Душа для Командора - Дмитрий Корниенко

Чтобы как-то отвлечься, Андрей повернулся к сидящему рядом Сарусу:

– Может, что-нибудь интересное расскажет специалист по малым цивилизациям?

– Почему бы нет, – невозмутимо ответил Сарус. – А что бы вы хотели узнать?

– Ну например… ты ведь хорошо знаешь Землю?

– Конечно. Мне и раньше приходилось на ней бывать.

– Можешь что-нибудь рассказать о ее истории?

– Ну… Вы были на Земле недолго, а если бы решили путешествовать, то обратили бы внимание на одну странную особенность. Нигде, ни на одной планете вы не найдете больше такого смешения рас. Даже на планетах, населенных давно, имеющих продолжительные контакты с другими цивилизациями, находящимися на перекрестках мироздания. А ведь Земля обособлена.

– И в чем же дело?

– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно отправиться в глубокое прошлое Земли. Даже не Земли… Надо вспомнить, что когда-то существовала Империя Ходо. Правда, сейчас никто, кроме специалистов, этого уже не знает, а ведь Империя простиралась на добрую половину цивилизованного мира. И вот, после очередной большой войны, когда было подавлено восстание на, казалось бы, совсем благополучных планетах, Император решил наказать немногих оставшихся в живых, да так, чтобы другим было неповадно. Он собрал последних выживших представителей восставших рас и отправил их на своих гигантских кораблях на Землю – в то время необитаемую тихую планету с подходящими условиями жизни. Технически это было осуществимо: у Императора был большой флот, и год за годом корабли свозили бунтовщиков на Землю. Оставляли им что-то на первое время и улетали.

– Великое переселение народов… – пробормотал Андрей.

Он невольно столкнулся взглядом с Эр Эфо, который хоть и не делал никаких замечаний, однако же внимательно прислушивался к разговору и снисходительно усмехался чему-то в поднятый воротник.

– Да, великое переселение, – согласился Сарус. – Этим расам пришлось на новом месте непросто. Они вымирали. Голод, болезни, холод… От своих истоков-то давно отошли, все раньше делали роботы. А люди до переселения занимались только искусством и войной. И вот пришлось заново учиться древним способам охоты, когда сели аккумуляторы плазменных винтовок. Но поколение сменялось поколением, переселенцев становилось все меньше и меньше, исчезла письменность, исчезли остатки культуры, люди перешли в первобытное состояние. И вот тут-то, когда эти люди забыли, кто они и откуда, и совсем одичали, наблюдатели с удивлением констатировали изменения. Численность землян начала увеличиваться. Расы стали возрождаться, но уже как земные расы. Став дикими, они научились выживать, стряхнув с себя остатки прежних, только мешающих знаний. Цивилизованность не способствовала выживанию в экстремальных условиях, и людям сначала понадобилось превратиться в зверей, чтобы после построить новый мир. И появились зачатки новой культуры, изобретательство, письменность, наконец, но все уже по-другому.

"И изгнаны были первые люди из Рая на Землю за грех, и стали они смертны… До конца веков будете трудом добывать себе пропитание…" – вспомнил Андрей.

– Если вам любопытно, вы можете почитать мой труд "Земная цивилизация: второй круг", – гордо продолжил Сарус. – Но что интересно, второй раз этот путь оказался гораздо короче. Похоже, генетическая память об уже изобретенном, уже придуманном, уже освоенном в нужный момент просыпается. И наблюдая за Землей, мы пришли к выводу, что известные изобретатели и ученые на этой планете не столько талантливы (в том смысле, как это принято у нас), сколько обладают способностью острее воспринимать генетические сигналы. Хотя это, конечно, тоже по-своему талант.

– Я обязательно почитаю вашу книгу, когда мы выберемся отсюда, – заверил его Андрей.

– Земля, конечно, не единственное место, где можно наблюдать воскрешение расы. В космосе хватает цивилизаций, которые уничтожили сами себя и начинали возрождение горсткой выживших. Но так, чтобы в чистом виде, и сразу много рас – такой рай исследователю может предоставить только Земля.

– И что же это был за искуситель, который подвигнул благополучные расы к восстанию против Императора и привел их к низвержению на Землю? – вдруг спросил Кунц.

– Об этом не рекомендуется говорить, – многозначительно сказал Сарус. – Более того, эту часть истории не рекомендуется даже изучать. Уж вы-то, доктор, должны это знать.

Шар затухал, и тепло от него стало иссякать. Андрей снова нацепил маску, шлем и встал. Остальные нехотя последовали его примеру, надели рюкзаки, а Ор-Крас ударом ноги отбросил шар вглубь пещеры. Вспыхнув остатком энергии, отбрасывая блики на переливающиеся всеми цветами радуги стены, синий комок катился все медленнее, пока не остановился и не осветил что-то живое и огромное. И эта щетинистая шевелящаяся масса, словно состоящая из множества членистых ног, жутко зашипела.

