Разведывательно-диверсионная группа. Братишки - Андрей Негривода

- Там же, где и были! - Ответил Миша. - Сидим в «гнезде»!

- Почему?!! Почему вы до сих пор не ушли?!!

- Кот «трехсотый», командир… Тяжелый, без сознания… Обе ноги и спина… Граната прилетела… Я его один не вытащу… Лучше уж здесь сидеть… Хоть перевал перекроем, и то больше пользы, чем словно сайгаки по степи скакать…

- До утра дотянешь?

- Надо дотянуть, командир…

- Держись, сержант! Уже недолго осталось! Всего-то пару часов…

Мишка усмехнулся грустно:

- Это примерно, как два года, Ник, или два столетия… Ничего! Живы будем - не помрем!.. Потом еще и вспоминать будем!..

- Держись! Мы вас вытащим! Обязательно вытащим, сержант!..

- А в Москве водку вместе пить будем! - Док уже словно и не слышал своего лейтенанта, думая о своем. - Я тебя со всей своей семьей познакомлю!.. Все!.. У меня опять гости бородатые!.. Конец связи, командир!.. До встречи в Москве!.. …4.05 утра… …Время, в ту сумасшедшую, бесконечную ночь для сержанта-спецназовца Миши Парубца, остановилось вовсе…

Единственное, что он видел, так это то, как на перевал перло не меньше полусотни озверевших боевиков… Два часа назад он зарядил и расставил у бойниц все пять АКМов, которые теперь были в его распоряжении, а сам улегся у пулемета…

А потом…

Стрелял, стрелял, стрелял…

Переползал от одного автомата к другому, чтобы у боевиков сложилось впечатление, что здесь, в «гнезде», по крайней мере, отделение бойцов спецназа, и…

Стрелял, стрелял, стрелял…

И пел!!!

Да нет!

Он просто-напросто орал во все горло без какой-либо мелодии песню, услышанную по радио, которая как-то сразу прижилась в его отряде!..

- Та-та-та-та-та!!! Падлы! Чурбанье бородатое!!! Ну, держись, шакалы!!!

…А не спеши ты нас хоронить,А у нас еще здесь дела.У нас дома детей мал-мала,Да и просто хотелось пожить.

А не спеши ты нам в спину стрелять,А это никогда не поздно успеть.А лучше дай нам дотанцевать,А лучше дай нам песню допеть…

Пулемет, словно отбойный молоток, долбил в его плечо, но Мишка уже просто замечал, ни боли, ни усталости… Он все стрелял, и… Пел во всю глотку, надрывая голосовые связки…

…А не спеши ты нам в спину стрелять,А это никогда не поздно успеть.А лучше дай нам дотанцевать,А лучше дай нам песню допеть.

А не спеши закрыть нам глаза,А мы и так любим все темноту,А по щекам хлещет лоза,Возбуждаясь на наготу…

…- Та-та-та-та-та-та! - Очередь из пулемета, перекат в сторону, к соседней бойнице, автомат в руки, и. - Та-та-та!!! Та-та! Та-та-та!!!

И истошный, песня-вопль, перекрывающая звуки боя:

…А не спеши ты нас не любить,А не считай победы по дням.Если нам сегодня с тобой не прожить,То кто же завтра полюбит тебя.

А не спеши ты нас хоронить,А у нас еще здесь дела.У нас дома детей мал-мала,Да и просто хотелось пожить…

…Но пришел момент, когда…

Костлявой старухе под черным балахоном, видимо, до самых чертиков надоели все эти игры в прятки с каким-то наглецом, и она, разозлившись не на шутку, махнула своей косой… А Миша… Видимо он именно в этот миг и пригнулся слегка, почувствовал ее приближение… …Прямо перед его глазами возникла, вдруг, маленькая, искристая вспышка… Пуля, прилетевшая в «гнездо» снизу со склона, ударила в камень:

- В-ж-жи-у-у! В-вау-у-у!!! - Пропела она свою мерзкую песню.

«…Неужели снайпер нарисовался? - Успел подумать Док. - Хреново…»

Ба-бах!!!

Удар по каске был такой силы, что Мишке на секунду показалось, что его со всего маху шарахнули по голове тяжелым кузнечным молотом…

«…Пиздец подкрался незаметно… - Молнией мелькнула мысль в его голове. - Хана тебе, товарищ сержант…»

Сознание Док не потерял, но вывалился, как говорят боксеры, в состояние грога… Он с тупым удивлением смотрел на свою зеленую каску, которую попросту сорвало с головы, и никак не мог прийти в себя…

Такое с ним бывало. И не раз бывало!.. Еще тогда, когда он в раннем детстве только-только начинал ходить на тренировки по боксу. Да и потом, когда Учитель Тадеуш несколько раз лично «сбивал с него спесь» в додзо школы «СЭН’Э»…

