Омерта десантника - Сергей Алтынов

«Шубин перестраховывается, – мысленно отметил Сафронов. – И не напрасно…»

– Это еще полбеды. Весь театр – и фойе, и буфет – будет набит мордоворотами из его охранной службы. Мерзкие бритоголовые типчики будут сновать туда-сюда и контролировать каждое движение зрителей моего театра! Так они боятся за свои толстые волосатые шкуры.

«Основные силы охраны во время спектакля будут сконцентрированы рядом с этой самой ВИП-ложей», – отметил Сафронов, продолжая смотреть наверх. В этот самый момент мимо Пуховой и Роберта Сергеевича прошествовали два полуголых мужика, заросших патлами и бородами. Они тащили палку, к которой на манер дикого зверя был прикручен некий дергающийся господинчик во фраке.

– Я, к сожалению, не успею ввести вас в спектакль. Через четыре дня премьера, – проговорила совсем упавшим голосом Ника Эдуардовна, но тут же оживленно поинтересовалась: – Желаете коньяку?

– Извините, я за рулем, – ответил Сафронов.

– Что это вы таскаете под мышкой? Дайте-ка сюда! – В голосе Пуховой вновь появилась властность.

– Это я временно позаимствовал у вашего охранника при входе, – протягивая Нике Эдуардовне тонфу, пояснил Сафронов.

– Стрелку полагается арбалет, – недовольно тряхнула прической госпожа. – Он у вас имеется?

– Был когда-то, – вновь ответил чистую правду Сафронов. – Значит, улица перед премьерой будет перекрыта и оцеплена?

– Вот-вот, – закивала Пухова. – Совершенно омерзительная отрыжка тоталитарного прошлого… Нагонят милиции, всяких штатских.

– У меня, Ника Эдуардовна, есть ценная идея! – подняв указательный палец вверх, произнес Сафронов. – Сделать прилегающую к вашему театру улицу частью сцены, частью вашего «РевиZZора». Пусть вместе с милиционерами и шубинскими охранниками окрестности патрулируют ваши ребята. – Сафронов кивнул в сторону вооруженных автоматами гитлеровцев.

– Нечто подобное было у Любимова, на Таганке, в «Десяти днях, которые потрясли мир», – поморщилась Пухова.

– Не совсем, – позволил себе проявить эрудицию Сафронов. – По Таганке ходили революционные матросы и поющие частушки пролетарии.

– Слушай, может, ты и в самом деле театровед?! – перешла на «ты» Пухова. – Тогда пошел отсюда!

– Как скажете, Ника Эдуардовна. – Сафронов не замедлил подняться со зрительского кресла.

– Стой! – произнесла Пухова, – Вот пригласительный… – Она протянула Сафронову билет на премьеру. – После спектакля – праздник для своих. Приглашаю… Кем бы ты ни был, хоть и театроведом.

– Благодарю, Ника Эдуардовна.

– Слушай, посмеяться хочешь? – спросила она, сделав подзывающий жест рукой уже двинувшемуся к выходу Сафронову.

– Даже очень, – ответил он.

– Этот отвратительный Шубкин, – чуть понизив голос, начала она, как только Сафронов вернулся на место, – как-то пытался тут со мной кокетничать. Весь мой коньяк выпил и давай приставать. И чтобы набить себе цену, рассказал, что вроде бы под театром проходит какой-то секретный тоннель. Ну, второе метро, которое раньше КГБ подчинялось. Оно, говорит Шубкин, теперь никому не нужно, бесхозное теперь метро это. Ну, ядерной войны-то не будет, потому его и забросили. Вот, говорит он, вам бы, Ника, в этом самом секретном метро какой-нибудь спектакль поставить.

– Ну это он после коньяка… – начал было Сафронов, но Пухова перебила его.

– Он мне показал трансформаторную будку во внутреннем дворе театра, – торжествующе произнесла она. – Забытая такая будочка, а в ней железным листом прикрыт кодовый замок.

– А код 007? – улыбаясь, проговорил Сафронов.

– А 651 не хочешь? – ответила с вызовом Пухова. – Так-то вот! Ты вот, если в самом деле театровед, как считаешь, что, если организовать первый в истории театр под землей?!

– Увы, я всего лишь вольный стрелок, – продолжая улыбаться, развел руками Сафронов.

Покинув театр, Сафронов не пошел сразу на автостоянку, а заглянул во внутренний двор. Забытая некрашеная трансформаторная будка и в самом деле имела место быть. Сафронов огляделся и быстрым шагом подошел к ней. Будь что будет, но сказанное госпожой Пуховой он проверит. Картинка с черепом и молнией предупреждала о высоком напряжении. Тем не менее Сафронов осторожно приоткрыл незапертую дверь будки. И тут же увидел железную пластину в самом верху, почти на высоте собственного роста. Хотя если бы Пухова не сообщила ему о кодовом замке, то сам он вряд ли бы додумался, что скрывается за встроенной железной заплаткой. Осторожным движением Сафронов коснулся ее. Не прошло и двух секунд, как заплатка отошла вверх, сафроновскому взору и в самом деле предстал кодовый замок с цифрами. У Сафронова перехватило дыхание. Неужели так все просто, сейчас он наберет цифры и вход в метро-2 будет открыт?! Впрочем, почему просто?! Кому из несведущих придет в голову лезть в будку с черепом? А потом трогать неизвестную стальную заплатку? И уж совсем точно несведущий ни в коем случае не сможет набрать заветный трехзначный код.

