Научный вклад психологии и авиационной медицины в профессионализм авиаторов - Владимир Александрович Пономаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Содержательная разница, где включать тумблеры, кнопки, рычаги, смотреть и читать показания приборов, исполнять команды, на земле или в небе огромная. Ибо это работа в другом гравитационном, временном, биоритмологическом поле, в другом пространстве и времени, в другом социальном, эстетическом эстетичном мире. Поэтому все должно формировать не только человеческий ресурс, но и потенциал личности, человека летающего, т. е. Небожителя! Вот почему будущим руководителям по подготовке на базе зарубежной программы CRM хочу напомнить о русском духе как базовом свойстве надежности.
Духовность личности пилота есть высший пик профессионализма. Гуманитарные принципы обучения в некотором роде отличаются от предметного обучения. Предмет обучения имеет конкретную целевую программу: повысить летную квалификацию конкретной кабинной профессии. А если исходить из духовной концепции, то вначале надо познать, что такое человек Неба: здесь главное – его проникновение в смысл профессии, нравственность сущности свободы и собственного мира. Человеческий ресурс применительно к полету включает не только уровень овладения профессией и пилотирование самолета – но и управление собой и собратьями по летному труду. Для этого надо иметь знания о себе, о своей физиологии, возможностях и ограничениях. Знать закон о профессиональных действиях в виде движения, восприятия и переработки информации, принятия решений, эмоциональных проявлений. Понимать значимость чувства полета из самолета, образа полета при ориентации в пространстве, законы поведения в стрессовых ситуациях, в групповой деятельности. Необходимы знания о роли мотивации в достижении результата и понимания, из чего складываются личностные характеристики человека и как они проявляются при управлении летательным аппаратом в нормальных и аварийных условиях.
Ученые Государственного научно-исследовательского испытательного института авиакосмической медицины провели десятки тысяч экспериментов, в которых изучалась профессиограмма деятельности летчиков в нормальных и аварийных ситуациях непосредственно в полете.
Изучили эргономику кабин и ее влияние на безопасность, законы утомления, появления ошибок, причины профессионально обусловленных болезней, выстроили систему летной экспертизы и т. д. Но даже этот богатейший объективный экспериментальный материал не раскрывает до конца всю полноту ответа на вопрос: что создает веру в благополучный исход аварийного полета, что удерживает личность от неблаговидных поступков под давлением страха и испуга, в чем смысл жизни в опасной профессии. Потому что только познание души человека, его внутреннего мира, его отношения к профессии, к товарищам, познание истоков ответственности через духовное освоение добродетельности как антитеза, познание его мотивов, целей, смысл нравственных и духовных психических состояний создает базу для управления и воспитания личности.
У человека летающего всё индивидуально и многомерно. Он одновременно строг к себе и добр другим, он исполнитель и творец, организован и раскрепощен, ограничен регламентом, но свободен в выборе, осторожен и смел. Одновременно хитер, агрессивен и мягок, грешен и безгрешен, верующий и атеист.
Авиация не терпит суеты и злости. Хрупкость жизни в полете заставляет понять и уважать ее смысл. Авиация не может с позиции ее духа быть в обслуге, ибо главное нравственное добродетельное предназначение – творить добро живущим на земле; дерзая в неземной среде, брать ответственность за жизнь на себя.
Вот слова летчика Дитятьева: познав невидимое на земле, грани красоты природы, осознав свободу как ответственность перед собой, стал стремиться к духовному развитию.
Для психологии летного сообщества XX столетия, любой – гражданской, военной, спортивной, авиации общего назначения и даже малой и сверхмалой – характерно: мотивированность на полет, на летанье. Кроме профессиональной мотивации на красивый полет, есть еще бескорыстная страсть получения от полета глубокой душевной, эстетической удовлетворенности, а также четко выраженная нацеленность на профессиональное совершенствование. Человек летающий этичен по отношению к ошибкам других, нетерпим к вранью, отвергает трусость, у него развито чувство юмора. Можно скептически отнестись к этой идеальной картинке. Но вот что говорят сами летчики о смысле своей личной жизни. Вглядимся в их внутренний мир. Цитирую заслуженного летчика-испытателя Н. Григорьева, Героев Советского Союза, заслуженных летчиков-испытателей С. Микояна, Л. Попова.
«Авиация – моя честь и достоинство перед самим собой. Она развивает нравственность и обостряет способность различать добро и зло. В полете отчетливо видно – кто ты, кто он и кто чего стоит».
«Полет – это всегда стимул к самосовершенствованию. Прежде всего, нравственному, ибо развивает духовное восприятие Неба как живого».
«Авиация развила чувство собственного достоинства, независимость, чувство товарищества, спаянного единой целью, но с индивидуальным стилем достижения этих целей».
В приведенных высказываниях содержится итог внутренних переживаний, осмысленных психикой, и психических состояний. В небе своя философия.
Человеческий дух – это реальный опыт возвышенного психического состояния, возникающего не только в результате достижения цели, но и в процессе постижения смысла своей деятельности. Дух – это опыт, данный нам в чувственных переживаниях. Его предназначение – в развитии сущностных сил человека. Для человека летающего высший смысл заключен в любви к полету. Эта любовь позволяет раскрыть, развить, размышлять, найти свое место в небе. Дух летчика есть реальность, синтезированная в его жизненном и профессиональном опыте. Отсюда духовная основа самовоспитания: прежде всего, познание своего «Я», второго «Я». Это воля в качестве ограничителя собственной свободы, т. е. духовное средство для сознательного управления своими чувствами комедии с твоими. Второе «Я» – это осознание своих способностей как пути к добру личный знак твоего Имени, чем должен дорожить не меньше, чем жизнь.
Позвольте чуть-чуть углубить эту тему путем разграничения понятия цели и смысла. Цель, как психическое образование, принадлежит личности, отбирается управляется личностью и корреспондируется жизнью, она динамична и детерминирована конкретно решаемой проблемой. Смысл формируется Верой, смысл, как и мысль, вечен.
Способы реализации цели могут быть сопряжены с преступлением чувства правды, добра и справедливости. Составляющая смысла есть обогащенная правда о том, что ты представляешь собой на самом деле. Именно в цели есть мягкий компромисс, толерантность, В смысле твердая нравственность. Эти различия оттеняют само понятие Дух – как живородящий источник информации твоего смысла в душах других. Пример тому любовь. Это одна из наиболее сильных составляющих смысла жизни.
Вот почему летческий дух в идеале включает стремление не только самому подняться в небо, но и других поднять повыше. Нельзя вымывать в человеке общественное начало. Инструктору, который должен научить рассматривать эту миссию как общественную обязанность: учитель, родись еще раз в ученике!
Инструктору не очень сложно оценить уровень профессиональной готовности, выраженность летных способностей, коммуникативность, обучаемость, стиль поведения, организованность, культуру, наконец. Гораздо сложнее понять смысл мотива, глубину направленности, понимание учеником неба,
