Клан – моё государство 2. - Китлинский

– Мы не так богаты, чтобы позволить растить серость.

– Ну, всё-таки,- настаивал Гунько.

– У нас бюджета нет, мы дебет и кредит не сводим. Много,- Сашка выпил и захрустел луковицей.

– В трубу не вылетите?- задал вопрос Панфилов, которому тоже было интересно, сколько они в науку средств вкладывают.

– Мне считать незачем. Обучение в школе до восьми лет стоит почти двести тысяч в год на каждую головку. Это в среднем. Потом – ещё больше, растут детишки – растут и расходы.

– Двести в год?- переспросил Панфилов.

– Да, в год,- коротко ответил Сашка.

– Не загибаете?- таких цифр Панфилов предположить не мог, уж очень они были огромны.

– Что, много?- Сашка сжал кулак.- А мы считаем, что мало и надо больше вкладывать.

– Выходит, вы в год не очень много готовите,- сказал Гунько, и в его голосе были слышны нотки разочарования. Он считал, что где-то в недрах тайного этого общества проходят обучение тысячи человек, но сумма, названная Сашкой, развеяла, как дым, домысел.

– Вы думали, что мы легионы готовим?- Сашка стал смеяться.- Нет, это накладно очень. Нам прибыли не позволяют. В том году был самый большой приход: восемь стрелков. По узким специализациям – сорок человек. В этом году в стрелки попадут двое-трое, не больше. Учить долго и сложно.

– Я думал, что вы по несколько сотен в год выводите,- честно признался Гунько.

– Я вам и раньше сказал, что мы к большим делам не готовимся. Нас очень мало. Так будет долго. Схлестнуться мы готовы с кем угодно и малым числом хоть сейчас, да дело разве в этом. Это глупцы считают, что вот мол, придем к власти и всё в момент переделаем. В нашей стране отработать любую систему управления почти невозможно, создать за короткий срок – тоже. Рушить систему бывшего Госплана – это смерть. Долгая и мучительная. Мы готовим не только элитные кадры, Левко – это элита, Максим тоже элита и Жух. Они – стрелки, в них заложено сверх упорядоченное понимание, расписанное по пунктам до буковок. Демократия – это дисциплина поведения и действия, где принятие решения обязано пройти долгий путь подсчёта и взвешивания, анализа возможных ситуаций на большой промежуток времени, а уже потом оно воплощается в реальность с помощью механизма, именуемого в народе властью. Это экономисты-утописты – такие, как Егор Гайдар и его команда,- считают, что стоит только объявить рынок и ввести свободное ценообразование, как по мановению волшебной палочки всё упорядочится и само собой наладится. Дудки. Для будущего мы готовим специалистов по отдельным программам. В такие группы набираем всех желающих, но при условии сдачи вступительных экзаменов, которые очень сложны. Это обучение бесплатное и с полным пансионом. Такие колледжи закрытые пользуются большой популярностью во всех странах мира. Окончившему мы гарантируем место в престижных концернах, кампаниях, банках. За деньги в обучение не берём, нам богатые и бестолковые не нужны. Среди способных выбираем талантливых и устраиваем их у себя в системе, но не посвящаем их в подробности того, кто мы. Бывает, поступают к нам и из богатых и знатных семей дети. Недавно закончил экономический колледж один из сыновей короля Саудовской Аравии, у него их много, кстати. Очень талантливый парень и очень трудолюбивый. Он сейчас входит в правление нескольких крупных арабских банков, но организовал свой и быстро набирает вес. Да, обучать дорого, но лучше сейчас вложить, чем потом с котомкой золотых слитков за плечами тащиться по миру. А по поводу вложений в науку одно могу сказать: много, очень много.

– Далеко идущие планы,- констатировал Панфилов.

– Я сам – винтик в механизме. Кручусь, как белка в колесе. Расходы растут, доход надо уметь создать, а это не всем дано в этом мире,- Сашка потянулся.- Если не хватает средств, добираем с миру по нитке. Чаще всего бомбим по криминалу.

– Система, однако, отлажена оригинально. Вроде и уголовная, а то же время вроде нет. Удивительно,- произнёс в конец раздосадованный Гунько.

– Я и сам уже теперь не вижу, что я уголовник. Стал академиком по добыванию средств из воздуха. То, что мы в одиночку учим работать, гарантия того, что нас никто не достанет. Ведь сам "вор в законе" не полезет на нас, опасно, пошлёт свою пехоту, но надо знать куда, а нас нет, иди сыщи одного человека в огромной стране. Мы же всех их знаем в лицо. Да что их знать, они, как павлины, хвосты распустили, вокруг шакальё стаей трётся, для опытного бандита они и дела их, как на ладони. Хочешь – убей, хочешь – удави. Это у власти нет против мафии средств борьбы, потому что мафия и есть власть, а мы в неё не входим, стоим в сторонке для того, чтобы лучше были видны её действия. Тот, кто у власти сидит, кто с ней слился в одно целое, слепнет.