6… 5… 1 – набрал нужные цифры Сафронов.

Под подошвами его ботинок послышался скрежет, и он весьма вовремя отпрыгнул назад. Пол под его ногами разъехался в стороны, и взору Сафронова открылся длинный, узкий, плохо освещенный колодец. Спуститься в него было можно лишь по специальным металлическим скобам, закрепленным с правого края. Сафронов мысленно пожелал самому себе удачи и опустил ногу на первую скобу. «Не преисподняя, в конце ж концов, – мысленно успокаивал себя он, – как-нибудь отмахаюсь, если что…»

Глава 3

Брошенный вниз камешек летел долго-долго, точно падал в бесконечность. Тем не менее в конце концов, где-то уж совсем глубоко, послышался его удар о поверхность. Судя по звуку, гладкую и плоскую. Висеть над бездонным пролетом в кромешной тьме удовольствие невеликое. Сафронов успокаивал себя тем, что землю насквозь просверлить невозможно, поэтому рано или поздно он ступит на какую-то твердую поверхность. В итоге, спустя минуту, так оно и получилось. Сафронов мог стоять в полный рост, и тьма уже не была столь кромешной. Справа откуда-то пробивалось слабое свечение. Что делать дальше? Подниматься обратно?! Какая польза Сафронову от обнаружения этого бункера, который явно забросили бывшие хозяева-комитетчики и теперь в нем нашли свое пристанище бомжи и искатели подземных приключений – диггеры… Тем не менее Сафронов сделал шаг вперед, в направлении мерцающего огонька.

– Точно сквозь землю провалился, – сообщил Лорду начальник службы безопасности Рома-Лом, выслушав сообщение наблюдателей, ожидающих возвращения Сафронова из театра.

– Что значит «сквозь землю»? – недобро вскинул брови Лорд.

– Наверное, до сих пор находится в театре, – развел ручищами Рома. – Изучает, что к чему…

– Наверное, – кивнул Лорд, продолжая сверлить своего подчиненного недобрым, ледяным взглядом.

– Надо было к нему какой-нибудь «маяк» прикрепить, – вяло заметил Роман.

– Не надо действовать этому десантнику на нервы, – покачал головой Петр Васильевич. – Его раздражает излишняя опека, твои люди должны следить за ним ненавязчиво, не выдавая себя лишний раз.

– Но мы вот сейчас не знаем, что он делает в театре! Вдруг позвонит кому-нибудь… Куда-нибудь?

– Звонить ему некому, – категорически возразил Лорд. – Никто не снимал с него обвинений в убийстве генерала Парфенова. Просто теперь он – труп. Труп на скамью подсудимых не посадишь, и это устраивает абсолютно всех. Флягерс организовал формальные похороны, составив официальный документ. Что касается близких Сафронову людей, то они под неусыпным контролем смирновских отморозков. По первому же сигналу они начнут действовать.

В ответ Роман лишь почесал стриженый седеющий затылок. Как действуют боевики Смирнова, он представление имел.

– Лорд… Если хочешь знать мое мнение, то напрасно ты с этими рамзесами чеченскими связался, – непривычно задумчивым голосом проговорил Рома-Лом. – Это же звери, страшней любых отморозков. Волки, если не сказать хуже.

– И волков дрессируют, – ответил Лорд.

– Нет, Лорд, – покачал головой Рома. – Волков еще никто не дрессировал. Медведей, львов, тигров, бегемотов – дрессируют. А вот волков нет… Не придумали еще таких способов, чтобы волк команды дрессировщика исполнял. Тот же Коба. – Лом кивнул на дрыхнувшего в углу стаффордшира. – Зверь зверем, кого хочешь порвет, но хозяев чтит безгранично. Я его убивать буду, а он даже не огрызнется. Потому как иерархию блюдет. А волк – нет. Его убить можно, а команды выполнять заставить нельзя. Этот Полковник – или кто он – волк.

– Тебе, Роман, в ветеринарной академии преподавать, – сухо отозвался Лорд.

– В конце восьмидесятых, когда наши еще стояли в Афгане, случился скандал, который старались не разглашать. – Голос Ромы-Лома по-прежнему был негромок и задумчив. – Из Афганистана в СССР возвращался лейтенант-десантник, герой-орденоносец, вез целый чемодан добра. На таможне стали шмонать, открыли, а там отрезанные человеческие уши и черепа. А лейтеха недрогнувшим голосом, как ни в чем не бывало, объясняет, что везет сувениры…