Теперь все его тренированное такое ловкое тело было совершенно ватным, а сильные руки-ноги словно чужие, взятые напрокат… Да и вообще… Он сам себе напоминал в тот момент тряпочную марионетку, которой может управлять теперь кто угодно, или, при большом желании, взять да и сложить пополам, как ненужный хлам, да и бросить в дальний пыльный угол… …Док тупо смотрел на то, как два десятка «духов» перемахнули через седловину перевала и уже очень споро продвигались по дороге, перебегая от камня к камню, приближаясь к тропинке, ведущей к «гнезду», и ничего не мог поделать - тело отказалось слушаться своего хозяина…

«…Ну вот, кажется, и все, Мишаня… - Подумал он как-то отстраненно. - Жаль… Глупо получилось… Прав был лейтенант - раньше надо было уходить… А теперь уже поздно… Теперь уже все поздно…»

Он сумел, все же, заставить себя сдвинуться с места, и, словно мешок с гнилой картошкой, завалился на бок. Кое-как, делая неимоверные, нечеловеческие усилия, дотянулся рукой до «эфки», лежавшей в полуметре, радом с трофейным автоматом, и, зажав ее в скользкой от пота ладони, рванул зубами предохранительную чеку…

- Хр-рум-м-с-с!..

Боли он не почувствовал, только рот сержанта наполнился чем-то вязким и соленым, а на языке стали перекатываться костяные осколки…

«…Ну и хрен с ними! - Док провел языком по острым осколкам-пенькам, в которые превратились два его передних зуба. - Яблоки теперь жевать не придется уже… А вот «духам» подарочек будет!..»

Он выплюнул изо рта металлическое колечко вместе с костяным крошевом и стал наблюдать за афганскими боевиками, которые уже, совсем было дело, собрались подняться по тропинке, как вдруг…

- П-пух! П-пух! П-пух! П-пух! П-пух! П-пух! П-пух!..

Кто-то из бородачей, на Мишкино счастье, все же зацепил ногой невидимый в ночи проводок «растяжки», и… Вдоль дороги, одна за другой, выскочили, под лунный свет семь «лягушек»…

- Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! - Рванули все семь мин практически одновременно. - Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х!.. …25 метров - радиус сплошного, тотального поражения…

Именно эти взрывы «лягушек», как бы это ни было странно и нереально, произвели чудесное, буквально воскрешающее действо, на неуправляемое тело Дока - он вдруг понял, что и руки, и ноги действуют, и что те, многочисленные огненные павлины, что все это время кружились перед его глазами, улетели восвояси!.. Он опять превратился из марионетки в бойца спецназа…

- Что ж вы, сучата бородатые, минутой раньше мою «растягу» не нашли? Это же мне теперь к стоматологу за новыми зубами идти придется, мать вашу!.. …Смешно, наверное… Какие только мысли не приходят в голову человеку, которому только сейчас удалось отмахнуться от неминуемой гибели… Да только… Ничего смешного в этом нет… Просто мозг человеческий, скорее всего, ставит вот такие, «защитные барьеры», чтобы после пережитого, у человека напрочь не «снесло башню»…

Док бросил взгляд вниз на дорогу, на которой стояла гробовая, кладбищенская тишина, да, собственно она и была настоящим кладбищем боевиков, и посмотрел на свой кулак, в котором была зажата граната:

- Ладно… Усугубим эффект, для пущей важности… - Сказал он сам себе, и бросил ее вниз.

- Б-бу-бух-х!

Только после ОЗМок, взрыв «эфки» показался каким-то совершенно несерьезным, словно взрывпакет из порошка марганца и марганцовки, который делали во всех школах пацаны, чтобы сорвать уроки…

- Не хило прилетело… - Док поднял свою каску, и теперь рассматривал в лунном свете вмятину, размером с кулак. - А еще говорили, что эти каски натуральное говно!.. А она, вона! Баску мне сберегла!..

Потом он приложил ладонь к своей голове и тут же резко ее отдернул - все тело, словно облили ушатом кипятка… Боль была резкой и «обжигающей сознание…

И тогда Мишка начал свои медицинские исследования собственной головы, очень осторожно ощупывая ее самыми пушечками пальцев, чтобы не вызвать очередное цунами «кипятка»…

Почти над ухом, чуть-чуть ближе к затылку, вздулась громадная шишка, которая показалась Доку размером с хорошее яблоко, и болела она так, что из глаз опять полетели искры…

- Твою мать! - Отдернул Мишка руку и невольно вскрикнул. - Чуть башку не снесло напрочь!.. Хорошая пиздюля, нечего сказать!.. И так тебе и надо, чтобы в бою клювом не щелкал!..

Он, сторожась и пригибаясь, прошел пару шагов внутри «гнезда» и выглянул через пролом… И не увидел ничего… Ничего и никого, кто опять решился бы штурмовать перевал со стороны кишлака Дайлакор…