, – не отставала Наташа. – Делиться знаниями.

– Не хочу. Пусть это останется моим приятным маленьким хобби.

Алсу подняла на меня глаза и замолчала:

– Ты знаешь Таню Ткаченко?

– Да… – протянула я. – Знаю. Они учатся в одной группе. Саня брал меня пару раз на их тусовки. Я ее видела. Приятная девушка. А что?

– Садись, сама смотри, – сказала Алсу. – Посмотри фотки с ее страницы, сохраненные фото и фото со стены особенно, там много всего. И саму стену почитай, она у нее открыта. Обрати внимание на числа, когда были добавлены фото и записи.

Алсу ушла к Наташе, села рядом на пол и взяла себе желтый шарик. Я устроилась за ноутом и начала смотреть.

Я читала сообщения на стене Тани Ткаченко. В основном это были ее друзья и однокурсники. Кого-то я знала, кого-то видела пару раз, с кем-то даже неплохо общалась.

Часто попадались сообщения от Сани. Он выкладывал на стену Танины фотографии. Нежные, нечеткие, черно-белые. Снятые будто на пленку и выцветшие со временем. Необязательно что-то писал, но всегда добавлял какую-нибудь чувственную приятную песню, под которую невольно хочется закрыть глаза и улыбаться от счастья.

Саня писал, что любит ее, а Таня отвечала, что она его тоже. Я листала и листала вниз. Палец устал крутить колесико мышки. Я хотела узнать, когда это все началось. Сколько времени он меня обманывал, сколько дней, недель, месяцев я обманывала сама себя, думая, что у нас все отлично. Мур-мур-мур, блин. Если не сказать хуже.

Это началось еще на зимних каникулах, когда Саша с однокурсниками отдыхал в Греции, а меня не пустили родители.

Первая запись от Сани была в середине февраля. Он загрузил солнечное фото с худой светловолосой Таней в темных очках и добавил песню Ивана Дорна.

Таня спросила: «Откуда такая фотка?)))»

Саня ответил: «Это я в Google Maps карту увеличивал и тебя увидел. Наверное, спутник пролетал, когда мы в Греции были».

Таня обожала танцы, сходила с ума от музыки и питала страсть к путешествиям. Чем дальше от родной столицы, тем лучше.

Таня была такой тощей, что хотелось взять ее за руку, отвести в «IL Патио» и хорошенько накормить пиццей.

Алсу и Наташа смотрели канал «Перец». Я повернулась на стуле и молча уставилась в экран. Показывали, как десяток коров везут на убой в грузовике. Одна из них упала на асфальт, и какое-то время ее тащило за машиной, пока люди не сказали об этом водителю. Корова разодрала колени в кровь почти до костей. Ее подняли и погрузили обратно в кузов, а я еле добежала до туалета – меня тошнило.

– С тобой все в порядке? – стучались в дверь Алсу и Наташа.

– Ну, мне явно лучше, чем той бедной корове, – еле слышно прошептала и разревелась.

– Ты что там, плачешь, что ли?

– Дверь открой, Саш.

Я протянула руку и открыла.

– Ты все видела? – спросила Алсу, протягивая мне чашку чая.

– Угу, – промычала я. – Он мне врал почти полгода. Даже расстаться нормально не мог.

– Да, – согласилась Алсу. – Нашел повод и сразу кинул, а сам-то уже с зимы свою Таню лапал. Зато теперь ты не чувствуешь себя виноватой. Ты отличная, это он козел.

– Парень на работе назвал его лососем. Это как бы лох и лось одновременно.

Алсу и Наташа рассмеялись.

– А давайте сегодня загадаем женихов? – предложила Наташа.

– Да, – улыбнулась Алсу. – Саш, ты сегодня ляжешь в большой комнате, а мы будем спать на твоем диване. Идет?

– Я что-то не поняла.

– Ну, это чтобы все спали «на новом месте».

– Да пожалуйста, все равно я в это не верю.

– Это неважно. Утром обсудим результаты.

Заснуть не получалось. Черно-белое кино, что крутилось в моей голове с того самого дня, как Саша бросил меня, стало цветным и неприятно реалистичным. Этот депрессивный фильм о любви никак не получалось остановить. Где-то должна была быть кнопка «стоп», или «пауза», или – в крайнем случае – «быстрая перемотка вперед». Мы долго говорили об этом ночью, пока не заснули. Я не знала, удалось ли мне нащупать эту невидимую кнопку, но утром я с удивлением заметила, что впервые за три недели мучительное кино не включилось в тот момент, как только я открыла глаза. Спустив ноги на пол, я неуклюже потянулась за соком, отпила один глоток и чуть не заплакала от разочарования. Хотелось выпить чего-то свежего, но клубничный сок, который девчонки притащили вечером, был настолько сладок, что сводило горло. Я нащупала еще один пакет – апельсиновый.

Наташа и Алсу спали в моей комнате и раньше полудня просыпаться не планировали.

Одежда валялась где угодно, но только не на месте. Свой второй носок я нашла в коридоре у дверей туалета, бюстгальтер был под креслом на кухне, а вчерашняя футболка сохла на веревке на балконе. Я пила кофе с молоком и смотрела на хмурый пустой двор. Казалось, вот-вот пойдет дождь. В этот момент мне уже не было плохо и гадко, как вечером и ночью. Я все еще любила Сашу, но ловила от своего состояния определенный кайф, ощущала себя свободной и готовой к новой жизни. Почти.

В коридоре мне под ноги попалась мятая стопка прайс-листов с работы. С одной стороны они были исписаны черной гелевой ручкой. Я сидела в родительской комнате и писала письма Саше. Алсу и Наташа запретили мне подходить к ноуту, а мобильный так и не вернули. Правильно сделали.

– Очень поэтично, – прошептала я, прочитав полстраницы. – Литературно, блин… – и порвала всю стопку. Старые прайсы были ненужны, а любовные письма лучше вообще уничтожить, чтоб не было соблазна отправить их.

Я умылась и вернулась в комнату. Наташа и Алсу все еще спали. На столе рядом с порванным пакетом грецких орехов лежали две книжки Милорада Павича и «Ночь нежна» Фицджеральда, которые принесла Алсу.

Внезапно ее рука вылезла из-под одеяла и принялась искать мобильник. За рукой появилась и лохматая голова.

– Сколько времени? – волновалась Алсу.

– Половина двенадцатого, – ответила я, снова забираясь под одеяло.

– Ну что, девочки, кто вам сегодня снился? – проснулась Наташа. – Мне вот, например, Павел Дуров.

– Мне никто не снился, – ответила Алсу. – Даже Джонни. Ну а у тебя кто?

– Да ну, – отмахнулась я. – Даже говорить не хочу. Я била тапочками по лицу кое-кого. Вот этими самыми тапочками. Держала их в руках и била со всей силы, а ему было смешно.

Девочкам тоже стало смешно.

– Это тот, о ком я думаю? – осторожно спросила Алсу.

Я кивнула, еще сильнее прячась под одеяло.

– Я его знаю? – интересовалась Наташа.

– Я скажу ей? – задумалась Алсу. – Ты не против?

– Говори.

– Вы такие странные, – улыбалась Наташа.

– Ей приснился Набоков, – сказала Алсу.

– Ах, Андрюха… Забей, Саш. Он придурок. Дружить с ним еще можно, но только не встечаться. Он же ненормальный. Я его с первого класса знаю.