– Александр, вы отбираете на свой манер, под свою систему ценностей, значит кто-то, не проходящий по тем или иным показателям, выбывает. Но они плохи для вас, а кому-то – впору,- Потапов был неоднократно в шкуре отбирающего, правда, по поручению страны и военного руководства.

– Мне понятно ваше беспокойство в этом вопросе. Вот вы – сотрудники разных подразделений армейской разведки. Это я для примера. Вас выбирали весьма тщательно, и по каким критериям – вы знаете. Не хочу вас обидеть, но, пробиваясь в разведку, вы загубили в себе талант учителя, врача или ещё кого-то нужного и важного. Вы сейчас хорошие профессионалы, иначе я бы не стал с вами встречаться, только вы сильны, когда вместе. Индивидуально никто из вас ничего не весит. Ещё раз извините, но может вы кому-то загородили дорогу, кто на вашем месте сделал бы эту работу качественней и лучше,- Сашка поднял руку в вопросительном жесте.-Я точно знаю истину, которую вам не дано понять, но скажу вам её: человек не бывает талантлив только в одном чём-то, он многогранен, как бесконечность. Я стал бандитом от желания и условий. Желание сделать хоть что-то полезное ввергло меня на эту стезю, а условия были самые подходящие, я ведь в "клане" родился. Однако, талант мой не в том, что я делал, собирая своё хозяйство, хоть в этом я и преуспел, но мой козырь в этой жизни – геология, горное дело. В этом мне равных нет, говорю вам это без хвастовства. Если всё в стране наладится, я уйду и стану рядовым горняком. А вы куда пойдёте?

– Да…- промолвил Гунько.

– Значит, гребёте всех подряд в свои ряды,- с сомнением сказал Потапов, по-своему поняв сказанное Сашкой.

– Я не в вакууме вырос. Таких, как я, моих сверстников, было много. Сколько? Допустим, сотня, а в "семью" попало только четверо. Каждый двадцать пятый. Остальные живут обычной жизнью. Из четырёх лишь я один стал стрелком, остальные по разным причинам не подошли под эту категорию. Нет, скажу так: я был принят в стрелки, но горбатил в постоянных штрафах. Не вписывался в рамки принятых в "клане" норм. Контрастировал с имевшимися представлениями. Мне доставалось за мои чудачества порядком, но больше всего – за упрямство моё ослиное. Вся причина была в том, что за дисциплинарные рамки выходить нельзя, сообщество не позволяет. Если кто-то один нарушает принятый порядок, всё, закона больше нет. Итак, трое не стали стрелками, но стали прекрасными в своей узкой полосе специалистами. У каждого из них я черпал для себя, а они отдавали мне свои знания, и все остальные окружающие -тоже. "Семья" моя, в которой я вырос и от которой отпочковался когда-то, меня из списков не исключила, степень веры, как и в любого другого стрелка, высокая была уже тогда. Так вот, они, когда увидели моих стрелков, ахнули. Что это значит? Только одно: я в нише жуткой вырос, звёзды с неба хватал, всем не давал покоя, был, как вулкан. Во всём, за что не возьмусь, мне всё мало было, а они считали, что это много для одного человека. Увидев моих стрелков, они поняли, что не зря я всё впитывал, как губка, порой без разбора, ибо мной скопленное, а стало быть и ими, в долгих муках может воплощаться в человека и хорошо при этом выглядеть. Это – новая ступень в развитии, ступень гарантий высшей безопасности в таком небольшом государстве, княжестве, если хотите, как "клан". Кто-то собрался на "охоту", под охотой понимайте дело, никто не решает – идти ему или нет. Ни совет, ни съезд, ни парламент, ни политбюро. Отсутствует общее тупое голосование. Просто все знают: вот он пошёл на "охоту", там он может погибнуть, но законов внутренних он не нарушит и не предаст, спасая свою шкуру.

– Конечно, если готовить с пелёнок, да на хорошем уровне, это, возможно, и выход. Пусть они даже в какой-то, ну, клановой или семейной, среде – зомби,- согласился Потапов.

– Валерий,- Сашка назвал Потапова по имени. Назвал специально, чтобы увидеть реакцию Гунько и Панфилова после его вчерашней отлучки с ним, которая закончилась шухером. Оба пропустили это мимо ушей.- Если мои ученики – зомби, ну хоть на малую долю ноготка мизинца, то весь остальной мир – стая безмозглых макак, до сих пор сидящих на ветках деревьев.

– Да вы не обижайтесь, я суть хочу уловить,- Потапов посмотрел Сашке в глаза.- Без умысла про зомби сказал, если обидел.