Седьмой авианосец - Питер Альбано

Подполковник посмотрел вперед, туда, где стоял регулировщик взлета, офицер в желтом. В руках у него было два красных, похожих на веера флажка. Он стоял, опустив руки, глядя в сторону кормы. Симицу вытянул шею. Затем он понял, в чем дело. На истребителе Ямаучи бомба провисала хвостом вперед, почти касаясь палубы. Симицу выругался. Тотчас же к бомбе кинулись оружейники и совместными усилиями начали ставить ее как положено.

Задержка. Симицу в раздражении дернулся, отчего голова его стукнулась о подголовник. Затем он выругался на чем свет стоит. Этого еще не хватало! Он был бессилен что-либо сделать. Приходилось сидеть и ждать. Он уставился на рацию. Только зря занимает место. Потом его взгляд упал на дальномер. Тут его губы скривила легкая улыбка. Напряженное выражение исчезло, он погрузился в приятные воспоминания.

Его последние две победы. Седьмая и восьмая. Во время одного боевого вылета. Дело было над Поньяном. Вот уже сорок лет он то и дело возвращался памятью к тому радостному дню. Особенно ночью, лежа на спине и глядя в темный потолок своей каюты, он уносился в прошлое, в тот воздушный бой. Припоминая в тысячный раз его подробности, он засыпал со счастливой улыбкой на губах. Но сейчас он вспоминал об этих русских… Его очереди прошивали самолет-гигант, кромсали его, разрывая на куски… О радость уничтожения! Какое воодушевление охватило его, особенно когда он увидел ту самую лодочку и в ней двоих пилотов! Это было лучше, чем с женщиной в постели даже после десятилетий целомудрия. Но русские были уже обречены. Тадаси Киносита и зенитки «Йонаги» неплохо позаботились об этом. И все же китайские воспоминания особенно возбуждали. Доставляли самое большое наслаждение. Да, да! Именно в бою над аэродромом Поньяна он испытал самое большое наслаждение в жизни. Он помнил тот великий миг так, словно все это случилось только вчера.

И тем не менее это произошло сорок два года назад, когда ему, младшему лейтенанту военно-воздушных сил, был двадцать один год и он не слышал ни о группе Семьсот тридцать один, ни об авианосце «Йонага». Это было второго февраля сорок первого года, и он тогда повел девять «Зеро» на боевое задание. Справа от него шел Сугуйра, слева — Хино, и еще шесть истребителей, по две тройки, шли за ними. Тогда они прикрывали двадцать семь средних бомбардировщиков «Мицубиси G4M», получивших задание атаковать крупный военный аэродром Поньяна. Они должны были преодолеть восемьсот километров от своей базы в Ханьгоу до Поньяна. Согласно приказу, им нужно было выйти на цель с восходом солнца, и они вылетели в три часа утра. Было темным-темно, и единственным ориентиром оставалась долина реки Янцзы, чуть светлевшей в кромешном мраке.

Они подлетели к Поньяну на рассвете. Симицу вел свой отряд на высоте трех тысяч метров. Самолеты медленно сделали круг над аэродромом, сложным авиационным комплексом с четырьмя огромными ангарами и тремя взлетными полосами. Странным образом были видны лишь три истребителя в укрытиях у дороги, проходившей вдоль северной границы аэродрома. Что-то показалось Симицу подозрительным. Он хорошо помнил это странное чувство.

Симицу с удовольствием поднялся бы выше, но на трех с половиной тысячах метров уже начинались кучевые облака. Эти облака настораживали. Там могли прятаться истребители противника. Толстый слой этих облаков тянулся почти до самого горизонта на восток, где над невысокой горной грядой уже проглядывали первые лучи солнца, слабые, словно отблески свечки в комнате. Они придавали местности странный, неземной облик.

Затем солнце поднялось выше, и его отблески показались на крышах строений, вокруг крон деревьев возникли серебряные нимбы, и по земле побежали длинные тени от всего, на что падали его лучи. Отражаясь от облаков, солнечный свет придавал пространству причудливо-зловещие очертания. Симицу казалось, что он заглянул под крышу гигантского храма, где зажглись сотни факелов о-бон в честь ежегодного праздника мертвых. Эта обстановка была словно специально создана для того, чтобы убивать.

Затем вовсю заработали зенитки, и вокруг неуклюжих бомбардировщиков стали возникать черные клубочки разрывов. Зенитки неистовствовали, но бомбардировщики делали свое дело, сбрасывая бомбы на высоте тысячи метров. Черные цилиндры стремительно неслись вниз, на землю, и внезапно на ВПП стали вырастать гигантские цветки, а ангары превратились в вулканы, изрыгавшие пламя. Во все стороны летели какие-то полыхающие обломки.

