Научный вклад психологии и авиационной медицины в профессионализм авиаторов - Владимир Александрович Пономаренко

Я уже говорил: очень многие человеческие качества одухотворяются любовью к полету. Но есть и другие смыслы полета, не зафиксированные в РЛЭ.

Свобода. Трудно себе представить в строго регламентированной деятельности свободу. Но вот цитаты, взятые мною из ответов на вопросы специальной анкеты:

«В полете ты свободен, но поэтому нельзя лгать даже самому себе, будешь наказан. И в этом великий этический смысл летной профессии. Человек отвечает за свои поступки сам, и немедленно» (заслуженный военный летчик К. Сеньков).

«Свобода породила необходимость возрастающей требовательности к себе. Сочетание трагического и духовного в полете помогло открыть для себя духовную музыку» (Л. Попов).

«Духовность в полете проявляется как ощущение приобщения к пространству, свободе, познание нового, даже где-то вечность» (Н. Григорьев).

«Из летного опыта я вывел объективно существующие Закон летной жизни, потребность постоянного преодоления себя, самосовершенствование. Ты прос то должен, прос то не можешь не с тр емиться поднимать всего себя на высоту. Осознание себя и есть эффект самоочищения небесной средой. Законы полетной среды заставляют уходить из индивида плохому и злому» (из письма военного летчика 1-го класса А. Зизико).

Духовные силы берут начало в природосообразности предназначения человека, реализуются при этом в смысле отбираемых ценностей. Именно эти ценности дают о себе знать в случае опасности, когда нужно проявить свою человеческую и профессиональную надежность, порядочность, совестливость.

Не в кабине сермяжная правда профессионализма. В кабине лишь лицо специалиста, а профессионализм – это вторая духовная ступень летчика небожителя.

«Летное дело чистит наше ну тро. Это не наша заслуга, это проявление жизни неба в нас. Вот где зарождается готовность исполнить наперед уже принятое решение: своей жизнью спасти людей от падающего самолета» (А. Зизико).

Вторым вектором смысла жизни является нравственность как база человеческого в человеке.

«Авиация хотя и не Божий храм, но дает более острое ощущение понятие добра и зла» (летчик Рыжов).

«Авиация дала духовную закалку, помогла сформулировать совестливость» (летчик-испытатель Селиванов).

«Осознание значимости своих поступков для жизни и смерти „подпитывает“ авиаторов чувством доброй воли (добродетельности)» (заслуженный военный летчик В. Андреев).

«По всей видимости, высшая ответственность за жизнь, столь хрупкую в полете, миг, отделяющий от небытия, очищают души от скверны, от зла, от… безбожия.

Для меня тайна влечения человека к небу – это не упоение опасностью, не претензии „сверхчеловека“. Эта тайна – КРАСОТА в ее неземном интерьере. Красота, которая пробудила внутренний смысл жизни соединиться с тем, о чем ты не знаешь, а лишь догадываешься.

Полеты делали меня нравственнее, чище. Я ощущал музыку полета» (военный летчик А. Сульянов).

«Полет – это всегда творчество, иногда восходящее до художественности. Это музыка, это живопись, это большая культура. А полярное сияние? Каков масштаб! Ты физически ощущаешь себя в пространстве Вселенной. Чувство единства с небом возникает только в полете» (летчик К. Сеньков).

«Полет приносит новые ощущения, которые нельзя получить на земле. Он заставляет собираться и реализовать все то, чем Бог тебя наградил, а это вызывает ощущение востребованности» (шеф-пилот фирмы ОКБ А. Яковлева А. Синицын).

Коснемся еще одной черты духовности профессионала психологических истоков образа профессионального мира. Наш опыт подготовки вторых пилотов по проблемам человеческого фактора вывел достаточно бедный образ профессионального мира, суженный жестким карьерным и материальным прагматизмом. Я это говорю не в осуждение. Но констатирую, что прагматизм опускает летчиков в слишком глубокую колею автоматизированных действий, не развивает чувствительную, интеллектуальную и прогнозную сферы умственной деятельности. Укорачивает цели, воплощает развитие, переводит летчика в оператора. А это все составляющие потенциальной ненадежности при встрече с опасностью.

Для человека летающего психологические истоки и содержание образа профессионального мира начинаются задолго до освоения профессии. Они заложены в мечте проверить себя на оселке нестандартных действий, на интересе познать недоступное другим «там, за горизонтом», на общественном фантоме героики к профессии. Этот зарожденный дух преодоления себя омывается волнами пульсирующего интимного тщеславия. В конечном счете, все составляющие первоначального образа выполняют функцию отношения к профессии. Психология, прежде всего, характеризуется своей корпоративностью, регулирующей поведение, в том числе и неписаные законы. Корпоративность носит черты метафизического самочувствия: мне дано увидеть то, что не дано другим, приблизиться и пожить в пространстве тех свобод, которых нет и быть не может в образе мира земного. Корпоративность монтируется, поддерживается, развивается личностными ценностями: презрением ко лжи, всеобщим поклонением перед мастерами летного дела, уважением к риску, проявлением гражданского мужества во взятии ответственности на себя и добротой в виде радости от успехов других, неприятием зазнайства, хвастовства, расхлябанности.

Как в любой профессии, в летной есть специалисты, достигшие высокого уровня мастерства, позволяющего им выполнять задания с требуемым качеством и стабильным результатом, а есть профессионалы. Однако в летной профессии нередко бывают опасные моменты, когда физика полета условия смешанных векторов движения, сменных знаков гравитации, особых психических состояний сознания потребует выхода за пределы предписанного стереотипа мышления и навыков. Специалист в этом случае ощущает свою неготовность, прежде всего, как человек.

Специфичность летно-космического труда в том, что мастерство достигается только лишь с помощью расширения границ риска, увеличения степени свобод принятий решений, готовности к выбору автономных незаурядных решений. Отсюда проистекает интимный психологический процесс взаимообогащения профессиональной и человеческой надежности. Именно индивидуально-характерологическая составляющая образа профессионала органически вплетена в систему регуляции нравственных поступков: сохранения жизни пассажира, летательного аппарата и вообще всего, находящегося под крылом самолета. И здесь очень важно подчеркнуть, что мотивом к нравственной организации поступков выступает не столько профессиональный долг, юридическая ответственность, страх наказания и потери профессии, сколько духовная субстанция в виде доверия, которое люди оказали тебе в полете.

«Я» и «Ты» в духовных слоях сознания осуществляют прорыв к самоочищению «ЭГО». Так духовная культура входит в структуру психического образа профессионала, регулируя уровень самосознания, саморазвития, самосовершенствования. Таким образом, состояние духа, образно говоря, есть подъемная сила надежности профессионала, которая преобразует знания в действия, поведение в поступки. Обобщая краткую характеристику психологии профессионализма, выделим наиболее существенное. Ведущими профессиональными качествами выступают интеллект, духовный мир нравственных потенций. Прекрасно выразил свое отношение к профессионализму известный заслуженный летчик-испытатель СССР и России А. Квочур: «Мера каждому – профессионализм».

Жизнь в небе характеризуется яркостью индивидуальных переживаний и чувствований, в генезе которых рассматривается сам феномен соприкосновения со Вселенной на уровне информационного общения.

Смысловые образования летчиков проявляются в слиянии его души с «душой» самолета в процессе объединения с пространством Вселенной, в котором сосредоточиваются для них разумность, красота, провидческий смысл жизни. Надо полагать, что духовная сила человека летающего, в отличие от его состояния в статусе пешехода, состоит в том, что в образе мира небесного