– Не стреляйте! – пронзительно крикнул Ор-Крас. – Будет только хуже!

Забыв про холод, все бросились к выходу и, уже вывалившись из пещеры, побежали настолько быстро, насколько могли. Нечто, встреченное в пещере, придало преследуемым силы, и валуны они преодолевали весьма споро, пока не оказались на приличном расстоянии. Вот было ли такое расстояние уже безопасным, Андрей не знал.

– Это были Ширны, – прохрипел Ор-Крас. – Один из них. Сам я их никогда не видел, но много слышал. Они живут в скалах. Нам повезло, что мы забрались в эту пещеру ночью. От холода они впадают в оцепенение. Но шар давал тепло и разбудил его. А заберись мы в пещеру днем, так под увлекательный разговор о развитии Земли он разделал бы нас очень быстро. Подумать только, мы сидели совсем рядом!

– И сейчас расслабляться не надо, – тревожно добавил Сарус. – Утром, с первыми лучами они повылезают из своих пещер греться. Я совсем забыл, что они могут здесь быть. И нам надо покинуть эти скалы до рассвета. Это страшнее десантников Коменданта.

"Если мы успеем преодолеть скалы до рассвета, то идущих за нами десантников это задержит, – подумал Андрей. – Дрэйд, наверное, уже мертв. За канонадой не услышать, продолжает ли он держаться. Только бы нам выстоять перед этой дьявольской стужей".

Тяжелый дрожащий рев заставил всех поднять головы. Сквозь ровную пелену облачности проявилось яркое пятно. Оно увеличивалось, пульсируя и разгораясь, пока наконец не прорвало небесный дым, превратившись в охваченный огнем гигантский звездолет, падающий и ослепляющий, словно гигантский факел. Подобно поверженному в небесной битве ангелу, рассыпаясь на лету пламенеющими обломками, рухнул он куда-то далеко за скалы, и в то же мгновение сотряс ущелье далекий, но невероятно мощный взрыв, а поднявшийся из-за утесов черный гриб подсвечивался запылавшим внизу пожаром.

– Хорошо, что неблизко, – прошептал Сарус.

– Хорошо, что вспомогательные двигатели у него не термоядерные, – добавил Ор-Крас. – А то было бы уже не важно, близко мы или далеко.

Помешкав, продолжили путь. Но ночь на Кроне долгая. Они шли и шли по этому каменному ручью среди нагромождения скал и камней, а стенки ущелья все сближались, становились выше, и Андрей очень боялся, что впереди возникнет непреодолимая преграда, которая оставит им только один путь – назад.

9

Зарево к утру побледнело, а потом и совсем исчезло вместе с грохотом канонады. На туманных очертаниях утесов лежала нежная фиолетовая дымка, а мороз сменился пронизывающей утренней свежестью. А группа прошла ущелье и оказалась перед бескрайней каменистой равниной. Где-то там, за горизонтом, лежал дворец Адранта. Но все были так страшно измучены, что ни о каком дальнейшем продвижении не могло быть и речи. Отогревшись последним тепловым шаром, они разлеглись в причудливых позах на камнях и ждали десантников, которые, судя по пальбе в глубине ущелья, все-таки вышли на их след.

– По Ширнам стреляют, – лениво заметил Ор-Крас, словно речь шла о чем-то далеком и неважном.

– Попытаемся задержать их здесь, – добавил Андрей, сонно оглядывая отрог. – Штурм прекратился, и если оборона планеты выдержала, помощь должна прийти.

Рассвет был красивый, нежно-лиловый, как раз такой, каким он и представлялся в мечтах, но осоловевшему Андрею было не до него. Он сидел, привалившись спиной к рюкзаку, и клевал носом под лучами восходящей звезды, среди таких же обессиленных спутников. Кунц совсем сдал. Он сидел с закрытыми глазами, часто, с сипением и хрипом, дышал, и лицо его в этом освещении походило на лицо мертвеца.

Андрей вдруг отчетливо и с жалостью вспомнил свой письменный стол, кресло, развернутое к окну, синее небо в окне и доносящиеся через распахнутую форточку летние, теплые и очень близкие крики детворы. И ему совсем было удалось уйти в свои собственные теплые воспоминания, когда его вернул к действительности пилот.

– А если еще их десантный бот сядет по эту сторону гряды, прямо перед нами? – спросил Ор-Крас, и сам же ответил: – Тогда у нас совсем не останется шансов.