Темный - Роман Пастырь

Он не закончил фразу и медленно повел рукой. После чего мой мир сузился только до одной точки. И эта точка стала болью.

Следующий час, который растянулся в вечность, меня тупо пытали. Не задавая вопросов. Ничего не спрашивая. Вообще не говоря со мной. И это, черт возьми, было страшно.

Но гораздо страшнее другое. Я ведь глава Ордена. У меня ключи доступа ко всем его членам. Могу отдать приказ… любой приказ. И они выполнят. Если меня сломают, то конец Земле. Просто убьют Матвея и прорвутся. Делов-то.

Поэтому я терпел, хотя это было невозможным. Пытался скрываться в глубинах разума, но боль и там доставала. Единственное, что спасало и сохраняло рассудок – мысли о ребенке, который ждет меня и к которому я просто обязан вернуться. А еще… еще выручала ярость.

С каждой новой вспышкой боли приходила чудовищная волна злости, которую я складывал внутри себя и копил, копил…

- Готов сотрудничать? – спросил этот… эта мразь.

В ответ я лишь попытался рассмеяться и плюнуть ему в лицо кровью. А дальше мне сломали руки и ноги. Молча, неотвратимо и безжалостно. У организма давно не осталось ресурсов, чтобы восстановиться, поэтому я так и остался висеть сломанным.

Дальше это растянулось на не знаю сколько дней.

Пытки, вопросы, а в ответ мой смех, который становился с каждым разом все безумнее. На ночь меня оставляли обессиленным. Я не приходил в себя и не осознавал, что происходит. На утро давали минимум воды и еды, по принципу, чтобы не сдох.

В конце концов от меня отстали. Лишь дознаватель напоследок бросил, что меня принесут в жертву их богу, чтобы я искупил грехи. Смешно слышать от того, кто напоминает демона об искуплении грехов. Учитывая, что это они пришли к нам на Землю, чтобы похищать людей. Чертовы ублюдки.

Пару дней меня не трогали. Но я чувствовал чье-то постоянное присутствие. Следят, гады. Ну ничего. Вы совершили крупную ошибку. И не одну. Но главная – это то, что вы взяли меня в плен и притащили в свой мир.

Эти дни, каждую секунду, что не думал о семье и мести, я продумывал побег. Видно боги меня любят, раз эти идиоты не нашли доспех и топор. Немудрено. К моему уровню, медальон, в который превращался доспех, настолько слился с телом, что его стало совсем не видно. Он был внутри меня. Он был моей частью. То же самое и с кольцом, которое обладало поразительной неприметностью.

Что сказать, поразительная халатность со стороны краргов. Или они это учли?

Хоть я и оставался без маны, но мне нужно лишь немного чужой крови, чтобы освободиться, превратиться во тьму и исчезнуть, сбросив оковы. Для этого нужен лишь один шанс… Один чертов шанс.

Дверь в темницу открылась и вошла двойка краргов сто двадцатого уровня. Порошок в лицо, и я выключаюсь… Почти. Сработала новая способность регенерации – адаптация.

Тело безвольно повисло, но я продолжал осознавать, что происходит вокруг.

Вытащили меня в коридор, где дожидалось еще восемь краргов. Правильно, такого, как я, нужно конвоировать толпой. Особо не церемонясь, меня понесли вперед. Крарги переговаривались, но я ничего не понимал на их языке.

Десять минут блуждания с кучей поворотов, потом подъем вверх по лестнице, потом еще блуждания… Поднимались долго. Тут настоящий лабиринт. Спустя какое-то время мы вышли из здания. Понял я это по подувшему ветру в лицо. О, мой старый друг, приветствую тебя. Как же я соскучился, сидя в этих застенках.

К этому времени я пришел в себя настолько, насколько вообще мог это сделать, учитывая убитость организма.

Меня бросили прямо на землю, лицом в низ. Я рискнул приоткрыть глаза, скосив их в сторону и осматриваясь. Так, мы в горах, а меня собрались грузить в телегу. Хотят куда-то отвезти? А, ну да… жертвоприношение.

Дальше, перевернув на спину, ко мне потянулись, чтобы забросить в карету. Я сделал то единственное, что можно было сделать в этой ситуации.

Вызвал топор.

Хищное оружие скользнуло в руку. Я сжал его из последний сил и ударил… Хотел ударить, но лишь получился слабый замах. Бить сломанной рукой больно, сложно, почти невозможно. Но есть такое слово… нет, не надо. Ненависть. Вот что мной двигало.

Лезвие лишь чиркнуло по щеке излишне приблизившего крарга. Тот испугано отскочил, а я рассмеялся. Кровавый туман! Вмиг пространство вокруг заполнили кровавые капли, скрывая меня.

Мана скакнула вверх, но остановилась, сжираемая проклятым ошейником. Мне хватило. Хватило, чтобы превратиться в тьму и перенестись к дальнему противнику.

Что значит превратиться в тьму? На мгновенье я становился самой ночью. Ночью, неуязвимой для физических атак. Ошейник соскочил с меня, а я ускользнул. Прелесть в том, что с помощью этой способности можно менять положение тела.

Я оказался за спиной крарга, наваливаясь на него и вгрызаясь зубами в шею. Он был ниже меня, поэтому моментально оказался погребен. Рвать, рвать эту тварь! Уничтожить! Ярость вырывалась из меня, требуя крови. Мана быстро восстанавливалась.

Успев сделать пять глотков, я снова перенесся в сторону. Огненный молот смял десяток краргов, впечатывая в землю.

А я смеялся. Смеялся, словно безумец, упиваясь смертью, что сеял вокруг! Еще перенос и мои зубы вонзаются в плоть поджарившегося бойца.

Я сошел с ума? Возможно. Но сейчас они не были для меня живыми существами, а лишь белковой пищей, которая поможет восстановиться. Это даже каннибализмом назвать нельзя, потому что мы разных рас. Я чувствовал, как утекает время и спешил.

Через мгновенье, там, где я только что стоял, разорвалась земля. Вот и кавалерия подоспела. Отовсюду бежали бойцы, слышались крики. А я лишь смеялся и рычал от ярости. Страх. Я чувствовал страх разумных, что хотели напасть на меня.

Обуздав гнев, смещаюсь серией переходов, избегая ударов. Достаточно отдалившись, вызвал крылья и взлетел. Выше, выше, выше! Нужно убираться как можно дальше отсюда.

В меня стреляли. Кидали магией. Пытались сбить. Преследовали.

А я все поднимался вверх, смещаясь и сбивая прицел.