Но противник либо был предупрежден об атаке, либо заранее выслал патрули. Внезапно из облаков, злобно урча, выскочили двенадцать истребителей, на воздухозаборниках которых были изображены шестеренки и оскаленные зубы. Словно цепные псы, они набросились на бомбардировщики. Это были самолеты АДО — американские наемники. Симицу ненавидел тех, кто воевал из-за денег. Либо американцы не обратили внимания на «Зеро», либо просто игнорировали их, так рьяно набросились они на бомбардировщики. Впрочем, возможно, янки просто не понимали, с кем имеют дело.

«Зеро» был великолепным истребителем. Но он был слишком легок, поэтому плохо пикировал, уступая в этом отношении более тяжелым машинам противника. Рации и парашюты японских летчиков остались на базе — нужно было соблюдать радиомолчание, а приземлиться с парашютом на китайской территории означало обречь себя на медленную и мучительную смерть. Поэтому, не имея в своем распоряжении рации, Симицу покачал крыльями, а затем ткнул вниз двумя пальцами. Его ведомые тотчас же воспроизвели этот жест.

Симицу кивнул и взял от себя, рванув РУД на форсаж. Улыбаясь, Симицу вел свою машину вниз. Двигатель «Сакаэ» грохотал, словно гром в грозу. Пять «Зеро» ринулись за ним, еще три остались прикрывать сверху.

Итак, их было шестеро против дюжины истребителей противника. «Нормально», — подумал Симицу. Но тотчас же чертыхнулся. Он увидел, как внизу «Кертисы Р-40», разбившись на пары, понеслись на бомбардировщики, образовав гигантскую косу. Кромки их крыльев замигали огоньками, за ними тянулся коричневый дымок.

Тут все и началось. Мотор одного из бомбардировщиков вдруг изрыгнул желтый язык пламени. То же самое случилось и еще с одной тяжелой машиной. Они нарушили строй и, оставляя за собой дымные хвосты, устремились вниз.

Симицу решил, что истребители противника, прорвавшись сквозь строй бомбардировщиков, теперь постараются резко уйти вверх, чтобы затем атаковать вторично. Он попытался представить себя на месте командира отряда истребителей янки. Да, именно так он и поступил бы. Симицу взял на себя, и тотчас нос «Зеро» задрался кверху, а в дальномере прицела, чуть правее кутерьмы, засверкало солнце. Симицу не ошибся. Американцы пользовались стандартным приемом — вынырнуть из облаков, нанести удар и уйти в сторону солнца.

Симицу вытянул шею, посмотрел вниз. Он увидел, как уходил вверх Р-40 — к солнцу и прямо в его прицел. Симицу посмотрел на указатель скорости — четыреста узлов. Отлично. Набирая высоту, «Кертисы» заметно сбросили скорость.

Вспоминая следующий эпизод атаки, Симицу никогда не мог сдержать улыбки. Янки были явно новичками, и у них был слабый командир. Так или иначе, Симицу не сомневался, что янки увидели «Зеро» только после первой атаки. Впрочем, у них затем хватило опыта развернуться против солнца и устремиться в лобовую атаку. Что ж, на их стороне был численный перевес: они превосходили японцев в отношении два к одному.

Симицу отыскал ведущего янки, поместил самолет в свой прицел. Крылья Р-40 замигали огоньками. Симицу усмехнулся: не далековато ли? Как-никак между ними было четыреста метров. Но противники неумолимо сближались со скоростью шестьсот узлов. Симицу надолго запомнил свою же реплику: «Иди сюда, тигр, — пробормотал он, — сейчас я вырву тебе зубы».

Мгновение спустя Симицу нажал на гашетку. «Зеро» задрожал в упоительном пароксизме страсти и пронесся над противником, чуть не чиркнув брюхом по фонарю кабины янки. Обернувшись, Симицу увидел, что «Кертис» потерял крыло, опрокинулся и вошел в штопор. Он падал, оставляя за собой густой дымный хвост. Вскоре еще один «Кертис» остался без крыла и, бешено кувыркаясь, помчался навстречу земле. Но тут же один «Зеро» разлетелся на тысячи мельчайших осколков.

Противники проносились мимо друг друга в какие-то доли секунды. «Мерзкие псы, — буркнул тогда Симицу, — слабаки вы против „Зеро“». Взяв ручку на себя, он почувствовал, как в животе у него что-то екнуло, а в ушах загудело. Он покачал головой. Уцелевшие самолеты янки отчаянно карабкались вверх, пытались скрыться в облаках. Они не собирались сражаться с «Зеро». Похоже, янки были не такие уж болваны, как ему вначале показалось. Впрочем, один «Кертис» отставал. Похоже, он получил повреждение. Да, точно. Он оставлял за собой шлейф масляного тумана.

Подавшись вперед, Симицу врубил полный газ. Машина послушно отозвалась на его призыв и обрушилась на неприятельский самолет, словно ястреб на голубя. Симицу быстро посмотрел по сторонам. Все в порядке. Его ведомые были где положено, прикрывая его хвост. Теперь можно было разделаться с жертвой.