Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10 - Роберт Хайнлайн

— Он имеет в виду тех двух мужчин — Берквиста и того, который был с ним.

— Ах, да… — Харшоу обнаружил, что еще не освоился с марсианским пониманием «пищи». — Майк, ты не беспокойся, что «пища» пропала. Сомневаюсь, чтобы инспекция по мясным продуктам пропустила бы ее в продажу. Фактически, — добавил он, вспомнив федеральное соглашение о «длинных свиньях»[16], — она была бы квалифицирована как непригодная к употреблению. Кроме того, тогда была необходимость. Ты грокк это во всей полноте и действовал верно.

— Теперь я спокоен, — сказал Майк с облегчением. — Только Старейшие могут быть всегда уверены в правильности своих действий, особенно в критических точках — «каспах». А мне нужно еще так много учиться и расти, прежде чем я присоединюсь к Старейшим. Джубал, можно я отпущу ее? Я уже устаю.

— Ты хочешь заставить ее исчезнуть? Валяй.

— Но я не могу.

— А почему, собственно?

— Твоя голова не находится под ней. Я не грокк опасности ее существовании там, где она сейчас есть.

— Ага. Все в порядке. Убери ее.

Харшоу внимательно следил глазами, ожидая, что пепельница снова займет позицию над его головой и, тем самым, обретет элемент опасности. Вместо этого пепельница косо скользнула вниз, приблизилась к столу, заколыхалась и совершенно спокойно опустилась на стол.

— Спасибо, Джубал.

— Спасибо тебе, мой мальчик. — Джубал поднял пепельницу. Она ничуть не изменилась. Обыкновенная пепельница. — Я очень тебе благодарен. Это самое удивительное событие в моей жизни, с тех пор как одна служанка затащила меня на чердак. — Он поглядел на Анни.

— Анни, ты обучалась на Рейне?

— Да.

— Ты когда-нибудь раньше видела левитацию?

Она подумала.

— Мне приходилось видеть то, что называется телекинезом. Это было передвижение игральных костей, но я не математик и не могу с уверенностью утверждать, что это был телекинез.

— Черт побери! Видно, ты не сможешь ответить утвердительно даже на вопрос, встало ли солнце, если на улице облачная погода.

— А как же иначе? А может, кто-то установил мощный источник искусственного света над покровом облаков? Один из моих соклассников, вероятно, умел заставить левитировать предметы массой со скрепку для бумаг, но ему для этого требовалось предварительно высосать стаканчика три. Я же не могла рассмотреть этот опыт так, чтобы дать ответственное заключение — тоже была пьяна.

— А что-нибудь подобное этому ты видела?

— Нет.

— Ммм… Ладно. С твоей профессиональной деятельностью мы пока покончили. Если хочешь остаться, повесь тогу и бери кресло.

— Спасибо. С удовольствием. Но, помня вашу лекцию насчет мечетей и синагог, я, пожалуй, переоденусь в своей комнате.

— Как хочешь. Разбуди Дьюка и скажи, чтобы он занялся камерами.

— Хорошо, босс. Только не начинайте ничего нового, пока я не вернусь. — Анни побежала к двери.

— Не обещаю. Майк, сядь за мой стол. А теперь подними эту пепельницу, покажи, как это делается.

— Хорошо, Джубал. — Смит протянул руку и взял пепельницу.

— Нет, нет!

— Я что-нибудь сделал не так?

— Нет, ошибка моя. Я хочу знать, можешь ли ты поднять ее, не дотрагиваясь.

— Да, Джубал.

— Тогда — начинай! Или ты устал?

— Нет, Джубал.

— Джубал, — вмешалась Джилл, — вы же не приказали ему, а только задавали вопросы.

— Ох! — Джубал сконфуженно улыбнулся. — Майк, пожалуйста, не дотрагиваясь руками, подними эту пепельницу на фут от стола.

— Хорошо, Джубал. — Пепельница поднялась и застыла над столом. — Ты хочешь измерить расстояние? Если я ошибся, я ее перенесу.

— Нет, все прекрасно. Ты можешь подержать ее немного в таком положении? Если устанешь, скажи.

— Я скажу.

— А можешь одновременно поднять еще что-нибудь? Скажем, карандаш? Если да, сделай.

— Хорошо, Джубал. — Карандаш взлетел в воздух и повис рядом с пепельницей.

По просьбе Джубала Майк добавил к висевшим в воздухе предметам еще несколько. Вернулась Анни, подтащила кресло поближе, села и молча стала наблюдать за происходящим. Вошел Дьюк, неся складную лестницу, взглянул, посмотрел еще раз, ничего не сказал и начал расставлять ее. Наконец Майк нерешительно сказал:

— Я не уверен, Джубал, но я… — Он искал слова. — Я ведь идиот в этих делах…

— Только не доводи себя до изнеможения.

— Думаю, я смогу еще один… Надеюсь… — Пресс-папье шевельнулось, приподнялось, и… вся полудюжина плавающих в воздухе предметов рухнула вниз. Майк готов был заплакать. — Джубал, я невероятно сожалею…

Джубал похлопал его по плечу.

— Тебе следует гордиться собой, Майк. Сынок, то, что ты сделал… — Джубал искал слова для сравнения, которые были бы в словаре Майка, — это куда труднее, чем завязать шнурки ботинок, и более удивительно, чем прыжок в воду с полутора оборотами. Ты сделал это… гм… потрясающе, великолепно и с блеском. Ты грокк?

Майкл выглядел очень удивленным.

— Мне не надо стыдиться?

— Тебе надо гордиться.

— Хорошо, Джубал, — согласился Майк, — я буду гордиться.

— Великолепно! Майк, а ведь я не могу поднять даже одну пепельницу, без того чтобы не притронуться к ней.

Смит поразился.

— Ты не можешь?

— Нет. А ты можешь меня научить?

— Да, Джубал. Ты… — Смит остановился, он выглядел странно пристыженным. — У меня опять нет слов. Я буду читать, читать и читать, пока не найду нужные слова. Потом я научу своего брата.

— Не напрягайся так.

— Прошу прощения?

— Майк, не нужно огорчаться из-за того, что ты не смог найти нужные слова. Возможно, их просто нет в английском языке.

Смит обдумал сказанное.

— Тогда я обучу своего брата языку моего Гнезда.

— Боюсь, что для этого ты прибыл лет на пятьдесят позже, чем нужно.

— Я поступил плохо?

— Нет, нет. Но ты можешь начать учить Джилл уже сегодня.

— У меня от этого языка в горле першит, — запротестовала Джилл.

— А ты попробуй воспользоваться аспирином. — Джубал посмотрел на нее. — Как предлог увильнуть, это никуда не годится, сестра. Я нанимаю тебя как ассистента-исследователя марсианской лингвистики… впрочем, это будет включать и другие задания. Анни, внеси ее в платежную ведомость и смотри, не забудь отразить это в моей налоговой декларации.

— Она ведь уже раньше трудилась на кухне. Может быть, датировать задним числом?..

Джубал пожал плечами.

— Не лезь ко мне со всякой ерундой.