Драго Том 1 (СИ) - Извольский Сергей

— Ты хотел со мной поговорить, — ровным голосом произнес я, нарушая возникшую паузу.

— Возьми меня к себе, — поднял взгляд прозрачных голубых глаз Патрик, играя желваками.

— А зачем ты мне нужен? — удивленно поинтересовался я.

— Затем, что я кровожаден и готов убивать за деньги.

Что-то мне эта связка качеств напомнила, но вот что — быстро вспомнить не смог. Хотя догадка совсем рядом крутилась.

— За забором полно таких, кровожадных и готовых убивать за деньги, — вновь легко пожал я плечами.

— Таких как я ты не сыщешь во всей сраной Африке.

— Расизм по-прежнему часть ирландской культуры? — не удержался я от расхожей цитаты из моего прошлого мира.

— Мне плевать на расизм, мне плевать на ирландскую культуру. Ты мне помог, и я готов убивать для тебя и за тебя.

— Расскажи о себе.

— Я самый лучших убийца человеков на этом сраном острове.

— Подробнее. Родился, учился — не стесняйся, все свои.

— Я лучший убийца на этом острове. Этого достаточно.

— Я знаю место, где можно найти толпы тех, кто считал себя лучшим.

Патрик спрашивать об этом месте не стал. Он опустил взгляд и снова замолчал. Равномерно покачиваясь, он глядел в одному ему видимую точку на столе. И неожиданно своими движениями, которые его словно в транс загоняли, он напомнил мне Элимелеха.

— Место, где традиционно собираются самые лучшие убийцы человеков, это кладбище, — после паузы заговорил я. — Даже если ты вполовину так хорош, как говоришь, это ничего не меняет. Ты не хочешь говорить кто ты и что ты, а мне — чтобы я мог тебе доверять, нужно знать о тебе все, причем под протокол детектора или под контролем эмпата. Кроме того, ты не умеешь в контроль. Как, не зная о тебе ничего, я могу быть уверенным, что завтра ты нажрешься до зеленых соплей и снова не станешь невменяемым человеческим организмом?

Патрик на мои слова вообще никак не отреагировал. Ирландец сидел, все также покачиваясь словно в трансе.

— Если ты так хочешь прибиться к нашей теплой компании, лучший на этом острове убийца человеков, то у меня для тебя всего два условия — полная откровенность, и медикаментозное избавление от возможности принимать алкоголя и вещества. Иначе ты мне не нужен. Тем более, что без имплантов, которые у тебя наверняка удалили перед увольнением ты ничего не стоишь…

Во время этих моих слов Патрик вдруг неуловимо дернулся, а я почувствовал дуновение воздуха рядом. Позади меня раздался сдвоенный плотный звук удара, а рыжий ирландец вновь сидел за столом как ни в чем не бывало. Даже не обращая внимания на костяной клинок подскочившего Чумбы у собственной шеи.

— Kur-r-rwa… Ja pierdolę! — по-польски выразился Войцех, сообщив что он крайне удивлен произошедшем.

Сказал Войцех это, кстати, совершенно спокойно. Просто матерное выражения — которые я обычно от него практически никогда не слышал, он применил для эмоциональной убедительности демонстрации своего удивления.

Я между тем обернулся и увидел на стене покосившийся портрет Оламайда Джонсона, бывшего президента протектората Танганьика.

Ремонт в доме до этой комнаты еще не дошел, а до портрета, чтобы снять, не дошли руки. Но, конечно, самым интересным в увиденном было то, что в каждом глазу бывшего президента Танганьики торчало по метательному ножу.

— Эй, а ты вообще из какого места их достал? — поинтересовался Войцех.

Патрик отвечать не стал. Он снова пребывал в трансе, глядя в одному ему видимую точку на столешнице. Вновь погружаясь в раскачку равномерных движений, которые все больше и больше напоминали мне танец Элимелеха.

Чумба чуть надавил костяным клинком, так что на коже ирландца появилось несколько капель крови. Бурбон на меня смотрел вопросительно — одно движение, и не станет Патрика в этом мире.

Может быть, это было бы рациональным и правильным выбором. Но где я, и где рациональный, а тем более правильный выбор?

Сделав короткий жест, я показал Чумбе убрать меч. Бурбон, оскалившись — так что стал виден ровный ряд острых зубов, недовольно прорычал что-то, но меч спрятал и отошел. Я же обратился к Патрику.

— Сегодня еще остаешься здесь. Не хочу рисковать своим социальным рейтингом, а назначенный трехдневный срок моего контроля за тобой еще не вышел, — произнес я, как будто ничего не случилось. — Если попробуешь покинуть здание, восприму это как личное оскорбление. Завтра утром скажешь мне о своем решении. Все, свободен.

Патрик кивнул, и ни слова не говоря поднялся из-за стола и направился к выходу из комнаты.

— Эй! — остановил его Войцех, показывая на портрет президента Джонсона. — Ты кое-что забыл.

Патрик также молча подошел к стене, и один за другим вытащил оба ножа. После, обернувшись ко мне, поднял правую руку и отогнул кисть максимально назад — демонстрируя карман в коже, на запястье, куда один за другим и убрал ножи.

— Illegal? — поинтересовался Войцех.

Патрик все также кивнул и направился в отведенную ему комнату, где лежал под капельницей все два дня до этого момента. Приходя в себя из того состояния, в которое сам же себя и загнал.

Войцех между тем внимательно смотрел на меня.

— Что? — поинтересовался я.

— Он хорош.

— Раз за него.

— Он реально хорош. Я даже не видел момента броска.

— Чумба? — повернулся я к бурбону.

— Чумба видел, — хрипло произнес мутант, который человеческую речь уже вполне освоил. — Чумба видел, Чумба контроль.

Не скрою, услышал я это с облегчением.

— Да будь он хоть самый лучший воин на земле, мне по барабану, — повернулся я к Войцеху. — Мне нужны управляемые люди, а не таинственное чудилище, которое присев на бутылку превращается в слюнявое растение. Ты бы видел его в аэропорту — его любой ханыга легко бы запинал. Пусть он хоть четыреждылучший, но синьке проигрывает в одну калитку.

Войцех только плечами пожал — явно со мной не соглашаясь, но спорить не стал. На этом разговор об ирландце был закончен, и мы перешли к рутине района, живущего вне закона.

Но прежде Войцех достал ассистант, и показал мне сообщение. С почты, которая была частью списка адресов для связи с Доминикой. Письмо было неоткрыто — потому что информация исчезала через три секунды после открытия. И Войцех определенно ждал меня, чтобы я это прочитал.

Само сообщение оказалось весьма коротким: «La Terrazza, 21:45, Luciano».

Прочитав, я рассмеялся.

Да, Доминика сеньора серьезная. Такой руку протянешь, чтобы помогла подняться, так она дернет так, что руку вырвет вместе с позвоночником. И помощь с машиной от нее, как понимаю, прошла отнюдь не жестом доброй воли — за все надо платить. В данном случае за машину нужно заплатить сегодня в 21:45.

Я в этом просто уверен — потому что «La Terrazza» — это ресторан в Джанктауне, расположенной на крыше одной из высоток и знаменитый своей выдающейся над краем выносной террасой. Заведение, в котором соблюдается приватность частной жизни — на всем этаже нет ни одной следящей камеры.

— Так, ладно. Позже с этим, давай пока по плану, — обернулся я к Войцеху. Который принялся за доклад о текущих делах.

Первой новостью шла хорошая. Войцех, пока я был в башне Некромикона, подтвердил своему «другу» Вальдушу согласие стать десницей Господа для воцарения справедливости в деле убийства патрульных. И подтвердив наше согласие, запросил данные, которые могли бы нам помочь. И — о чудо, тут же получил схему пневматических туннелей для сбора мусора, которые были прямо под нами.

Как оказалось, во время постройки завода сеть мусоросборных туннелей была по «Солнечному», который на тот момент еще не превратился в Полигон, проложена. Не на все сто процентов, но процесс завершения работы к этому значению приближался.

Предполагаю, что сделано это было в то время, пока шли переговоры с инвесторами о продаже земли. Ведь мусороперерабатывающий завод выглядит вполне благопристойно, и район радом с ним наверняка должен был выглядеть также. Но еще предполагаю, что когда сделка выходила на финишную прямую, потерявшие немалые деньги инвесторы ее заблокировали.